Генезис

Я соблюдал тишину, и вот услышал вдали шум двигателей, которые вскоре затихли, раздалось бульканье, похоже цистерны водой заполняют, тоже под воду уходят. Едва слышно зашуршали электромоторы. Тут на сканере появились метки людей. Четыре десятка. Кажется, эта модель подлодок относились к типу «Средняя». Вот те замерли, тишина в отсеках, слушает только звукач, шум от моей подлодки прекратился примерно здесь, вот и ищут. Проказливо усмехнувшись, как я уже ранее говорил, засветится я не боюсь. Всё равно жить в Союзе не буду, предпочитаю Филиппины, и женщин себе там найти, так что засветится было не страшно. Да и возможность смены внешности тоже работает на меня. Поэтому через минуту после того как советская подлодка замерла, я подошёл к борту и взял гаечный ключ из ящика с инструментом, где и отстучал по переборке морзянкой:

«Вы кто такие?»

Реакция была заметна сразу, звукач задёргался и стоявший рядом с ним человек, возможно кто-то из командиров, или даже сам командир лодки, напрягся. Некоторое время шло совещание, после чего командиру принесли какую-то железку и тот отстучал:

«Опознайтесь».

«Я первый спросил. Вы наши, советские?».

«Да. Подлодка «С-десять». Кто ты?»

«Сергей Сыроежкин. Из Москвы. Партизаню тут. Вот у финнов подлодку угнал. Мне нравится».

«Шутим?»

«Ага, я лётчик-подводник. В Севастополе войну встретил и на истребителе «И-16» сбил девять бомбардировщиков, за что представлен и награжден орденом «Красной Звезды». Теперь подводник. И я не шучу».

Пять минут потребовалось советским морякам чтобы переварить отстуканное мной. После чего был задан осторожный вопрос:

«Может пообщаемся наверху?»

«Гарантия безопасности? Учтите, лодку не отдам. Я захватил у финнов, и вы сможете повторить. Дерзайте. Хотя… Если есть что ценное, готов обменять на свой трофей. Мне лодка не понравилась, баки на двадцать тонн, для Балтики, дальность мала».

«Хорошо. Гарантируем безопасность».

«Ага, я этот прикол знаю. За шкирку и в Ленинград, мол, двенадцать лет, мал ещё воевать. Дайте гарантирую что если лодку заберёте, то высадите на Финском берегу. Я ещё не навоевался».

В этот раз молчание длилось меньше, минуты две, пока мне не задали следующий вопрос:

«Тебе двенадцать?»

«Двенадцать с половиной».

«Добро. Всплываем».

«Пусть командир слово своё даст, что меня отпустят».

«Хорошо. Даю».

«Всплываем».

Запустив продувку цистерн, я позволил лодке всплыть, и как та закачалась на волнах, берег уже далеко был, так что наблюдатели нас засечь не должны, я открыл люки и включив узконаправленный прожектор с красной подсветкой, чтобы издалека не засечь было, осветил подходившую подлодку типа «С».

– Привет, братья славяне!
– крикнул я.

– Надо же, действительно мальчишка, - услышал я явно удивлённый возглас.

Спустившись с рубки на палубу, я бросил конец матросу, и когда «С» подошла, борт о борт, то привязали их, к кормовым и носовым кранцам. На мою лодку сразу же перебралось десяток вооружённых моряков, из них восемь скрылись внутри моей лодки. А ко мне двое командиров подошли, у одного больше нашивок было чем у другого. У второго комиссарские звёзды на рукавах имелись.

– Никак не могу запомнить военные звания у моряков, - вздохнув, честно признался я.
– Вы кто?

– Капитан-лейтенант Бакунин.

– Слово дал, - напомнил я командиру.

Тут из люка моей лодки показалась голова советского моряка, что сообщил командиру:

– Товарищ капитан-лейтенант, лодка пуста, на ней мальчишка действительно один был. В жилом кубрике обнаружен склад ручного оружия.

Тот меня осветил фонариком, задержавшись на пионерском галстуке, специально надел, и ордене на груди.

– Ну что, Серёжа Сыроежкин, приглашаю в гости, пообщаемся.

– Добро. Сейчас вещи заберу. Кстати, если вашим надо показать, как управляется лодка, зовите, я на ней уже три дня хожу, от и до изучил. Только вчера её капитана за борт выкинул, всему обучил, больше не нужен был.

– Нельзя так с пленными обращаться.

– Советский Союз не подписывал Женевскую конвенцию, поэтому как обращаться с пленными, я сам решу. Также я не военнослужащий. Финны враги, вот и отношусь к ним как к врагам. Тем более капитан в плен не сдавался. В этом случае тот действительно бы содержался как пленный. Я его захватил, и пленным его не считаю. Скорее языком что мне нужен для обучения управления лодкой, и не более.

– Какой ты, воинственный, однако. Где вещи?

– Я быстро.

Скатившись вниз лодки, я добежал до капитанского кубрика, или правильнее сказать ниши, та закрывался занавеской, вещи и так собраны, забрал вещмешок и сумку, и поднявшись наверх, перепрыгнул на палубу «С-10». Капитан меня уже ждал. Дальше лодки отцепились и на двигателях направились прочь от Швеции. Похоже советским морякам помощь не нужна с трофеем, а мы спустились в жилой кубрик советской подлодки. Там меня устроили в кают-компании за столом, кок компоту принёс, вкусный, и капитан поинтересовался:

– А теперь, Серёжа Сыроежкин, скажи, ты зачем шведов утопил? Только не говори, что это не твоя работа.

– Почему же, моя. И я, между прочим, горжусь сделанным. Эти сволочи хоть и нейтральны, но помогают немцам и финнам, доставки важных грузов им делают, небо своё для полётов дали. Уверен и тут груз в Германию шёл. Наказал за это. Тем более я, как не смотри, гражданский, а значит неподсуден. И не надо на меня так смотреть, я как ребёнок неподсуден.

– М-да, интересный ты парень. Кстати, орден за Севастополь?

– Ага. Вот.

Я достал из сумки экземпляр газеты с заметкой обо мне, и фотографией, и корочки наградные, которые капитан внимательно изучил. Нас в кают-компании вообще трое было. Я, капитан, и один из командиров в звании политрука, остальные кто наверху рубки, управляли лодкой, кто на своих постах. Тем более восемь человек и ещё один командир трофей перегоняют. Капитан, изучив что я ему дал, передал политруку, видимо тот отвечал за политработу на подводном судне. Тот прочитал, задумался и сказал:

– А я ведь слышал об этом случае. По нашей линии Политуправления проходила. Как раз за сутки перед нашим выходом в поход. Только не сообщил что за мальчишка был.

– Вот и разобрались. Так вы меня высадите на Финском берегу? Лодку так и быть, дарю Балтийскому флоту. Та в полной комплектации, камбуз забит припасами.

– Да?
– заинтересовался Бакунин.
– Это хорошо, у нас с припасами плохо, пришлось сократить паёк.

Тот отправил политрука наверх, приказал пока темно поставить лодки вместе и перекидать часть припасов к ним, отправив в кладовую, так что политрук ушёл.