Фростпанк

Но силы покинули его. Джон знал, что над ним нависла злая, желающая крови жестокая смерть. Ударял бессильно, с глазами, обезумевшими от боли и злобы.

Он уже не знал, что происходит и не цеплялся за жизнь. Знал лишь, что не сдался, боролся до конца.

«Какого хрена я вновь отправился на север??»…

***

Тьма плавно расступилась, бережно расстелив перед ним серое пространство. Погибающие снежинки тихо падали вниз, ложились на обледеневшую землю, чтобы отдохнуть. Они осыпали лицо Олбрайта приятной прохладой.

Справа тепло.

Повернув голову, он вздрогнул. Рядом сидел мужчина, облаченный в привычную для северян потертую куртку. Он носил длинные волосы, перехваченные на лбу какой-то повязкой. Хмурое светлое лицо покрывали морщины, а широкий подбородок скрывала длинная борода с проседью.

Мужчина неспешно подбрасывал трут, подкармливая прожорливые языки пламени искрящего костра.

«Не думал, что на том свете продолжает всё болеть,» — первым делом подумал Джон.

Попытался встать, но незнакомец, тут же его остановил.

— Даже не думай, — сказал он суровым и властным голосом, в котором, впрочем, не чувствовалось зла. Всецело увлечённый делом, он всё же как-то почувствовал, что Джон очнулся. — Твоим рукам нужен покой.

Олбрайт взглянул на руки. Под повязкой из рваной ткани жгли раны от укусов. Человек не лгал. Он чувствовал себя просто ужасно.

— Кто ты? — прохрипел Джон, не веря в реальность происходящего.

— Никто. Можешь звать меня — Хэнс. Я здесь, чтобы засвидетельствовать уход эпохи.

— Чт… что ты имеешь ввиду?

Мужчина пожал плечами.

— Разве ты не видишь знаки?

Олбрайт все больше сомневался, что это не сон или… быть может он в бреду? Лежит сейчас где-то в снегу и умирает от холода… Всё будто в тумане.

И этот странный мужик….

— Разве ты здесь не для того, чтобы засвидетельствовать апокалипсис апокалипсиса?

— Я… я не понимаю…

— У меня болит за тебя душа, чужак. Неужели ты так слеп! Когда еще в Июле на юге Аляски было так холодно?

Хэнс поставил рядом с огнём консервную банку, набитую снегом. Принялся толочь разнообразные корешки и травы самодельной ступкой, и из всех ингредиентов Джон узнал лишь плоды шиповника.

Ужасно хотелось встать, но он не хотел перечить незнакомцу, что так доброжелательно отнёсся к нему. Он вообще не хотел проявлять враждебность к первому человеку, встреченному за две недели долгого и одинокого пути. Даже если он сомневался в реальности происходящего.

— Я умер?…

Хэнс внезапно расхохотался. Джон удивленно посмотрел на человека, который ещё секунду назад казался невозмутимым, словно гора. Отсеявшись, Хэнс добродушно посмотрел на него:

— Такие как ты так просто не умирают. У Белого Безмолвия знаешь ли скверное чувство юмора…

Глава 8 Последствия

«Понятно, часть из нас погибла по дороге, другая была затерта льдами, тысячи изможденных, потерявших веру в свои силы вернулись с перевалов назад, но наша группа оказалась в числе тех, кому повезло. Мы знали, на что идем, и в нас была крепка решимость, начав путь, пройти его до конца.» - Джек Лондон

Как и ожидалось, на следующий день температура в городе резко упала и проявились первые серьёзные проблемы.

Дюжину рабочих уже отправили в Лазарет с простудой и обморожением; Еды все еще катастрофически мало; Никто не может предсказать сколько в точности нужно угля, чтобы пережить бурю и… Возможно ли её пережить? Биф старался даже не думать об этом.

Сегодня он трудился вместе с рабочими в Восточной шахте. Тропа была не утоптана после ночного снегопада, и люди, ослабшие от недоедания, с трудом двигались по рыхлому снегу. К такой температуре город худо-бедно готов… Но что будет дальше? Генератор и Тепловые башни, теплоизоляция, обогреватели — даже Франц не способен в такие короткие сроки модернизировать все это, не имея в своём распоряжении Паровые ядра.

Слухи и сплетни постепенно заполняли копилку знания своими медяками. Каждый третий или четвертый шепоток касался "Лондонцев", утверждая, что они не так уж и медленно убеждают других покинуть город. Так что он ждал, призывая себя к терпению. Ежедневно выслушивал он всплывающие на поверхность истории, которые повествовали об иссушающей болезни, терзавшей некоторых горожан, о трагических случайностях, подстерегавших всех, кто решался сопротивляться власти зимы.

Биф даже сейчас слышал как некоторые тихо шепчутся, возможно осуждают его решения, быть может и подбивают на бунт…

«Но ведь я не диктатор, народ выбрал меня сам», — рассуждал он. — «Мой долг оправдать их надежды, даже если спасение требует суровых решений».

Старина Бор присмотрит за городом. А пока кое-кто будет гнить в тюрьме, у губернатора будет немного времени продумать следующие шаги.

Но сейчас к Бифу пробирался по снегу бригадир участка. Мужчина был явно чем-то встревожен.

— Губернатор, сэр, там, у конвейера…

— В чем дело?
– ответил Биф, почесывая нос.

— Там, Лесли, сэр…

Биф бросил мешок с углём и поторопился следом за бригадиром.

Лесли лежал на снегу, а другие рабочие толпились вокруг него.

— Разойдитесь, черт бы вас побрал! Что с ним?

— Он… Он мёртв, сэр, — произнес Бик скорбным тоном, щупая пульс. — Сердце не выдержало.

Биф отлично знал каждого, кто проделал с ним исполинский путь от самого Лондона. Лесли был из тех стариков, кто подстегивал молодых сражаться ни смотря на все ужасы нового Ледникового периода. О был из тех, кто пережил ирландское восстание, которое было подавлено английскими войсками. Всю свою жизнь он сражался…

"И сегодня, после стольких битв, ты умер от какого-то сердца?"

— Отнесите тело на кладбище, — холодно произнес Биф. — Мы найдем время, чтобы попрощаться с ним. Но сейчас, все должны вернуться к работе.

Когда Лесли погрузили на носилки и понесли на кладбище, Биф увидел на лицах шахтеров всю палитру тревоги и ужаса. Он хотел уже вернуться к работе, как кто-то схватил его за руку.

— Это только начало!

Бик Суотсон стоял рядом с ним, страшный, худой как скелет, возвышающийся как большое безлистное дерево. От него разило потом и страхом.