Фрейлина

Я кивнула — понятно. Я тут на амбразуру бросаюсь, а он, видите ли… не считает возможным воспользоваться нужным знакомством. Это благородно, конечно, но и глупо. Блат и семейственность всегда были, есть и будут.

Кутаясь в шаль и, прикрыв ею рот, я нечаянно зевнула, постаравшись сделать это незаметно.

— Позвольте вашу руку, — попросил вдруг Загорянский.

— А? Да, пожалуйста… — протянула я руку, которую он, склонившись, осторожно поцеловал.

— Будьте счастливы, Таисия Алексеевна.

— Вы так говорите, Сережа… будто навсегда прощаетесь.

Широко улыбнувшись, он еще раз склонился и коснулся моей перчатки губами. Отпустил руку.

— И такое может статься. Завтра уже отбываю к службе, отпуск мой подходит к концу. Хотелось еще навестить матушку и отца. Это в Смоленской губернии.

— Доброй вам тогда дороги, — пожелала я, чувствуя непонятную тянущую тоску: — Жаль… мы могли стать настоящими друзьями.

— Мне захотелось большего, как только вас увидел, — улыбнулся он, — но давно уже смотрю на мир реалистичным образом. Жалею об одном — что не успел сегодня вперед Его высочества. Доброй ночи, Таисия Алексеевна, — щелкнув каблуками, он еще раз легко поклонился, развернулся и просто ушел, оставив меня у крыльца.

— Барышня… — зевая, сразу же вышла на него Ирма. Взглянув на небо, зябко повела плечами.

— Светло совсем. Пойдемте раздену вас да будем спать.

Поднявшись к ней по ступеням, я оглянулась — Загорянский уже скрылся за одним из Кавалерских домиков, его больше не было видно. Странный порыв крикнуть, позвать… догнать и сказать что-то еще, я сразу подавила. Чего-чего, а давить в себе лишнее я умела.

Отвернувшись в сторону парка, постаралась не думать…

Нижний медленно погружался в предутренний туман. Дорожки и клумбы еще не совсем скрылись, оставались на виду и бледные статуи. Под утро они станут похожи на прекрасных призраков, вырастающих из туманной белизны.

И тихо-тихо вокруг… волшебно. Мирно, сонно.

— Как в раю, — прошептала Ирма, глядя туда же: — Душевно как… сыро только. Заходите уже, совсем вы замерзли…

Глава 20

Утром я с трудом вспомнила, что было дальше. Только, как сильно хотелось есть — хоть крошечку, хоть чего-нибудь. Но Ирма не держала в домике перекус. Никакие коты в деревянном доме и летом с мышами не справились бы.

К нам зачастил тот — пушистый. Он и разбудил, вспрыгнув на кровать и тяжело пройдясь по моему животу.

— Брысь, брысь отсюда… — громко шептала Ирма, подхватывая его под живот: — Разбудил? Только дверь приоткрыла…

— Не страшно. Видно, что он здоровый. Пускай ходит, не гони.

— Я внесла воды, умойтесь. Да и снизу ополоснитесь… таз вон на полу. Едва на кровать взошли вчера, — ворчала она, все-таки выпроваживая кота.

Раньше их было много и во дворцах, и в домах. В качестве домашних питомцев дамы предпочитали маленьких собачек. А коты были рабочей «домашней скотиной».

Когда Зимний стал нежилым, его буквально наводнили крысы. И тогда, по приказу свыше, революционный люд наловил и запустил во дворец целый грузовик голодных уличных котов. Будущая экспозиция была спасена. Может поэтому я их и люблю.

Поставив на столик мой завтрак, Ирма постояла, глядя, как я на него набросилась, и тихо казала:

— Нельзя незамужней девице принимать подарки, Таисия Алексеевна. Разве от жениха. Но если это и не подарок вовсе, а так… гостинец?

— Гостинец? От Веснина? Подарок от жениха? Какой, Ирма? — вскинулась я.

— Стало быть, жених-то есть, — обрадовалась она, — сей минут и внесу тогда, а то знаете?..

Я в ступоре смотрела на корзинку с клубникой.

Натюрморт с такой писать — ягоды отборные, темно-красные с высоко срезанными для удобства хвостиками. Мытые, с капельками воды на ажурных чашелистиках. Рука сама потянулась.

А память нарисовала картинку со столом в Адмиральском домике, накрытом к чаепитию: самовар, блюдо с клубникой, открытый ягодный пирог с румяной решеточкой поверху, свежий мед, густые сливки в крохотных розетках.

Высочество? Он тогда злился. Смотрел, как… Ленин на буржуазию. А Сергей мог увидеть тот мой взгляд на клубнику. И это прощальный его подарок? Или гостинец…

Запомнить — подарки нельзя, только от жениха. Гостинцы… то есть съестное — можно.

Приведя себя в порядок и наевшись от пуза, я села и задумалась…

Ждать меня никто, понятно, не ждал. По большому счету, давно уже ясно, что должность моя так… чисто пункт передержки. Дождусь неуловимого, по ощущениям, Веснина и уйду замуж. Никто и не вспомнит, разве что Аня.

Ну и куда мне сейчас?

Второй день свадьбы праздновали на даче — так называла Царицын и Ольгин острова царская семья. Туда меня тянуло со страшной силой, конечно… И, наверное, право имею. Но как туда добраться? В это время велось активное строительство Петергофа, окончательно обустраивалась главная его улица — Санкт-Петербургская. Нет, к приезду свадебных гостей основную грязь должны убрать…

Основные зрелищные мероприятия начнутся ближе к вечеру и проходить будут на Ольгином острове — он побольше. Там установят сцену, будет играть оркестр, выступит балет… Вспомнился «мой» романс, который так и не состоялся по какой-то причине. Не успели? Так может, сегодня?

А еще там будет иллюминация.

Ирма унесла пустую посуду. А я сидела в кресле, вытянув ноги, и ждала ее для консультации. Нужно было знать — с кем идти и как. Это было еще и небезопасно — вспомнился тот горец в чохе и его хищный взгляд. Мог и обидеться — кто их знает? Если что, разбираться будут по факту и, как я уже понимала — не в мою пользу. Лучше угрозу переоценить, чем недооценить, даже если и нет ее вовсе.

Заходить к Ане я не стала, оправдываться не было желания. Само как-нибудь… настроение у нее менялось часто, просто нужно дождаться очередной светлой полосы.

Мероприятие на островах не являлось официальными, это был дачный отдых с пикником и катанием на лодках, ну еще балет по случаю праздника. Присутствовали только свои, для городских эта территория была закрыта всегда. То есть, парадность одеяний предусмотрена не была, и Ирма откуда-то это знала. Она, кажется, знала все, что только можно знать.

Внесла мне легкое кисейное платье нежнейшего голубого цвета. Я уже заметила, что сочных ярких расцветок это время не признавало, только нежные, светлые, в полутонах.

Все остальное, как и положено — корсет, шесть нижних юбок, чулки и шифр на плечо. Без него меня на «дачу» не пустят.

А еще Ирма первый раз сделала мне прическу, уложив косу вокруг головы и закрепив шпильками. Закончив, шагнула назад, рассматривая… покачала головой.

— Жаль… локоны бы пустить. Но если на сладкое налетят мухи, никаким веером их не отгонишь. Илья отведет вас к месту на лошадке, Таисия Алексеевна, а там уже как скажете. Лучше пускай бы дождался вас поблизости, вздремнул где-нибудь на траве. Так оно надежнее, всегда лучше полагаться на свое.