G.O.G.R.

БУХ! БУХ! БУХ! – навязчиво бухал кулаком Ярослав Семёнов. Ярослав Семёнов чувак ух, какой непростой! Вынес окошко вместе с рамой и соседними кирпичами. Нет, не каждый житель Земли сможет повторить этот никому не нужный «подвиг Геракла». Семёнов явно претерпел какие-то изменения в своём генетическом коде. Да, вероятно, он попался под горячую руку ГОГРу. Интересно, кто теперь заправляет «Густыми облаками» вместо америкашки Артеррана? Это Смирнянский тоже выяснит, как только избавится от каземата – пускай ему даже придётся лопатой перелопатить все эти ихние Верхние Лягуши!

– Эй, на допрос! – раздался из-за приоткрывшейся двери требовательный раскатистый голос.

Снова этот толстый усатый увалень с дурацкой фамилией Казаченко! «На допрос»! Казаченко достаточно медлителен и неуклюж. Если бы Смирнянский хотел убежать от него – он разделал бы этого усатика под орех, а тот не успел бы даже сказать: «Ай!». Но Смирнянский не хотел портить свою репутацию глупым побегом из Калининского РОВД: один раз настучишь кому-нибудь из них по шапке – вовек не отстанут! Поэтому Смирнянский лениво поднялся и вразвалку потащился «на допрос».

Казаченко пригнул худого Смирнянского к ободранному стулу, и Смирнянский послушно сел. Да, у заместителя Недобежкина кабинетик ещё более убогий: даже телефона нормального нет, а стоит на столе какое-то старьё с диском, времён Горбачёва! Смирнянского эти «допросы» даже забавляли. Заместитель Васька Недобежкина допрашивал его каждый день по два раза – утром и вечером. Однако за это время даже не смог добиться от него, как его зовут. Да, с такими темпами этот Носиков, который, как понял Смирнянский, являлся заурядным буквоедом, долго будет валандаться с ним!

– Ваши фамилия, имя и отчество! – потребовал от Смирнянского Носиков уже в тысяча первый раз и состроил такую рожу, которую сам для себя считал зверской.

«Не боюсь я твоего хомячка!» – подумал про себя Смирнянский и, глядя Носикову прямо в глаза, уверенно и бодро завёл стих:

– У Лукоморья дуб спилили,

Златую цепь воры стащили,

Кота на мясо порубили,

Русалку в море утопили.

А на неведомых дорожках

Гарцуют черти в босоножках…

– Прекратить цирк!!! – повелел этот небольшой и тощий Носиков и огрел свой дешёвый стол слабосильным кулачком. – А знаете ли вы, что такое «слоник», гражданин «слепоглухонемонемой капитан дальнего плавания»?? – осведомился он и прищурил левый глаз, словно заправский чекист.

– Это животное о четырёх ножках, – ответил Смирнянский с самой наивной из своих улыбок.

Обычно Носиков начинал сатанеть после второго ответа Смирнянского и орал на всё отделение, чтобы Казаченко «забил этого тупого тетерева назад в обезьянник!!!!!». Смирнянский уходил, похихикивая, и мысленно называл Носикова «Валенком» и «Пентюхом». Да и стол у него дешёвый! Вот и сейчас Носиков не выдержал издевательств Смирнянского и заголосил, создав смешное эхо:

– Казаченко!! Ко-ко-ко!

Казаченко явился из коридора дородным фантомом и уволок Смирнянского в изолятор с напором гиппопотама.

– Валенок! – поднял самооценку Смирнянский, отпустив а адрес Носикова сей ехидненький «комплимент».

Наверное, Носиков не решится допрашивать Семёнова – слишком уж дикое у него поведение. Его можно теперь только усыпить и отправить в зоопарк к гориллам – так хорошо прочистили ему мозги «гогристые» америкашки!..

