Фрейлина

— Это может дорого обойтись вам, Сергей Фаддеевич, — проворчала Окулова, однако же улыбаясь: — Может быть воспринято, как заявление о серьезном намерении.

— Да разве же я не знаю, Ваше высокопревосходительство? — деланно возмутился мужчина, — рискну, пожалуй — слишком нужен мне разговор с Таисией Алексеевной, а иначе ее не поймаешь. Только Его высочеству и удалось, а вот я не присутствовал, но заинтересован безмерно.

— Я тоже не рискну, Сергей Фаддеевич — после вас нельзя будет отказать никому, а я после болезни. Быстрые танцы не для меня, — отбрыкивалась я.

— Вальс?

— Он уже случился — первым.

Сказочное зрелище, кстати. Великолепие и роскошь, напоминающая буйством красок Восток. А я стояла, переступая на месте, как корова, запертая в стойле. Внутри что-то рвалось наружу и просилось. Такой силы желание! Быть там — в этом плавном разноцветном вихре, в восторженном кружении под музыку… нежные скрипки. Это было бы так… прекрасно! Танцевали Ольга с мужем и императорская чета. В свои пятьдесят Николай прекрасно выглядел и двигался, бережно ведя Александру в белом с розовым… Мария с мужем — красивым и умнейшим, кстати, мужчиной, Константин с нарядной девицей — ее я не знала.

Это было здорово, это того стоило!

И я поставила себе еще одну жирную зарубку — я буду танцевать. Так же — не чувствуя под собой ног и неотрывно глядя в глаза партнеру, с улыбкой на губах и легкостью, невесомостью, радостью и…

— Вальсом также закрывают бал, и он мой, Таисия Алексеевна, — поклонился Загорянский и сразу отошел.

— Не отказывайся. Вижу, что тебе хочется танцевать, — шевельнулся рядом веер Окуловой, а Анна крепче стиснула мою руку.

— Боюсь — свалюсь в обморок от кружения, — пожала я в ответ ее пальцы.

— Танцуйте в соседней зале, она не настолько обязывает. Так делают многие, — посоветовала статс-дама, — я намерена сделать так же, — заглянула она с улыбкой в свою бальную книжку.

Мимо нас быстро прошел к выходу красивый молодой мужчина в мундире — очень высокий, светловолосый и встревоженный, взволнованный… я бы сказала — в растерзанных чувствах. В отчаянии.

— Барятинский… — обреченно прошептала Окулова.

Глава 18

Я просидела практически весь бал и что я, что Анна все еще были, как две розы. Те, которые «как хороши, как свежи были».

А разгоряченные танцами гости все чаще шастали к выходу из зала и обратно. В зале становилось душно. Вспотевшие дамы быстро теряли первоначальный лоск и много пили — на столиках были расставлены хрустальные емкости то ли с компотом, то ли с безалкогольным мохито с плавающими в них кусками льда. Утолив жажду, посещали дамскую комнату, а это означало мятое платье.

Затейливые прически, уложенные на сахарной воде, а то и пиве, не выдерживали тряски и прыгания в мазурке и кадрили. Терялись шпильки, аграфы, заколки и даже отдельные накладные пряди. Могло быть, что и подвязки. Между танцами слуги убирали с пола утерянные вещи и уносили их. Скорее всего, в известное всем определенное место.

И это был еще не самый разнузданный бал — когда в галопе носятся по анфиладам и стоит адский топот. Это был тот самый Большой — чопорный и сдержанный. Маменька Елизавета Якобовна при подробном инструктаже в том числе не советовала пить во время танцев «ледяную» воду и выскакивать взопревшей на ветер (сквозняки, надо полагать). Разумные советы, как я теперь понимала.

Наблюдать было интересно.

Первый флер романтичной утонченности окружения быстро уходил. В принципе, это нормально — здесь отдыхали живые люди, а им хотелось веселья и движения. Опять же, мужчины употребляли горячительные напитки и были, конечно, не в хлам, но навеселе, что диктовало новый формат общения — с раздвинутыми границами дозволенного. Но все в рамках приличий, как иначе?

Несколько раз нам с Анной все-таки пришлось отказать кавалерам в танце. Несмотря на отсутствие на виду бальных книжек, к нам с ней подходили.

— Разрешите ангажировать вас на следующий танец…

Дальше следовал предельно убедительный и вежливый, с ноткой сожаления отказ с глазами в пол, приседание… его я отрабатывала уже на автомате, на уже тренированных этим упражнением ногах. В том числе на мазурку меня пытался пригласить смутно знакомый кавказец в роскошной чохе — я вспомнила, как он кланялся нам с маменькой в парке. Отказ он принял с видом завоевателя, который ни фига не признает поражения и отступает временно. Но все же гордо удалился, окинув всю меня горячим орлиным взором.

— Надо же — насколько всепоглощающая уверенность в себе… просто charmant, — бормотала я.

— Имеете успех, — признала Окулова для нас с Анной, — но вас я оставляю с легким сердцем, — удалилась она в сторону молодоженов.

— Благодарим за доверие, — прошептала ей в спину Анна. В своем страхе перед мужчинами она не симулировала — сжималась всякий раз и жалась ко мне.

А я…

Приходилось признать, что было в происходящем свое очарование — в заинтересованных и ищущих мужских взглядах, буквально витающем в воздухе флере легкого флирта и будто намека на что-то само собой разумеющееся в будущем — более тесное общение полов? А пока только легкий романтик… но такой многозначительный.

Раньше я всегда заранее пряталась в свой ироничный холодный панцирь — чтобы не обидели, чтобы не разочароваться в который раз. Здесь тоже похоже не готова была ни рисковать, ни проверять, хотя в этом образе уже не чувствовала себя непривлекательной и бесполой.

Дабы не искушать больше мужеский пол своим парадным видом, мы с Анной отошли к ломберным столикам, где интересно проводило время старшее поколение.

Стоя за спинами трех возрастных дам, с их разрешения мы с Анной мотали на ус правила игры и нечаянно слушали разговоры.

— Ах-ах… опять кто-то упал. Вам случаем не видать? А жаль. Во что желаете — «воля», «поляк», «sanprander»?

— Нынче не те времена… раньше бал непременно a commence par une polonaise. Ну — du menuet. А нынче нет порядка — то так, то эдак… Вальс вам? Ну вот и получите… хорошо — не калечатся… Игра!

— Но мы не сговорились о минимальном куше, какая игра?!

— А вот так — по стольку и хватит.

— Постойте-постойте… так «воля» или «поляк»?

— Анастаси-ия Вольдемаровна… играйте уже во что желаете.

— Нынче не те времена… раньше приглашали только хороших танцоров из офицерства, а сейчас — хороших службистов в поощрение за службу. Так и дамы на балы ходить не станут — что ж зря калечиться-то?

— Прикуп мне, прикуп, голубушка! Шпильки они собирают… в наше время кружева по полу ошметками. Дух забивало. Подол обрывали. Вот как танцевали! А нынче уж никак с этим — щиколотки все на виду… да жмут их в вальсе кавалеры, жмут к себе… Стыдоба какая.