Французская защита
Шрифт:
— Спасибо и на этом, — засмеялся Одинцов.
Раздался телефонный звонок.
Лиза подошла к аппарату и нервно сняла трубку.
— Слушаю! Кого?? Какого такого гроссмейстера?
Выражение лица женщины начало стремительно меняться. Она недоуменно посмотрела на Виктора и протянула ему трубку:
— Тебя, что ли… Из шахматной федерации России, говорят.
— Меня, меня! — весело ответил бывший муж
— Ты что? Стал гроссмейстером?? — беззвучно шевеля губами, прошелестела Лиза.
— Стал.
И положил трубку.
Лицо Лизы посерело. Она молча смотрела за оживленным бывшим мужем, который потер руки в радостном возбуждении:
— Так-с! Возможно, меня возьмут в команду страны на Олимпиаду запасным, если хорошо отыграю несколько турниров. Приглашают сразу в четыре места! Но что мне надо сделать завтра? Ах, да! Тоже пойду в наш загс и проштампую паспорт, как ты. Без всяких проволочек, надеюсь! Ты на алименты то подала?
— Нет еще…
— Ну, конечно! Думала — что взять с убогого шахматиста? Вот сосед Гога сигаретами торгует и приносит стабильный доход! Но ты не волнуйся, наша дочь не будет нуждаться в деньгах. Вот, возьми!
И Виктор бросил на стол перед Лизой пачку зеленых бумажек.
— Кто там? — раздался женский голос спустя минуту после звонка Одинцова. Он с трудом нашел этот дом в Марьино, большом «спальном» районе Москвы.
— Откройте, я друг вашего мужа Алексея Серова!
Отверстие глазка потемнело: незваного гостя с минуту изучали через оптику, потом щелкнул замок и тяжелая железная дверь, обитая малиновым кожзаменителем, открылась.
На пороге стояла высокая шатенка с зелеными глазами и вопросительно смотрела на Виктора. Дорогой халат салатового оттенка был застегнут на половину пуговиц, открывая уголок ажурной комбинации и стройные, чуть полноватые ноги.
— Вы Зоя Серова?
— Да, это я…
— Я приехал к вам по делу. Серьёзному.
— Проходите! — и женщина, прислонившись к стене, пропустила нежданного гостя внутрь квартиры.
— Ну, поедемте со мною в Париж! — почти кричал на кухне Одинцов. — Я дам вам денег! Неужели вам безразлично, где будет похоронен бывший муж??
Зоя затянулась сигаретой и, с минуту подумав, проговорила:
— Хорошо. Сколько?
— Тысячу долларов, — Виктор с изумлением посмотрел в холодные глаза шатенки.
«Убивать таких нужно!»
— Мало, — безразличным голосом ответила хозяйка квартиры в Марьино, — я отойду от дел, и это может сказаться на работе моего предприятия.
— Две тысячи!
— Три, — хладнокровно сказала Зоя, — и полное обеспечение во Франции во время поездки.
Она затушила сигарету, ткнув ее в пепельницу, и подняла на Виктора злые глаза:
— Что вы хотите? Он уехал, словно бросил меня! Попал там в тюрьму за воровство! А я тут одна крутись-вертись! Если бы не организовала палатку на рынке, голодала бы!
— Паспорт заграничный есть? — холодно спросил Одинцов.
— Да, сейчас.
— А
документ со штампом о регистрации брака?— Имеется.
Она поднялась и ушла в другую комнату.
Виктор осмотрелся.
Добротная итальянская кухня из натурального дерева. Мини бар, высоченный холодильник модной марки, цветной телевизор в углу, посудомоечная машина и еще множество разных агрегатов.
«Не бедствует явно мадам. А что? Подторговывает типичным палаточным набором: пивом, водкой, чипсами, сигаретами, напитками и в ус не дует. Дает кому надо «на лапу», не высовывается, бизнес простой, как пять копеек: утром на оптовую базу, закупил, привез, разгрузил, продал. И так по привычному кругу. Хваткие люди они при любом общественном строе не пропадут. Раньше, наверное, такие сидели на бензоколонках, плодоовощных базах, были завмагами — то есть там, где прилипала «левая деньга».
Хозяйка вернулась, небрежно бросила темно-малиновый документ на кухонный СТОЛ:
— Вот!
— Встречаемся через три дня в понедельник у посольства Франции в 9 утра. Вы должны сами туда войти и подать документы на визу. Я появлюсь раньше, займу очередь. Потом у меня еще будет много дел в пограничной службе, насчет бумаг по разрешению на нестандартный груз. Паспорт я забираю, надо оформить страховку, без нее документы не возьмут.
— Задаток! — хладнокровно произнесла шатенка.
— Что? — изумленно посмотрел на нее Одинцов.
— Что слышали. Тысячу долларов, — жена Лёхи бесстрастно смотрела сквозь мужчину, пуская дым тонкими струйками.
— Получите, когда во Франции будете подписывать необходимые бумаги.
— Ну, как хотите, дело хозяйское, — Зоя затушила окурок, — без «подъемных» я не сдвинусь с места и паспорт не отдам.
Одинцов перевел взгляд на плиту. Там деловито пыхтела пузатая кастрюлька, в которой, судя по запаху, варились креветки.
Рыночная бизнес-вумен проследила за направлением глаз Виктора, их выражением и немного уменьшилась в размерах.
— Ладно, — уступила Зоя, — штуку баксов передадите мне перед посольством, иначе я туда просто не пойду. А остальные две тысячи — в Париже, перед подписанием документов. Договорились?
— Договорились!
Виктор, едва скрывая брезгливость, забрал ее заграничный паспорт, и, не попрощавшись, вышел из этой квартиры.
Дом, построенный на окраине Марьино, как будто излучал удушливый запах многолетней мусорной свалки мегаполиса, и еще несколько часов Одинцов не мог отделаться от этого странного ощущения.
Оно возобновилось, едва Одинцов почувствовал, как женская рука тронула его локоть.
— Доброе утро!
Виктор, стоящий в очереди у французского посольства, обернулся.
Зоя, накрашенная, наманикюренная, причесанная и приодевшаяся, натянуто улыбалась, обнажая неровные зубы.
— Утро доброе.
— Принесли?
Одинцов достал из внутреннего кармана конверт с десятью зелеными бумажками и молча вручил его шатенке. Та деловито заглянула вовнутрь, спрятала добычу в сумку.