Фрейлина

Самая огромная ошибка России, да и Германии в свое время — то, что была допущена вражда между нашими государствами. Спасибо англичанам, конечно — те еще манипуляторы. Но и недальновидность, неосторожность наших политиков тоже имела место. И этот разговор тоже нечаянно зашел не туда. Но начала его я, мне и разгребать…

— Я согласна, ваше высокопревосходительство… Мария Дмитриевна, что это вопрос государственного значения. На этом я даже настаиваю. А еще полагаю, что только родственных связей между государствами недостаточно, чтобы они сделались союзниками на все времена. Должно быть общее дело, которое сплотило бы их и приносило прибыль обоим. Herr Prinz, существует ли в вашей стране университет, занимающийся естественными науками?

Бросив сумрачный взгляд на мадам Нессельроде, дядюшка Фредерика согласно кивнул.

— В Тюбингемском университете наличествует факультет математических и естественных наук.

— В перечень естественных наук, кажется, входит и физика?

— Допустим…

— Иллюминации новшество… произошли, вероятнее всего, из Франции — там любят увеселения. Но использование эфира в практичных целях уже вопрос короткого времени. Кому-то, как и мне, очень скоро придет это в голову — обязательно придет! Если не уже… И мы станем покупать запатентованные кем-то методы, чтобы пользоваться ими за плату. А можем создать свои патенты — вместе. И продавать их. Объединив усилия наших ученых, делать одно — общее дело, — совсем выдохлась я и замолчала.

Если не дураки — дальше сообразят сами.

Жить на доходы от одного патента, честно распределив их согласно вложению сил и средств — это общие финансовые интересы, зависимость покрепче родственных отношений. И рвать ее в угоду англичанам через семь лет они уже не станут.

«Вначале пища, потом принципы» — любимая немецкая поговорка. Это основная идея в идеологии нации, системообразующая можно сказать. Выгода превыше всего — принципов, родственных связей, договоров, обещаний… в том числе.

— Мы почти забыли о причине сегодняшнего приема, — встал вдруг император.

Я тоже внутренне дернулась, но осталась сидеть, как и остальные дамы. Встали только мужчины.

— Я услышал ваше «слово и дело», — кивнул мне и коротко хохотнул Николай, щуря голубые, чуть навыкате глаза. И глядя странно — так изучают что-то там под микроскопом.

Но я не жалела… ни минуты не жалела, что решилась. Чертовы шкалики снились ночами, гоняясь за мной и выжигая дыры в мозгу. И потом… у меня всего семь дней — твердила я себе, как попугай.

— Давайте вспомним, зачем мы здесь собрались и поднимем бокалы за счастье жениха и невесты. Собрались неожиданно, но я весьма рад этому, рад… — поднял Николай бокал, — в свою очередь… А когда дает бал в честь бракосочетания моей дочери дворянское общество?

— Десятого числа сего месяца, в Санкт-Петербурге, — доложил секретарь.

— И дабы присутствовать на нем уже в роли супругов… — указал он пальцем секретарю, который споро кинулся записывать: — Венчание фрейлины Таисии Алексеевны Шонуровой и Фридриха Августа цу Гогенлоэ-Ингельфинген состоится третьего дня от сего. Приказываю устроить церемонию и празднование за счет императорской казны. А что касаемо вашего беспокойства, Мария Дмитриевна… то оно частично оправдано и дальше этого помещения обсуждение предмета выйти не должно, — ткнул он опять пальцем в сторону секретаря. Тот застрочил у себя…

Дальше мы с Фредериком дружно благодарили, а потом я пыталась понять — в чем фишка такой спешки? Но так и не догнала, прости, Господи… Что за счет казны — приятно, но смысл так спешить? Ну да ладно… за три дня маменька должна успеть подъехать.

Потом я еще что-то понемногу пихала в рот, жуя долго и тщательно. Улыбалась, пыталась слушать… а окончательно пришла в себя возле Кавалерского домика.

Проводив до крыльца, мой жених теперь уже… Фредерик поцеловал мне руку.

— Вам нельзя так утомляться. Я не одобряю ваше выступление… речь сегодня — видимо же, это стоило вам многих нервов. Но и горжусь… уже, как лицо к вам причастное, горжусь вашей способностью к свободному мышлению. Доброй ночи, Таис. Я рад, что венчание так скоро. Сегодня я окончательно… в себе, утвердился в решении об этом.

И, собственно, удалился…

Подтянув шлейф, я тяжело поднялась по ступеням.

— Барышня, да что же такое? Вы будто спите на ходу, — сокрушалась Ирма.

— Спать… просто спать, — жалобно попросилась я.

Перебор. Он прав — для меня это уже перебор, пожалуй.

Я не готова. Не готова… быть там и так. К такому нужно или привыкать с детства, или как-то… постепенно, дозами, что ли? Более милосердно.

А так я не готова.

Глава 29

У меня всегда была чертовски крепкая психика. Вот просто на удивление. Никогда я не вспыхивала спичкой, не выходила из себя… всегда умела или нейтрально промолчать, или ответить, но всегда адекватно. Это вопрос самоуважения и самоощущения.

Зеркальное общение — это ясно и просто. Отвечаешь тем же — всего-то.

Было просто до тех пор, пока не случился разговор с Ольгой. Кронпринцессой… Ее королевским высочеством. Сестрой по общему монастырю.

После того приема мне нужно было перезагрузиться эмоционально. Понятно же, что охватившая вдруг вселенская усталость не имела никакого отношения к физической форме. Физически я отлично отдохнула за ночь, морально же…

Чтобы совсем не расклеиться, я не стала лежать весь день, хотя и очень хотелось. Попросила Ирму одеться в домашнее, без корсета, платье. С корсетом, кстати, пора было завязывать. Особого неудобства я пока не чувствовала, но дать расправиться ребрам, встать на место внутренним органам следовало еще до того, как начнет расти живот.

Так что… позавтракав и сидя в кресле, который уже раз я просматривала стихи Таи, пачкала черновой лист, тренируя почерк и даже пыталась подобрать рифму в смысл к наброскам, найденным в ее альбоме.

'Лишь удивленье легкое, поклон…

Как-будто поразившись позабытым…'

Но хоть убей, не догоняла — что именно могло следовать за этими строками.

За то время, что прошло до обеда, меня беспокоили раз десять. Доставлялись кем-то записки с приглашением прибыть с визитом… их я откладывала, чтобы потом посоветоваться. Вспомнилась кстати мадам Нессельроде… тут я сразу и поняла с кем советоваться желательнее всего.

Потом подошла средних лет женщина, назвавшаяся помощницей швеи. Вместе с Ирмой они раздели меня до панталон и сняли мерки. Пользуясь случаем, я незаметно и печально ощупала размер титечек, образовавшийся в результате жизненных коллизий — тяжеленькие…

Ни фасон, ни украшение платья со мной не обсуждали, что не особо расстроило, но удивило — как с нуля можно сшить свадебное платье за два дня, да еще и вручную? Хотя на что-то исключительное я и не претендовала.

Да и вообще… свадебный мандраж и переживания обычно связаны отнюдь не с нарядами, а это не мой случай.

Перед самым обедом Ирма внесла плоскую лакированную шкатулку — подарок от жениха.

Вчерашнее сверкание чего-то там… вспоминалось будто в тумане. Но тогда точно была другая шкатулка, поменьше.