Где кончаются нервы
Шрифт:
– Боже, нет.
– Я сжал свои пальцы в его.
– Я бы никогда...
– Я знаю.
– Он отпустил мою руку и потянулся к моему лицу.
– Я поговорю с ним. Мы с ним поговорим. Он разумный парень.
Осторожно ухмыльнувшись, я спросил:
– Мы говорим об одном и том же Сете?
– Ладно, возможно, «разумный» - неподходящее слово...
Наши взгляды снова встретились, и мы оба рассмеялись.
Когда мой юмор угас, я коснулся его лица и сказал:
– Так ты… ты правда не расстроен?
Он покачал головой.
– Мы с ним все уладим. Сегодня вечером я просто рад, что мы все уладили.
–
– Я провел подушечкой большого пальца по его щеке, притягивая его к себе.
– Еще одна такая ночь, и, думаю, я бы сошел с ума.
– Ты и я. Мы оба.
– Майкл обхватил мой затылок одной рукой, а другой обнял меня и ответил на мой поцелуй. И этот поцелуй продолжился. И углубился.
И медленно, молча, когда нас ничто не сдерживало, мы снова занялись любовью.
Глава 20
КОГДА я, наконец, вытащил свою задницу из постели без четверти одиннадцать на следующее утро, я обнаружил Майкла на кухне, он барабанил пальцами по краю дымящейся чашки с этим ужасным напитком, который он называл чаем. В кои-то веки на нем была рубашка, и он выглядел… нервничающим?
– С тобой все в порядке? – спросил я.
– Да. Я, эм, позвонил Дайне по дороге домой, после того как отвез Дилана в школу.
– Он сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул и встретился со мной взглядом.
– Она уже едет ко мне. Он сглотнул.
– Не мог бы ты, эм...
– Ты все еще хочешь, чтобы я был здесь?
– Пожалуйста.
– Он положил руки мне на талию.
– Возможно, я слишком остро реагирую. Я не знаю. Я имею в виду, Дайна замечательная женщина, но она разделяет некоторые взгляды своей семьи.
– Гомофобные?
– Не обязательно. Она обожает Сета, но я не уверен, как она отнесется к тому, что Дилан будет жить с Сетом. Или со мной, если на то пошло, когда узнает.
– Потирая затылок, он вздохнул.
– Боже, я понятия не имею.
Я поцеловал его в щеку.
– В любом случае, я буду здесь.
– Спасибо.
– Он поцеловал меня в ответ и отпустил, чтобы я мог налить себе кофе.
Доставая из буфета чашку, я спросил:
– Какого хрена у вас с Дайной и Сетом такие семьи? Я мог бы поклясться, что Лос-Анджелес довольно прогрессивный город.
Майкл фыркнул.
– О, люди там думают, что это так. Не так уж и много, поверь мне. Кроме того, причина, по которой мы трое познакомились, в том, что наши семьи ходили в одну церковь.
– О-о-о.
– Да. На самом деле это была одна из тех прогрессивных либеральных церквей, которые можно встретить в Калифорнии, - сказал он.
– Но все наши семьи были безумно чопорными и консервативными, поэтому они как бы объединились.
– Он помолчал, вздыхая.
– Хотя у нас с Дайной все было не так плохо, как у Сета.
– Слава Богу, - пробормотал я.
– Не думаю, что семьи бывают намного хуже, чем эти засранцы.
– Без шуток. Я определенно не горю желанием признаваться в этом своим родителям. Вовсе нет.
– На его губах появилась озорная усмешка.
– А что родители Дайны? Возможно, мне придется рассказать им исключительно для развлечения.
Я рассмеялся.
– Ты бы хотел, не так ли?
– Может быть...
– Угу.
Он
усмехнулся, но затем его веселье угасло.– Это при условии, что Дайна не расстроится.
– Ты думаешь, она расстроится?
– Я не уверен, - тихо сказал он.
– Я хожу туда-сюда, думая, что она взбесится, и думая, что с ней все будет в порядке. Если бы я был просто другом, она, вероятно, не возражала бы против этого. Она считает преступлением то, что семья Сета сделала с ним.
– Он замолчал и снова потер затылок.
– И, возможно, она бы даже не возражала, если бы мы все еще были женаты и у нас не было детей. Но с Диланом...
– Хотя она не возражала, чтобы Дилан жил со мной.
Майкл опустил взгляд.
– Она не знает, что ты гей.
Я не был уверен, что с этим делать.
– Оу.
Он выдохнул.
– Я должен был сказать ей, но я... наверное, я не хотел усложнять ситуацию.
– Сухо рассмеявшись, он покачал головой.
– Это сработало, да?
Я понятия не имел, что сказать.
– Что ж, - продолжил Майкл, - думаю, есть только один способ узнать, что она думает.
– Да. Думаю, так и есть.
Я допивал вторую чашку кофе, а Майкл как раз заваривал этот отвратительный чай, когда звук мотора снаружи заставил нас обернуться. Он замедлился, затем заглох на холостом ходу. Секундой позже хлопнула дверца машины.
– Ты уверен, что хочешь этого? – спросил я.
Снаружи послышались шаги. Каблуки застучали по бетону, затем с гулким стуком ударились о деревянное крыльцо.
– Выбора теперь нет, - сказал Майкл. В дверь позвонили, и он глубоко вздохнул.
Я остался на кухне, пока он открывал дверь. Давление воздуха в комнате почти незаметно изменилось, когда дверь открылась, затем снова, когда она закрылась. В холле послышались приглушенные голоса - судя по звуку, дружелюбные. Затем послышались шаги: мягкий звук босых ног Майкла и громкий, размеренный стук высоких каблуков по твердому полу.
Она вошла в кухню первой.
– О, привет, Джейсон. Приятно снова тебя видеть.
– Мне тоже, - сказал я с натянутой улыбкой.
За теплотой ее приветствия, казалось, скрывалось беспокойство. Независимо от того, подозревала она что-то конкретное или нет, она должна была знать, что Майкл пригласил ее сюда не просто так. Вопрос, который нужно было решить лично, а не по телефону.
Она посмотрела на меня, на него, снова на меня, ее губы были плотно сжаты, а поза напряжена. Мое постоянное присутствие, казалось, выбивало ее из колеи: был ли я частью этого? Неужели я просто не понял, что сейчас самое подходящее время свалить отсюда?
Она посмотрела на Майкла.
– Итак, ты хотел со мной о чем-то поговорить.
– Ее взгляд метнулся ко мне, и когда я не пошевелился, она напряглась еще больше.
– Да, я хочу поговорить, - сказал Майкл.
– И я...
– Он взглянул на меня, и я кивнул ему, как я надеялся, ободряюще. Он положил руки на стойку, переминаясь с ноги на ногу.
– Мне нужно было поговорить с тобой. С Джейсоном.
Она сглотнула.
– О чем?
– Ну, - сказал он.
– Я...
В комнате воцарилась тишина. Стоя рядом со мной, он нервно барабанил пальцами по столешнице, вероятно, подыскивая нужные слова. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не сжать его руку, но это выдало бы нас и лишило его возможности быть честным с ней по этому поводу.