Белкин замкнул камеру Смирнянского на ключ, прошёлся туда-сюда по коридору изолятора, а потом – от праздного любопытства заглянул через окошечко в камеру Семёнова. То лицо, которым обладал этот «секретный узник», выражением напомнило морду аллигатора, так страшно оскалил он зубы и прищурил глазки. Заметив в этих прищуренных глазках, звериную злобу, Белкин отпрянул от окошка, пока Семёнов не отгрыз ему нос. Захлопнув это окошко в «комнату страха», Белкин повернулся, и нос к носу столкнулся с Недобежкиным. Он только рот разинул, чтобы поздороваться с начальником, но Недобежкин не дал ему пикнуть ни звука, а сразу же властно потребовал:

– Отомкни-ка! – и показал на ту камеру, куда Носиков «забил тупого тетерева» Смирнянского.

– А? – удивился Белкин, и собрался спросить о Носикове, как он – не обидится?

– Носиков предупреждён и обработан, – угадал его мысли Недобежкин. – Да и вообще, кто здесь начальник?

– Так точно! – Белкин более не возражал ни секундочки, а проворно подскочил к камере Смирнянского и отпер её.

Смирнянский в это время прилёг на твёрдые нары и собрался продолжить мыслительный процесс. Он даже рассердился, когда услышал, как поворачивается в большом замке тяжёлый ключ. Смирнянский подумал, что это Носиков не отстал, а решил допросить его по второму кругу. «Ну что ж, придётся опять прикинуться тетеревом!» – проворчал про себя Смирнянский и нехотя потянулся к раскрытой двери.

– Ну что, Игорёша, полируешь нары? – Недобежкин вдвинулся в камеру и состроил на лице ехидный оскал.

– Я не виноват, что твои дурики меня загребли! – хныкнул Смирнянский, отойдя от него на безопасное расстояние, так как опасался тумака.

– Я же тебе говорил, не ползти сюда, когда меня нет! – напомнил Недобежкин и опёрся на стенку правой рукой. – А ты? Решил, что ты Робокоп? Или Шерлок Холмс?

– Нет, Васёк, – спокойно возразил Смирнянский, на всякий случай отодвинулся ещё дальше. – Я просто хотел найти тебя и спасти из той дыры, в которую ты влип, дружище.

– Ах, вот, как? – саркастически протянул Недобежкин, выставив иронические «бровки домиком». – Ну как, нашёл?

– Я – нет, – бросил Смирнянский и поскрёб пятернёй макушку. – Мне недосуг было. Но пока я тут протирал штаны – я кое-что придумал. Надо бы тебе, Васёк, наведаться-таки, в «Росси – Ойл»! С них вся каша начинается, как бы ты ни крутил там, с Верхними Лягушами!

– Идём! – выплюнул Недобежкин и вытолкал бывшего коллегу из камеры взашей.

– Эй, ты меня толкаешь не туда! – заметил Смирнянский, видя, что Недобежкин упорно ведёт его не к своему кабинету, а к пожарному выходу.

– Нет, как раз туда! – рыкнул Недобежкин, уверенно направляя движение Смирнянского прочь из отделения. – Туда тебе дорога, Игорёк! Чуть под статью меня не подвёл! А если бы Носиков узнал, кто ты такой? Меня бы уволили к чертям, и может быть, и прибили в тёмном переулке за тебя и за ГОГР, в который ты лазишь, как к себе домой!

– Валенок твой Носиков! – хохотнул Смирнянский, пытаясь как-нибудь укрепиться в коридоре и не вылететь за дверь. – Я ему стишки травил и байки, а он только глотал и отправлял меня назад в обезьянник!

– Я бы тебя в «слоник» засандалил! – фыркнул Недобежкин и залепил Смирнянскому очередной подзатыльник. – И посмотрел бы, что ты запоёшь!

– А я знаю технику Чи-Гонг, внутреннее дыхание! – заявил Смирнянский, споткнувшись по дороге. – Я могу выжить совсем без воздуха! У нас так делали все…

– Ниндзя черепашки! – огрызнулся Недобежкин и выдворил-таки Смирнянского за дверь пожарного выхода. – Ползи отсюда, пока действительно, в «слоник» не засандалил! Мы договорились, что будем вести секретное расследование, а ты вон, как борзеешь!