Гений МАЗа

Центр тяжести, как мне кажется, несколько выше, соответственно — и риск опрокидывания. Тем не менее, дрифтовать на нём было увлекательно. Чтоб Марина была в курсе — езжу на трассу ради грузовика, а не карих глазок Валентины, раз взял невесту с собой, посадил справа, прокатил. Потом высадил, натёр ей лицо снегом и привёл в чувство.

Нет, она не гонщица. Но и одного гонщика на семью — много.

Глава 14

Мешаю развитию автопрома?

День-два по прилёту в Минск Яша Лукьянов мало что мог сделать полезного по главной задаче. Сначала нужно слепить сравнительно пристойный автомобиль, а уж потом выискивать его недостатки силами инженеров опытно-испытательного цеха. Потащил его показывать гоночно-раллийное хозяйство, поехали в Обчак. Как всегда, по служебным делам катался на боевой красной.

Выехали на Могилёвское шоссе.

— Слушай, дружище. Ты давно за рулём грузовика сидел?

— Как раз с тобой вместе — в Горьком. А что?

— Причём там не катались на гоночных. Гражданские испытывали.

— Про гоночные только слышал. А у вас…

— Да. Правда, пока всего два экземпляра.

Он загорелся.

— Мне — можно?

— Как говорила беременная бабуся в детском анекдоте моей юности, ох уже эти пионеры, все им покажи да расскажи и дай попробовать. Хорошо! Кстати, наш спорттрак показывали по Первому всесоюзному за четверть часа до Нового года. Неужели не видел?

— Супруга заставила ещё салатиков настругать…

Это — серьёзно. Даже если бы по ящику шёл прямой репортаж о прилёте инопланетян, у Яши не было шансов сесть за стол к телевизору до окончания наряда по кухне.

— Хату дали, наконец?

В нём словно погасили лампочку подсветки приборной панели.

— Неа. Обещают — в который раз. В доме, сдаваемом в 1978-м. Наверно.

Вот оно!

— Слушай внимательно, тренер. Твой воспитанник — всё же зам главного конструктора крупного автозавода, отвечающий за легковые авто. Кое-что решаю. Если пробью вам двушку — переедешь?

— Себе так на одного двушку выцарапал, — возразил Лукьянов лишь бы выиграть время. Аж складка прорезалась на высоком из-за лысины лобешнике — так усиленно соображал. — Работа моей найдётся?

— Смеёшься? Опытный бухгалтер — только в путь! Поворчат, что без детей, не успеет приступить, как в декрет соберётся, всё равно примут.

— Так это… уже. Ждём. Не дождались новоселья.

— Одно неловкое движение, и ты — отец. А также претендент на трёшку. Нет, трёшку сразу обещать не могу. Но фотокопию справки о беременности пришли мне авиапочтой. И копию трудовой.

— Обожди! Слишком быстро.

— Ну, жениться ты же поторопился. Сейчас увидишь нашу главную звёздочку, незамужнюю, поймёшь — варианты подворачиваются. Моя к ней ревнует — аж дым идёт!

— Твоя?

— В марте распишемся. Сегодня ужинаешь у нас. Возражения не приемлю.

Надо сказать, Лукьянова впечатлить не просто. Он с полдюжины раз участвовал в гонках по капстранам, по евродемократиям — десятки раз, мир повидал, всякого насмотрелся. Минском его не удивить. Как и симпатичными девушками, фотографирующимися, забросив на капот ножку. Но Валюха, причём в самом рабочем прикиде и с минимумом раскраски на личике, его вдохновила.

— Пусть наши обе ревнуют вместе!

«Гонщица» едва только категорию получила. Для усиления эффекта я их отправил вдвоём, пусть девушка штурмует. Или штурманит. В теории она точно знает, как правильно рулить МАЗом, вот и подскажет. Грузовик ушёл на трассу, подпрыгивая на выбоинах и с заносом кормы на первом же повороте. А я помчался к сторожам звонить в Минск в Заводскую консультацию — сообщить дражайшей, что вечером будет гость. Не у неё одной есть друзья.

