Гаджо с Меловых холмов

Ночь перед глазами расплывалась блеклыми, невыразительно-серыми мазками, взамен полнясь звуками: что такое стрекот кузнечиков, когда прямо под кибиткой шуршит в своей неглубокой норке жирная мышь? А то и принимается чем-то хрустеть, стачивая слишком длинные зубы?

В самой кибитке царило громкое, но все же ровное дыхание; и давился жалобным, почти беззвучным скулежом коротколапый пес. Он дрожал всем телом и периодически мелко бился тылом об полог, почти заглушая мышь.

Боялся Майло напрасно. Но кто станет слушать лисьи объяснения? И, тем паче, кто ж в них поверит?

Для лисицы тут пахло не сандалом, не наваристым бульоном, не псом и даже не людьми. Она чуяла кровь. Бурую, давно запекшуюся, всего-навсего овечью, но все же, все же…

Чучело повело носом, воинственно распушило усы и встало на задние лапы, уперев передние в дверь овчарни. Под весом тела, набитого легкой соломой, слегка перекошенная дверь и не подумала открываться, и пришлось рухнуть на нее с наскока, чтобы попасть внутрь.

Там лисица сделала пару шагов вперед и замерла, насторожив уши.

Испуганные мистикой и смертью люди не заметили самого главного. Под слоем запекшейся крови на менгире скрывался небольшой рисунок. Жертвенная жидкость смыла мел, которым он был сделан, но след в магическом плане остался четким и ярким.

Мне он больше всего напомнил тории с неясной фигурой под аркой ворот. Ассоциации лисицы были куда более однозначными и простыми.

Для нее это значило, что тут дополна вкусной еды, которую можно без проблем заполучить.

И хотя кто-то опередил ее, сожрав почти все эманации уходящих жизней, кое-что еще оставалось. Например, безудержный, бездумный ужас и безоглядное желание жить, чего бы это ни стоило. И отчаяние, и страх, и паника. Конечно, если бы здесь убили людей, все это было бы ярче и аппетитнее, но после голодовки последних лет и так неплохо. К тому же кровь на менгире никто не тронул, и ее можно безнаказанно слизывать и обгрызать.

Чучело довольно ощерилось и потрусило к камню, свесив набок холодный язык.

В овчарне было слишком темно, чтобы предметы отбрасывали тени, но за чучелом, ступая в его следы, шел силуэт второй лисицы - угольно-черный и абсолютно плоский. Он тоже вывалил язык, жадно пробуя на вкус пропитанный металлическим запахом воздух, и немедля направился к менгиру.

Трапеза была недолгой. Тот, кто пришел сюда первым, тоже голодал.

Лисица почувствовала себя разочарованной. Она так надеялась!.. Но мерзкое сосущее ощущение в животе никуда не делось. Еды было слишком мало.

Но мы ведь отправимся по следу того, кто принес жертву? Может быть, он успел провести ритуал где-нибудь еще…

Я брезгливо поморщилась в непроглядном мраке кибитки. Выходило, что отправимся, деваться некуда. Да и кто станет спорить с чучелом, которое точит зубы о жертвенный менгир?

– Леди Хикари?
– рядом что-то зашуршало, отвлекая от саднящей боли в отбитых о дверь овчарни руках.

В ночи бас скромного секретаря королевского асессора звучал оглушающе. Даже если он просто шептал, не уверенный, сплю я или нет.

– М-м?
– невнятно откликнулась я.

Зубам тоже досталось.

– Не спится?
– очень осмысленно поинтересовался Констант и вытянул руку на звук. Я дернулась и подставила под его горячие пальцы плечо - вместо шеи.

Теперь мне однозначно не спалось.

– Вы храпите, - нахально соврала я.

– Простите, - смущения в голосе ни на грамм, и убирать руку он не спешил. Кажется, банально не поверил.
– Мне приснилось… вряд ли овчарню построили вокруг менгира?

– Нет, конечно, - согласилась я и бесцеремонно переложила его ладонь на пол кибитки.

– Значит, менгир откуда-то притащили, - преспокойно сделал вывод секретарь, будто ничего и не произошло.
– Вряд ли такую махину можно запросто принести на своих двоих. Вы не видели следы подводы или какой-нибудь тачки возле овчарни? Они должны быть свежие и глубокие.

Лисица притормозила на выходе, опустив морду к земле. Будь у нее настоящие глаза, она бы подслеповато прищурилась.

– Нет, - машинально ответила я, с трудом сфокусировав взгляд.
– Там были только следы копыт и ботинок, все относительно неглубокие.

– О, - теперь в вибрирующе низком голосе звучало удовлетворение, - отлично. Это существенно снижает круг поисков.

– Н-да?
– скептически уточнила я.

– Конечно, - уверенно отозвался Констант.
– Если менгир не привезли и не притащили, значит, его телепортировали. Насколько мне известно, на Тейнаре нет официально признанных магов, да и в колдовство мало кто верит, хотя многие про него слышали. Значит, жертвоприношение совершил одаренный чужак, проучившийся как минимум два курса в высшем учебном заведении.

– Вы имеете право хранить молчание, господин Эмбер, - мрачно пошутила я. К моему удивлению, он и впрямь замолчал, зловеще шурша в темноте, и я воспользовалась моментом: - Только с чего вы взяли, что похититель и этот менгиропоклонник - одно лицо?

– А меня все равно интересуют оба, - честно признался секретарь и неожиданно добавил: - Не могу нашарить чучело. Вы его переложили?

Я с трудом удержалась, чтобы не подколоть его на тему плюшевых мишек, и дала взамен отличный повод подкалывать меня саму.

– Я его забрала, - соврала я.
– Мне с ним лучше спится.

– Кажется, мы с вами из-за него подеремся, - напророчил Констант и завозился, видимо, устраиваясь поудобнее.

Чучело остановилось возле кибитки и заинтересованно внимало.

– Давайте утром, - серьезно предложила я.
– Выспимся и решим этот вопрос раз и навсегда.

Кажется, у него были какие-то конструктивные предложения на этот счет, но невольному слушателю надоело ждать. В кибитку запрыгнула лисица-двойник: бесплотная, угольно-черная - она вполне была способна проделать это абсолютно бесшумно, пока чучело, не утерпев, все-таки принялось мышковать. Его тень проскользнула за спиной секретаря и беззвучно клацнула зубами.

Кажется, он вырубился так резко, что ударился головой.

Чучело вспрыгнуло с некоторой задержкой, зато притащило в зубах мышь - не то придушенную, не то скончавшуюся от шока. Я привычно выцарапала ножом у нее на пузе тории с фигуркой под аркой и отвернулась, невидяще уставившись в стену кибитки.

Кто еще мог узнать, как накормить одержимого?

И как долго тот будет довольствоваться овцами?..

Глава 10. О-ками-сама в рыжей шубе

Наутро Констант обзавелся внушительной шишкой и дурным настроением, отчего мне быстро стало казаться, будто шишке на его затылке слишком одиноко и надо бы путем грубого рукоприкладства организовать ей компанию. Увы, вековые традиции ками запрещали прибегать к боевым искусствам иначе как для защиты, а без них нечего было и пытаться. Пришлось держать себя в руках.