Ганфайтер. Огонь на поражение

Кашалоты и вправду возбудились — они целиком выпрыгивали из воды, падая обратно с оглушительным плеском.

— Стан! Катаешься?

— Норовистый… Загонял меня совсем! Выдыхается вроде. Следите там! Можете парочку бомб сбросить…

Что еще советовал главный смотритель, Сихали Браун не дослушал — сразу два кашалота ринулись на восток, один за другим. Первый оттолкнул с дороги субмарину, и выстрел из инфразвуковой пушки ушел в никуда. Саму «Бронко» развернуло задом наперед. Один кит уходил, другой вот-вот уйдет. Пока развернешься… Мгновение спустя младшего смотрителя осенило, и он выжал рычаг. Турбина взвыла, струя кипятка хлестнула по киту. Тот сразу забыл о попытке к бегству. Но первый-то ушел! Неожиданно для самого себя Тимофей выматерился, неумело, но замысловато.

— Ух, ты! — восхитился Рыжий. — Автора! Автора!

— Это Сихали выстроил сию изысканную конструкцию!

— В три этажа!

— С мансардой и садиком вокруг…

— Да кит сбежал, — стал оправдываться Тимофей, алея щеками и благодаря конструкторов за отсутствие видео.

Тут пробился голос Ильи:

— Трое бросилось. Ушел один. Как ты их?

— Струей достал.

— Нормально.

Браун мигом возгордился, а о том, что заметил только двоих, пустившихся в бега, он благоразумно промолчал.

— Стан возвращается!

— И кто кого везет?

— Битый небитого!

Ультразвуковой локатор быстренько нарисовал картинку: громадное пятно, тупорылое и хвостатое, тащило за собой изящное веретено субмарины. Кабель-трос смотрелся пунктиром.

— Короче, валбои, — ворвался в рубку голос запыхавшегося сегундо, — мы с вожаком в голове стада пойдем, Белый с Рыжим и Джамил с Арманто — на флангах, Тимка и Токаши — в хвосте. Ван, Хоппи, большое вам мерси. Привет Обходу!

— Счастливо дойти!

— Глядите там, чтобы «коровки» не забодали!

— Бывай!

Браун еле разобрался в мельтешении пятен, кто, где и за кем, после чего занял свое место в замыкающих.

Кашалоты вели себя более-менее смирно, шли следом за признанным вожаком, не догадываясь, что в споре на тему «Кто тут главный?» выиграл Станислас Боровиц, двуногое млекопитающее, чуть побольше тюленя.

Пара китов, самых зловредных, бросилась на субмарину Вуквуна, зубами хватая за рули.

— Не по пасти сласти! — проорал Арманто. — Эй, отцепись, скотина! Погнешь ведь!

Щелкнул разрядник, унимая зловредов.

— Шурики, зря не мельтешите — чипизируйте [25] скотину!

Главный смотритель пока не размыкал цепь и не убирал присосок — пускай китяра постоянно чувствует хозяйскую руку, смирнее будет.

Шурики носились на флангах, изредка пощелкивая разрядниками-электрозондами, не позволяя китам разбредаться и чпокая длинной «удочкой» — метчиком для клеймения, внедрявшим под кожу кашалотов крошечные чипы.

— Стан, слышишь? — подал голос Белый. — Тут охотничек возвращается!

25

Чипизировать — вводить животному чип для постоянного контроля и опознания, тоже своего рода клеймо.

— Не мешай ему, пускай отдышится. Если уйдет — пускай…

Кит, налопавшийся кальмаров, стремительно всплывал, и вот его башка, похожая на горелый пень баобаба, вздыбилась над водою, раскидывая пенистые потоки.

Кашалот словно и не заметил присутствия субмарин. Обменявшись с сородичами серией тресков и скрипов, он поплыл со всеми вместе, часто пуская фонтан — широкий и «пушистый», наклоненный вперед и влево, вскидывая пахнущий мускусом пар метра на три. Охотник на кальмаров, добрый час пропадавший в холодной бездне, «запыхался» и теперь вовсю вентилировал легкие.

— Сихали! — послышался голос Токаши Ашизавы. — Бдишь?

— Изо всех сил.

— Тогда подгони вон тех отстающих. Добавь им прыти!

— Сейчас я…

Тимофей отклонил субмарину влево и выметнул длинный ус разрядника, стреканув кашалота, замедлившего ход. Животное мигом встрепенулось и живее заработало хвостом.

— Порядок!

Следом взбодрился и сосед заленившегося physeter’а. Стадо окончательно успокоилось и плыло туда, куда их вели двуногие, — к северо-западу, на рандеву с плавучей базой «Онекотан».

«Онекотан» показался на шестой час пути — малый авианосец-универсал, лет полста назад способный как поднимать с палубы самолеты, дископланы и вертолеты, так и десантировать бронеходы-амфибии или аппараты на воздушной подушке.

Малый авианосец давным-давно списали, он тихо гнил в Авачинской бухте, дожидаясь очереди на разделку и рецикл, когда его присмотрели китопасы с ранчо «Летящее Эн». Они вскладчину выкупили авианосец и приспособили его под плавучую базу. Корабля, больше пригодного для долгих перегонов, было не сыскать.

Океанцы шумно переговаривались в эфире с друзьями на борту «Онекотана», а сама плавучая база царственно разворачивалась к звену, ведомому Боровицем.

Пригнанное стадо главный смотритель передал дежурным пастухам, и те повели присмиревших китов на кормежку — вдоль всего левого борта плавучей базы работали камеры сброса, кидавшие в воду гигантские порции кальмарьего мяса.

«Прогулявшиеся» кашалоты дружно накинулись на угощение…

Все это было очень интересно, но Сихали Браун до того вымотался, что к концу перегона лишь тупо исполнял отдаваемые приказы. «Это тебе не ламинарию косить…» — проползало в мозгу, повторяясь и повторяясь.

— Тим, — послышался Наташин голос, — давай, подваливай в серединку, пойдешь наверх сразу за Арманто.

— Ага, — тихо сказал Тимофей.

— Притомился?

— Ага.

— Ничего, Тимочка, завтра выспимся — суббота! Если не на вахту. И не на дежурство…

— Ага…

Плавучая база «Онекотан» была катамараном — два узких корпуса соединялись общей палубой размером с футбольное поле.

Субмаринам полагалось заплывать в пространство между корпусами, где могучие биомеханические манипуляторы легко подхватывали их и рассовывали по «полочкам», как китопасы называли доки.

Была какая-то несолидность в этом подхватывании. «Будто я муха в супе, — обижался Белый, — и меня шумовкой — раз! — и… куда надо!»

Дождавшись, пока под днищем загудят полозья эллинга и клацнут, отцепляясь, захваты манипуляторов, Браун выбрался из люка и осторожно спустился на доковую палубу «Онекотана» — с субмарины капало, и синтетическая слизь на чешуе, холодная и очень скользкая, еще не просохла, можно было и загреметь.

Проверив, надежны ли фиксаторы, удерживающие «Бронко», Тимофей вышел на узкий балкончик, тянувшийся вдоль «внутреннего» борта. Внизу клокотала и шипела вода — буруны от обоих форштевней сталкивались здесь и закручивались пенистыми водоворотами. Сверху нависали пролеты палубы. Под нею ходили мостовые краны со сложенными втрое манипуляторами. Было под палубой зябко и сыро и дуло, как в трубу.