Посиделки получились душевные. Надо сказать, Яша получил премиальных, в том числе чеками для «Берёзки» и аналогичных магазинов, гораздо больше, чем я, потому что чаще ездил на международные ралли, но без нормальной квартиры всё равно жил аскетически, мне позавидовал белой завистью. Марина обрадовалась, что при этом госте может нарушить обет некурения, надо же составить компанию. Подозреваю, что на работе она всё-таки тянула, рот полоскала, а запах от одежды объясняла — другие курят.

Правда, заскучала, когда мы с Яковом свалились к гоночным разговорам. Я рассказал, как под Ленинградом применил контактное торможение, подсмотренное у грузовых гонщиков. Мой друг возмутился и расстроился одновременно.

— Не знаю как ты, Серёжа, а я приучен машину беречь. Это ЗИЛ или МАЗ бьётся о сугроб колёсами, кузовом, подножкой. Лишь отчасти кабиной, она высоко. Само собой, мы обдираем бамперы, крылья и двери на «жигулях», но, согласись, в виде исключительной меры, когда не можем избежать касания. Я уж молчу про любителей, гоняющих на своей кровной. А если в снегу отбойник, столб?

— Ты думаешь обо всех «а если», когда мчишься вслепую в дождь или в снегопад, чисто на доверии легенде? По идее, организаторы ралли должны избежать сюрпризов под сугробами, машины же касаются их. Да и вообще, откуда они берутся, снежные бордюры? Едет трактор или ЗИЛ с бульдозерным отвалом, расчищает дорогу, раскидывает по сторонам. Больше, чем крупной льдине, там попадаться нечему.

— И ты намерен тиражировать…

— Токанье. Как на Пасху яйцами токаются, так мы — машинами. Да, я автодикарь и варвар. Но ты ездишь на спецподготовленных, я — на серийных, не пересечёмся.

— Если переведусь в Минск…

— Будем гонять вместе. Или дуй на МАЗы, — я подмигнул Марине. — К Валентине.

Заодно обнаружил, что в качестве пугала и катализатора ревности кареглазая гонщица отработала ресурс. Марина устала на неё реагировать.

До лукьяновского отъезда я успел накатать рекомендацию Генеральному и получить визу с согласием на перевод, а также предоставление квартиры — не обяцанки-цацанки, а прописав в контракте. Как я ни подкалывал Яшу — неужели примешь столь судьбоносное решение, не получив высочайшее соизволение супруги, он отмахнулся и поставил крючки под контрактом. Я видел в мечтах товарища в качестве начальника ОТК качества легковых автомобилей. Но окончание истории с реорганизацией производства ВАЗовскими спецами не застал — уехал на ралли по Украине. Иван Русских, Валя Степашина с Татьяной Тихомировой, чисто женский экипаж, Иван Мельников с штурманом и я с новым напарником Осей Шмырёвым составили команду. Гонка планировалась трёхдневная, с четырьмя спецучастками, плюс туда-обратно, итого пять дней… Кто же знал, что судьба внесёт коррективы!

На шоссейно-кольцевой гонке под Винницей я сцепился с коллегами по АвтоВАЗу, с литовцами, а также московскими гонщиками с АЗЛК на переднеприводных 2140. Трасса была с широкими поворотами, позволяющими обгонять на вираже, если получится. Более мощные и резвые «жигули» не имели решающего преимущества перед «москвичами», успех зависел от виртуозного вождения по скользоте.

Стартовав на 7-м месте, начал бороться за первое — в нелюбимой дисциплине, используя то самое контактное торможение. С переменным успехом, пару раз меня раскручивало на 180 и более градусов, терялись драгоценные секунды, зато постепенно крепло чувство — на какой скорости подходить к повороту, как цеплять снежный бортик. Понял, что левый поворот выходит лучше — с точностью до миллиметра вижу расстояние до снежной стенки.