Ганфайтер. Дилогия

– Подъезжаем!

Электрокар ударил бампером по воротам Белого дома и с ходу отворил их, покатил подъездной дорожкой. ТугаринЗмей затормозил у самой террасы.

– Добро пожаловать… – ухмыльнулся он. – Куда посторонним вход воспрещён!

Тимофей широко зашагал прохладным коридором, заглядывая во все двери. Мануэля Альварадо он обнаружил в гостиной, отделанной белым с голубым. Верховный президент Евроамерики полулежал в глубоком кресле, безобразно распустив рот. На диване у стены валялся Мстислав Кутепов, а прямо на полу растянулся Кгалема Мзиликази.

– Вся гопа здесь! – обрадованно воскликнул Белый. – Только этого нет… индуса. Или надо говорить – индийца?

Сихали достал три поглотителя излучения и рассовал их по карманам президентов.

– Скоро они придут в себя, – сдержанно сказал он, задавливая в себе желание пинать Альварадо с Кутеповым ногами. – Макс! Ты не против подкрепиться?

– Всегда за! – осклабился Гирин.

– Вон панель линии доставки. Закажи нам поесть.

– Выпить и закусить! – поправил его Белый.

Центральная станция ЛД сработала быстро, скоро Шурик с Максимом уже перетаскивали подносы от окна доставки на огромный стол.

– Нука, – протянул Белый, вилкой ковыряя фуагра, – как тут президенты питаются… Ммм… Недурно!

Первым пришёл в себя Кутепов. Он сделал попытку сесть, но она ему не удалась. С третьего раза получилось.

Альварадо захрипел, закашлялся, вялой ладонью утёр губы, оглядел гостиную мутным взглядом.

– Хто?.. – промычал он.

– Я это, я, – ответил Тимофей, приседая на край стола.

– Браун? – просипел Кутепов.

– Ага.

Громко застонав, перевернулся на живот Мзиликази. Подтянул колени, встал на четвереньки, поднял голову, напоминая задумчивого бульдога.

– Опять? – заскулил он, с ужасом узнавая давних недругов.

– Не опять, а снова! – бодро поправил его Белый.

– Димдимыч, – попросил Сихали, – будь другом, введи им витмобилизатор, а то, боюсь, я им для начала морды набью – и опять жди, пока очухаются.

Хмуро жевавший Купри налепил на шеи всем троим правителям по ампуле и вернулся к прерванной трапезе.

– Продолжим наш разговор, – сказал Тимофей. – СПО находится в зоне действия гипноиндуктора «Чёрное солнце – 2». Достаточно вывести на орбиту три таких излучателя, чтобы модифицировать поведение всех землян скопом…

– Значит, – просипел Кутепов, – всё правда…

– Нет, – холодно сказал Сихали. – Психоизлучатель смонтирован меньше недели назад.

– Я вам не верю, – промычал Альварадо.

– А мне насрать, – попрежнему холодно сказал Браун, – верите вы мне или нет.

– Брось, Мануэль, – поморщился президент Евразии и, охая, развернулся к генруку ТОЗО. – Чего вы хотите?

– Скоро сюда слетятся стаи журналюг из Всеобщего Вещания, с Мировой Сети, из Европейского Информцентра, – сообщил Сихали, – и мы с вами устроим образцовопоказательное подписание мирного договора – будем ослепительно улыбаться в фокус и жать друг другу руки. Согласны?

– А что, у нас есть выбор? – усмехнулся верховный президент Евроамерики.

– Есть, – спокойно сказал Тимофей. – Мы с ребятами отметелим всех вас по полной программе, до полусмерти, и пустим этот сволочной остров на дно Атлантики.

– Пожалуй, – протянул Кутепов, – прежний вариант нас больше устроил бы. Как ты полагаешь, Мануэль?

– Буэно, Тислав, – проворчал Альварадо.

15 января, 5 часов 30 минут.

В тропиках темнеет быстро, минет шесть вечера – и будто кто солнце выключил, сразу падает тьма. Привыкнув к полярному дню, Сихали наслаждался ночною тьмой, хотя всюду на «Авалоне» горели яркие огни и царила страшная сутолока – делегатов с репортёрами столько понаехало, что турболёты садились прямо на лужайки, на футбольное поле, на площадку для гольфа. Народу на улицы Сити набилось масса. Чудилось – сюда по ошибке переехал карнавал из РиодеЖанейро.

Все перемешалось на СПО – улицы, дороги, каждый сектор острова патрулировался чинами Международной полиции в голубых касках и молчаливыми парнями из ОГ, затянутыми в чёрные блестящие комбинезоны. Антаркты с океанцами бродили по Сити, из пабов английского сектора перебираясь в пивные немецкого, заглядывая в бары американского, посещая бистро французского сектора, и везде они отмечали победу и всех угощали – гулять так гулять!

…Тимофей никак не мог отвязаться от назойливого корреспондента «Уорлд таймс». Его спас ТугаринЗмей – он преградил дорогу видеогазетчику и красноречиво шлёпнул кулаком в ладонь. Спецкор испарился.

– Спасибо! – вздохнул Браун.

– Я бдю! – ухмыльнулся Харин.

Тимофей выбрался на террасу Белого дома и с силой потёр лицо. Безумный день… Фигаро отдыхает.

Подписание договора о мире… Сверкание блицконтакторов и метавизирок… Кутепов божится, что поставит пять, нет, десять термостанций и систему ППВ протянет в Сахару, до самого Таманрассета… Гупта торжественно обещает и клянётся восстановить Орбитальную Башню… Альварадо делает широкий жест – зазывает во Всемирную Федерацию… Мзиликази тоже чтото такое вякает… Милена Читти, ослепительная теледива, целует генрука ТОЗО в прямом эфире, да взасос, да с юрким язычком…

Браун тяжко вздохнул и не выдержал, улыбнулся: будет ему от Наташи…

– Сихали? Вы здесь?

Тимофей вздохнул: всё, кончилось недолгое одиночество.

Нетвёрдо ступая, на террасу вышел Олег Кермас.

– Это правда, что вы с Шалытом подписали союзный договор? – спросил он с напором.

– Правда, – кротко ответил Браун.

– Стало быть, ТОЗО и АЗО – братья навек?

– Навек.

– И во Всемирной Федерации будете?

– Будем.

– Это правильно, – неожиданно сказал Кермас и икнул.

– Слушай, Олег, а почему бы тебе не представлять ТОАЗО во Всемирном Совете?

Эксгенерал вытаращился на Сихали и быстро ответил:

– Я согласен!

Помолчав, Кермас поинтересовался:

– А кто же будет главным в ТОАЗО – ты или Шалыт?

– Разберёмся, – усмехнулся Браун.

Он с удовольствием потянулся, оборачиваясь на восток.

Горизонт в той стороне набухал розовым, веером раскидывая зоревые лучи. Восходило солнце. Красное.

notes