Формалин

Замолкаю, прикрывая руками рот. Сгибаюсь, чтобы он не мог видеть моего лица.

Я тоже резала себя, но такое со мной впервые.

Я испугалась.

Хнычу, жалко скуля и шмыгая носом. Дилан сглатывает:

– Эй, чего ты… - Касается моего плеча, оставляя красный отпечаток. Я выпрямляюсь, приказывая дрожащим голосом:

– Б-быстро снимай, слышишь?!
– Не контролирую тон. Парень, не желая, слушается. Он снимает с себя кофту, морщась. Я глубоко дышу, разглядывая глубокие порезы на руках. Они сделаны поперек, следовательно, все еще не так страшно. Пытаюсь соображать. Поднимаюсь с колен, заставляя себя зайти в ванную комнату. Открываю ящики, ища аптечку. Нужно просто остановить кровь и все. Главное, чтобы не было заражения.

Даже в уме, говоря сама с собой, я понимала, что не могу собраться. Нахожу аптечку, возвращаясь к парню, который хмурится, наблюдая за мной. Мои пальцы дрожат. Я паникую. Достаю перекись и вату:

– Ты промывал?
– Не дожидаюсь ответа, прижигая раствором его рану. Дилан не меняется в лице, продолжая смотреть на меня. Ищу бинты. Я не сильна в оказании первой помощи, но постараюсь хоть что-то сделать. Не поднимаю глаз на О’Брайена. Тот заставляет меня дрожать, когда касается лба, убирая выпавшие локоны волос за ухо. Он оставляет алый след, пытаясь стереть его.

Я могу вздохнуть с облегчением, когда понимаю, что кровь прекращает идти с былой скоростью. Беру в руки бинты, прося Дилана опустить руки вниз. Перебинтовать у меня не очень хорошо получается, но я, правда, стараюсь. Мои ладони в крови, а тело покрылось потом от напряжения. Но могу вздохнуть полной грудью, ведь все позади. Хотя его руки в ужасном состоянии. Лучше было бы поехать в больницу, но, поскольку там работает его мать, он лишь сильнее разозлился бы.

Собираю все обратно в аптечку, дыша через рот, отчего в горле пересыхает. Ничего себе начало дня.

– Чего ты… - Опять не договаривает, отводя глаза.
– Реветь-то зачем?

Бью кулаком его по плечу. Дилан хмурит брови, щурясь:

– За что?

Поднимаю глаза, не веря, что этот тип не понимает:

– Так нравится издеваться надо мной?
– Сама не замечаю, как начинаю злиться.
– Ты кроме себя вообще ни о ком не думаешь, да?
– Повышаю голос, но пищу, отворачиваясь. Поднимаюсь, чтобы вернуть аптечку на место, но понимаю, что готова рухнуть на пол, поэтому хватаюсь за ручку дверцы, закрывая её. Успеваю уловить напряженный взгляд Дилана, который открыл рот, желая подняться. Хлопаю дверью перед его носом. Опускаюсь на плиточный пол, прикрывая половину лица ладонью. Это чувство, оно разъедает мое горло, скребется где-то в груди.

Это было страшно.

Я впервые действительно чуть не потеряла сознание от ужаса, которого раньше не ощущала.

Легкий стук в дверь. Не реагирую, наклонив голову.

– Кэйли?
– Дилан повторил стук.
– Я не знаю, чего тебя так разозлило, но, пожалуйста, не надо этого…

Хмурюсь, роняя слезы, ведь не пойму, о чем он. Поднимаю голову, сжимая губы.

– Не закрывайся от меня, - слышу, хоть парень говорит не так громко. Роняю короткие вздохи, сжимая веки.

Стресс. Это дикий стресс. Моя психика, мои нервы - насколько их еще хватит?

