Фотографирование осени

дома хоть из приличия, там жена молодая, ангельское лицо,

кудри. Он женился на дочке хозяина одной фирмы-

перевозчика. Вот откуда ноги. Эти перевозчики ноют и ноют

без перерыва, что цены на билеты низкие, что им на бензин

даже не хватает. Ещё бы сказали, что им приходится родствен-

ников своих эксплуатировать — вон, зятьёв. Эти молодожёны,

как только поженились, погнали отдыхать куда-то на Ямайку,

что ли. Я не понимаю, на свадьбах так устают, что ли, что при-

ходится в какую даль забираться. Ладно, это я шучу. Я просто к

тому, чтобы не жаловались уж на бедность свою, никто не по-

верит.

Автобус остановился у мясокомбината, и этот радийщик

начал рассказывать что-то про мясокомбинат. Это у них такой

бонус для пассажиров, они просвещают, где что раньше было,

но как-то, на мой вкус, неправильно. Они говорят: «Областной

дом народного творчества! Ах! Славен своими народными

творцами. Как часто мы приходим на выставку “Чудо лоскут-

ное”! Народные мастера — поистине национальное богатство».

Или вдруг между остановками как зарядят стихи о городе, в

автобусе у всех на лицах какая-то растерянность, потому что

слышно, что стихи плохие, и такого, о чём там в них говорится,

в городе нет, вот этой нежной любви к дворам и дворикам, а

диджей надрывается так, будто застрял задом в какой-то боч-

ке, и теперь выковыривается оттуда, а попутно читает стихи.

На это без слёз смотреть невозможно, а слушать — неловко, но

куда денешься, если на все автобусы этой фирмы поставлены

такие волынки, а динамики в новых машинах громкие до ужа-

са. По уму, этому зятю надо было сказать вот что: «Областной

дом народного творчества. Раньше это место было кладбищем

на задворках города. Вы и теперь можете видеть одну могилу

революционеру Горбачёву. А лоскутные чудеса в этом бывшем

доме культуры бывшего завода имени 1 мая показывают каж-

дый месяц, приходите и смотрите, если вас от них ещё не тош-

нит». Вот что надо говорить. Через две остановки мы встали

как-то совсем надолго. Водитель даже двигатель выключил.

Полусонные пассажиры начали выходить из анабиоза и удив-

лённо оглядываться. Ещё бы — пейзаж за окнами не менялся

третий день. Я не вытерпела и через весь салон прошла к води-

телю. Он задумчиво смотрел на дорогу и курил. Весна, что ли,

так действует? Я постучала ему в стекло: «Дядя! Мы поедем се-

годня? Эй!». «Иди нах!» — сказал он и начал поворачивать ключ

зажигания. «Сука», — ответила я. Почему в мире столько агрес-

сии?

Вдруг зазвонил телефон, я сначала думала, что это с ра-

боты беспокоят, но нет, какой-то мужчина приятным голосом

спрашивал, не Татьяна Ивановна ли я? Нет, нет, не Татьяна

Ивановна. Он ещё удивился, почему ему дали этот номер, но

понял, что я-то уж про это ничего не знаю, раз я не Татьяна

Ивановна, быстро свернулся. Я даже пожалела, что не Татьяна

Ивановна, такой приятный голос. Зря он так скоро положил

трубку, я бы придумала, почему ему дали этот номер. Надо бы-

ло наврать, что я Татьяна Ивановна. Он бы спросил меня,

например: «Ну, как там наш проект? Объект на связь не выхо-

дил?». Я бы ответила: «Он нигде не засветился. Но надежда ещё

есть, сегодня в областной научной публичной библиотеке со-

стоится открытие выставки “Книга года”. Не исключено, что

объект появится там». «Хорошо, — ответил бы мне мужчина

незабываемым голосом, — с вами приятно работать, всё по

своим местам, всё разложено по полочкам. Надо будет как-

нибудь встретиться, выпить по чашечке кофе». О, тут уж я не

упустила бы случая! «В кафе областного художественного му-

зея имени братьев-художников, говорят, варят отличный кофе!

Предлагаю встретиться там, в понедельник, когда посещение

выставок закрыто, — так бы и сказала ему, — к тому же, там

очень бдительные сотрудники. Несколько лет назад наш объ-

ект был задержан в музее, билетёр подозревала, что он пытает-

ся купить билет за фальшивые деньги». Так бы я сказала. А он

бы ещё ответил: «Спасибо за предупреждение, я перезвоню ве-

чером», — и тогда бы уж повесил свою трубку. Жаль, жаль, что

я не догадалась немного побыть Татьяной Ивановной. Как

медленно едет автобус!

Наконец-то добралась до лаборатории. На рекламной

табличке перед входом было написано, что тут можно устано-

вить отцовство по ДНК. Отлично. Надо запомнить, интересно

же. Хорошо бы позвонить кому-нибудь и посоветовать, что у

нас есть такая лаборатория, но никому из моих знакомых это

не нужно. Ладно, как-нибудь потом, вдруг пригодится.

Содрали с меня больше тысячи за анализ. Теперь уж точ-

но надо сказать «прощай» Пскову, Пушкиногорью, Старой Рус-

се. Я думала туда поехать, если вдруг отпустят с работы. Ко-

нечно, эта тысяча меня бы не спасла, но всё ж таки. Может, где-

то бы ещё нашла, заняла бы, что ли. А теперь думаю, что беспо-

лезно даже занимать. Тысячу — как с куста, вот так вот. А ещё

на следующей неделе снова в больницу, там чего-нибудь вы-

пишут дорогого. Я не знаю, у меня на лице, что ли, написано,

что мне всегда выписывают только дорогие лекарства? Как-то

выписали дешёвые, я обрадовалась, так потом желудок болел.

Вот какие есть побочные эффекты на дешёвых лекарствах, так

они все у меня бывают. Слезоточивость, носотечение и так да-

лее. От дорогих такого почти нет. Все врачи на меня смотрят и

сразу выписывают дорогие. Так что — какое тут Пушкиного-