Фростпанк

Другие видения были более приятными. Случалось, ему на помощь приходил Хэмши и подводил к теплому костру, который исчезал, стоило Джону вытянуть к нему руки. Иногда спасителем оказывался Хэнс, ворчащий, что ему вечно приходится разыскивать путешественников-неудачников, и укрывал Джона плотным теплым плащом. Но самыми сладкими и в то же время горькими галлюцинациями были те, когда рядом возникала Элизабет, которая сочувственно смотрела на него своими голубыми глазами и утешала словом. Иногда она почти дотрагивалась до мужчины, прежде чем исчезнуть прямо перед ним.

Джон шел и шел, пока в один миг не оказалось, что он просто не может продолжать путь. Он сделал шаг, намереваясь сделать следующий, а за ним еще один, но против своей воли завалился вперед всем туловищем. Мозг попытался приказать измученному, полуобмороженному телу встать, но оно не подчинялось. Снег уже даже не казался холодным. Он был… теплым, мягким. Вздохнув, Джон закрыл глаза.

Какой-то звук заставил его снова раскрыть их, но он лишь безучастно проследил за новой выходкой своего разума. На этот раз ему явилась крупная стая белых волков, – почти таких же белых, как снег, который его окружал. Они встали вокруг мужчины в кольцо и принялись выжидать. Он смотрел на них с легким интересом, гадая, какой сценарий они разыграют сейчас. Станут ли нападать, прежде чем растворятся в воздухе? Или просто дождутся, пока чувства оставят его?

Из-за их несуществующих спин возникли три темные фигуры. Они оказались не из тех, кто являлся Джону раньше. С головы до пят их укутывали толстые шкуры. По-видимому, им было тепло, но, конечно, не настолько тепло, как ощущалось Джону. Лица их скрывались в тени меховых капюшонов, зато виднелись их длинные винтовки. По ним было понятно, что это те самые русские.

На этот раз Джон разозлился. Он уже привык к тем видениям, которые порождал его разум, и сейчас боялся, что умрет раньше, чем узнает, что ему уготовил этот воображаемый народ.

Он снова закрыл глаза и больше ничего не чувствовал.

— Джон? Ты слышишь меня, Джон?

— Г-где..г-где..

— Дайте воды! Скорее, Альфред! Вот так! Пей, дружище, пей!

— Много не нужно! — послышался женский голос. — Вы только сделаете хуже.

Олбрайт открыл глаза и первое, что он увидел, была так это механическую руку, поправлявшую его одеяло. Медсестра одела новую насадку на протез и принялась толочь в ступе какие-то лекарства.

— Ты всех нас спас, Джон! Ты слышишь? — сказал Биф, положив руку на плечо друга. — Ты сделал это.

Джон взглянул на Бифа и печально улыбнулся.

За то короткое время, что они не виделись, Додсон как будто бы постарел и еще больше исхудал. Сам Джон чувствовал себя прескверно, но это было не важно, ведь он черт возьми добрался!

— Мне приснилось..будто я видел стаю волков. Помню мы с Хэнсом… — внезапное осознание потери жгучей болью поразило сердце. Он с силой зажмурил глаза и скупая мужская слеза скатилась по щеке.

Додсон с Альфредом многозначительно переглянулись.

— Дело в том..что тебе не приснилось, дружище, — сказал Биф. И с этими словами в лазарет зашло трое русских, прикрывая герметическую дверь.

— Василий?.. — выдавил Джон.

— Нет, — улыбнулся один из них и снял капюшон. — Я - Андрей. Это - Гриша и Аня. — Василий сказал, чтобы мы нагнали тебя. Он боялся…

— …что ядра пропадут в пустую, — закончил Олбрайт и выдавил искреннюю улыбку.

— Верно, — без обиняков согласился Андрей. — Но ты силен как медведь. Мы рады, что нашли тебя у самого города. Было бы печально, если бы твои люди так и не узнали, что возможное спасение так близко.

Джон благодарственно кивнул. Это все, что он сейчас мог себе позволить.

— Вы хорошо знаете английский, сэр, — удивился Альфред.

— До Ледникового периода я был миссионером, мой мальчик, — ответил тот улыбнувшись. — Бог наказал нас за наши грехи, но и он подарил нам свет надежды. Надеюсь ваш друг поправится, ну, а нам следует поторопиться вернуться домой. Даже волки нас не спасут, если нарты примерзнут в дороге.

С этими словами трое направились к выходу, но Биф их окликнул:

— Как далеко ваш город?

— Три дня пути на нартах, — ответил Андрей. — Сделайте все, чтобы пережить эту бурю, друзья мои. И я уверен - мы еще встретимся…

***

С новыми силами ученые и работники принялись за дело. Франц давал не более четыре дня, прежде чем город настигнет буря.

С Паровыми ядрами угледобытчик превратился в адскую машину, неустанно добывая тонны угля. Основные силы Биф перебросил на лесопилку и в охотничьи отряды, в надежде, что и тут они сумеют успеть вовремя.

Взвешивая все за и против, Биф понимал - на все не хватит сил. Большую часть исследовательского центра он перебросил на строительство теплого жилья, а Лазарет и вовсе оставил на младших работников. Теперь, когда он увидел воодушевление у людей, он надеялся, что с Лондонцами будет покончено.. Но он ошибался…

На третий день ранним утром начался бунт. Стражник подло убил напарника ножом, вскрыл двери темницы, и вооружившись инструментами, все они отправились к убежищу Бифа. Чем ближе они подбирались, тем больше росла толпа. Неосторожные патрульные пытавшиеся их остановить, тут же были отброшены и забиты палками и гаечными ключами. До хижины Бифа оставалось каких-то пятьдесят шагов, когда протестующих собралось не менее полсотни.

Но тут их сурово окликнул знакомый голос:

— Так вот как вы решили! Вот и всё ваше мужество!

Опираясь на трость, Джон Олбрайт медленно направлялся к толпе. Его измученное лицо говорило о перенесенных им долгих и тяжких испытаниях. Его измученное тело так было сковано от усталости, что, когда его разбудили, потребовалось еще десять минут и еще один стакан виски, чтобы он смог распрямить члены и расправить мускулы.

Все притихли, ожидая, что на это скажет Чарли.

— Ах это ты, Джон! — выкрикнул последний. — Я уже думал больше никогда тебя не увижу.

— Пожалуй, именно этого ты и хотел? Зачем ты привел сюда всех этих людей?

— Да, Чарли? Зачем? — покидая хижину сказал Биф. И со всех сторон толпу стали окружать вооруженные люди и полиция.

— Вы не оставили нам выбора! Я не хочу подыхать здесь, Биф. Никто из нас не хочет. Лучшее, что можно сейчас сделать, так это дать нам припасов и отпустить!

Толпа зароптала. Казалось вот-вот начнется бессмысленная резня. Биф ухмыльнулся, а Джон настаивал:

— Мы слишком многое потеряли, чтобы дать тебе так поступить, Чарли. Я знаю, все вы устали. Я знаю, что всем вам страшно. Но я был там! Не пройдет и дня, как многие из вас умрут от холода, другие умрут от голода, а третьи..третьи будут умолять, чтобы смерть поскорее забрала их с собой.