Дилан открывает дверь, смотря на меня сверху вниз. Я тру лицо и глаза, заставляя себя подняться. Не могу взглянуть на него. Подхожу к раковине, включая воду. Нужно смыть кровь. Вода окрашивается в алый. Хмурюсь, корча лицо. О’Брайен медленно перебирает ногами, останавливаясь за моей спиной. Я не поднимаю глаз, даже когда он касается моей кисти, сжимая её. Прижимается ко мне сзади, взяв в руки мыло. Мылит мои ладони, прислонившись носом к виску. Он делает все медленно. Я чувствую, как его тело напряжено. Думаю, от боли.

– Эй, - повторяет зов охрипшим голосом, шепча.
– Кэйли?

Странно, но такая близость с ним помогает мне расслабиться. Моя голова идет кругом, но чувствую, что могу спокойно дышать через нос. Дилан касается губами моего виска, после чего выключает воду, взяв полотенце. Заставляет повернуться к нему лицом. Вытирает мои руки. Я не поднимаю глаза, молчу, пытаюсь не издавать никаких звуков. Вокруг нас лишь тишина, которую мне не хочется рушить.

Не могу поверить, что он и правда не понимает моих чувств.

Возможно, Дилан сам до сих пор не осознает свои собственные чувства.

Не осознает, или просто не хочет признавать, что они есть?

Комментарий к Part 29.

Для тех, кто пишет мне в личку:

дело в том, что, по сути, я пишу каждый день, просто дачный интернет не дает возможности выкладывать)

========== Part 30. ==========

***

Парень, по просьбе матери, прибирался в комнате, тяжко вздыхая через нос, ведь в его выходные ему приходится торчать дома, делая домашние задания. Блондин кинул подушку на кровать, обернувшись на скрип двери.

Кэтрин заглянула внутрь, улыбнувшись парню, который не мог оставаться равнодушным при виде той милой и невинной улыбки, что озаряла лицо девушки каждый раз, когда он смотрел на нее.

Кэтрин закрыла за собой дверь, пройдя в комнату. Она молча осмотрелась, вновь повернувшись лицом к Линку, который откашлялся, решив спросить, что хотела гостья, но девушка быстро заставила его заткнуться.

***

Если честно, то подробности и нужды оставили меня. Я сидела на кровати, рисуя в тетради, которую откопала в ящике стола Дилана. Тот сидел рядом и, кажется, начинал клевать носом. На улице быстро темнело, что не приводило в восторг, ведь за наступлением ночи приходили все мои кошмары, не дающие толком покоя даже в дневное время суток.

Мне становится тяжело, когда голова Дилана падает мне на плечо. Он уснул. Я аккуратно поворачиваюсь, чтобы придержать его. Стоит уложить, чтобы парень мог хорошо выспаться. Напрягаюсь, когда О’Брайен тянет меня за собой. Он крепко, до боли, сжал мою кисть, но мне хватило сил ослабить его хватку. Слезаю с кровати, положив тетрадь на стол. Парень глубоко, но тихо дышит, переворачиваясь на живот. Улыбаюсь, чувствуя, что забочусь о нем, как о ребенке. Накрываю одеялом, хмурясь, когда замечаю темное пятнышко на его щеке. Присаживаюсь на край кровати, осторожно пытаясь стереть его большим пальцем. Дилан шмыгает носом, что-то бормоча. Вновь губы растягиваются в улыбку.

Стук.

Дергаюсь, поднимаясь с кровати, и иду к двери, чтобы открыть. Поглядываю на парня, проверяя его состояние, ведь, если он проснется, а меня нет, то, скорее всего, будет злиться. Думаю, Дилан испугался, когда утром не обнаружил меня в комнате. Поэтому его голос был каким-то странным.

“Я думал, ты ушла”, - эти слова и выражение его лица до сих пор не покинули мой разум.

Открываю дверь, за которой стоит Софи. Старушка явно перенервничала, да и пахнет от нее валокордином. Она потирает морщинистые руки, заглядывая в комнату: