Гагарин

За телевизором допили чай, Гагарин остался за столом, в полглаза созерцая программу «Время», мать с дочкой вымыли посуду. Потом отец семейства сжалился над супругой.

— Дай ключи от МАЗа. Вон, у дочки весь вечер губа трещит от желания покататься, а желание скрывает.

— Правда? — легко купилась Алла. — Но тогда без меня, нужно кое-что сделать по-мелочи. На ночь ещё чаю попьём, милая, ты же переночуешь у нас?

Естественно, дочери тоже была отведена отдельная комната, почти всегда пустующая.

— Да, мама, останусь. Клянусь — не поцарапаю твою лялю.

За руль мог сесть и Гагарин, но его опыт был меньше дочкиного — та крутила руль ежедневно, а он куда чаще полагался на водителя.

Они вышли в теплынь летнего вечера, на Серебряный бор опускались сумерки. Ксюша вдруг порывисто обняла отца.

— Знаешь, пап… Я, в общем-то, уже взрослая, при образовании и профессии, проживу и без вашей квартиры на Садовом и без машины, что ты подарил, но… Это здорово, что вы есть у меня! Иногда так нужно приехать, поболтать по пустякам. Чувствую себя маленькой девочкой, у которой есть мудрый и всемогущий папа, способный одним взмахом руки, сказав «поехали», решить проблему любой сложности. Да, я привыкла не перекладывать на тебя свои заботы, но одно только сознание, что есть вот такая родительская крепость, это не представляешь как здорово!

— Представляю.

— Но ты почему-то не так относился к родителям, когда они были живы… Прости, бабушка совсем недавно умерла.

— Два месяца как… Доча, дело совсем в другом. Мне только в марте пятьдесят стукнуло, и я ещё ого-го. Что ли вес скинуть и слетать на «салют»?

— Тогда не возвращайся, мама убьёт!

— Потом воскресит слезами. Пойми, я с окончания училища был гораздо сильнее родителей — зарабатывал больше, сразу получил жильё, имел перспективы. Сложились совсем иные отношения, больше им помогал. И точно не смог за ними спрятаться, чтоб папа и мама решали какие-то мои проблемы. Они не были «крепостью», скажу откровенно. С тобой у нас иначе. Но я верю, что ты меня любишь не только за то, что папа до сих пор — «решатель».

— Конечно! — она звучно чмокнула отца. — Едем?

Ворота с электроприводом, пока ещё редкость в советских домах, с шумом расползлись в стороны. Девушка села за руль, пристегнулась, Юрий Алексеевич занял место рядом.

— Ого, сколько кнопок!

— Не волнуйся. Все органы управления те же, что и в твоих «жигулях».

В салоне ещё не выветрился запах новой машины. Ксюша запустила двигатель, включила фары и задним ходом выкатилась из дворика, едва не зацепив зеркало своей «пятёрки».

— Ой…

— Не спеши. Привыкни к габаритам.

— Да, как «волга». Только руль легче и педали не такие тугие. За нами твои гэбисты поедут?

— Нет, думаю. Темнеет, вряд ли рассмотрели, кто в салоне. Машина-то мамина. Кстати, мы — диверсанты. У меня нет доверенности. Оштрафуют ещё!

— Члена ЦК КПСС и его дочь? Думаешь, в ГАИ служат бессмертные?

Уверенная в относительной безнаказанности, она, впрочем, рулила достаточно аккуратно. Выехала на проспект маршала Жукова и покатила к центру, дорога была практически пустая.

— Па! Что ты так разнервничался при разговоре об инженере с МАЗа?

— Обязательно отвечать?

— Если не жалко подушку — молчи. Сгрызу её за ночь от неутолённого любопытства.

— Так я практически всё сказал. Есть теория параллельных вселенных. А один из, скажем так, моих хороших знакомых, просчитал вероятность: допустим, мы пропустили американцев в лунной гонке, не обеспечили народ продуктами и товарами первой необходимости, мало продвинувшись в этом направлении по сравнению с шестидесятыми. Перестали давить за критику общественного строя, потому что её невозможно было сдержать, над идеей коммунизма смеялись больше, чем над шутками из «Вокруг смеха». Что вышло? Именно в девяносто первом неминуем социальный взрыв с распадом СССР на республики. И в параллельной вселенной такое вполне могло бы случиться. Теперь представь, какой-то совершенно левый товарищ вдруг подтверждает твоей маме: да, кризис девяносто первого! А я столько лет и сил положил, чтоб выправить ситуацию после Хрущёва, довести до ума начатое Шелепиным… Нет, проехали и забыли, если параллельные миры и существуют, они стопроцентно изолированы от нашего. Всё равно, их как бы нет для нас. Мы и только мы куём наше будущее.

Что-то он недоговаривает, подумала Ксения, но продолжить мысль не успела, влепив по тормозам. На проспект вывалилась пьяная компания, игнорируя и приближавшийся автомобиль, и отсутствие пешеходного перехода. Они что-то прокричали, один из алкашей швырнул в машину пустую бутылку, к счастью — мимо.

— Вот чьё будущее ты куёшь. Пуп рвёшь за всё Отечество, а на тебя готова наброситься подзаборная рвань… Папа, что с тобой?

Проигнорировавший ремень безопасности, не в космосе же, Гагарин разбил нос о торпедо и теперь зажимал ноздри пальцами, чтоб не перепачкать кровью новенькое сиденье.

— Горе ты моё…

Сдав назад подальше от забулдыг, дочка проверила ему переносицу — цела, затем выскочила из машины и прихватила аптечку, лежавшую на полке под задним стеклом. Скатала ватные затычки и заставила вставить их в нос.

— Мама скажет: всего на пять минут доверила тебе машину и отца, — гундящим голосом произнёс Гагарин.

— Она всегда найдёт что сказать. Покатались, и хватит. Разворачиваюсь. Ох, ну и тормоза! На «жигуле» точно подняла бы ближайшего на капот.

— Реакция у тебя что надо.

— Это у мужиков реакция хреновая. Хоп — и подруга беременная.

— Ты-ы?

— Нет, папа. Я аккуратная. Да и не спала ни с кем давно. Правда, возник один товарищ. Из ниоткуда и из детства. Мой школьный учитель биологии. Я на него смотрела два года влюблёнными глазами.

— Ну! Он же старый для тебя.

— Восемь лет — не критическая разница. Дело в другом. Я совсем иначе его представляла. Понимаешь? Не только время прошло, детская влюблённость угасла, оно, конечно, так и есть. Просто узнаю его заново.

— Женат?

— Разведён, платит алименты на сына. Со мной крайне деликатен. Сходили в театр, ленинградская Мариинка приезжала, поужинали в ресторане, гуляли по Сокольникам, фотографировались. Ни единого намёка: поехали ко мне. И когда провожает, ни разу не намекнул — давай я поднимусь на рюмочку чая, потом на палочку чая.

Гагарин осторожно вытащил затычки. Вроде больше не кровит.

— Ты обижена? Считаешь себя недостаточно сексуальной на вид?

Ксения усмехнулась.

— Нет, конечно. Прекрасно понимаю: щелчок пальцами, и побежит как миленький, сбрасывая штаны на ходу. Но я сама не определилась, хочу ли этого. Разовые отношения, как говорят — секс для здоровья, мне ни к чему. Посмотрим. Потому и приехала одна. Если бы позвала знакомиться с родителями, вышло бы, что прошусь за него замуж. И да, он не голубой и вряд ли болен СПИДом, по твоим меркам — проходной вариант.

— Есть ещё мамины мерки.

— О, да. Не удивлюсь, если она просматривает европейские газеты и смотрит, не завалялся ли какой необручённый датский или британский принц. Тогда уж лучше к султану в гарем, всегда есть свободные вакансии, и не так напряжно: обязанности распределены в коллективе.

— Зарина, Джамиля, Саида, Хафиза… Открой личико, Гюльчатай!

Ксюша засмеялась. В никабе точно себя не представляла. Действительно легче стало после посещения родительского дома!

Правда, не призналась отцу, что отношения с Мирославом Ивановичем неуклонно идут к близости. Да каким Мирославом — просто Славой. Порядочная девушка не даёт на двух первых свиданиях, там — как сложится, у них уже три минуло.