Геном Ифрита

— Но я не могу покинуть Махтанбад! — растерялся падишах. — Только сегодня свершилось то, чего я ждал долгие десять лет!

— Можешь и должен! — правитель города не услышал, когда к нему подошла пери. — Это часть цены за безопасность Махтанбада! Однажды отказав в помощи тому, кто в ней нуждается, однажды потерпев поражение в битве, ты разрушишь печать Давида! И ифрит, прорвавшись к колодцу, соединившись со своим сердцем, уничтожит все живое вокруг! И первое, что он сделает — убьет твоего сына! — Жена падишаха постаралась ободрить возлюбленного и добавила:

— О безопасности города не беспокойся. Я знаю, что ты вернёшься очень скоро и с победой!

***

Падишах вернулся в Махтанбад только через месяц.

Как и предрекала пери, одержав победу над тем, кто напал на соседний город.

Весь месяц во время отсутствия правителя над Махтанбадом бушевала буря. Взвивались огненные смерчи, пугая тех, кто направлялся к городу, заставляя обходить его стороной.

Весь месяц, взяв на руки новорожденного сына, пери спускалась в подземелье.

Отодвинув магией камень с печатью Давида, она смотрела, как в глубине колодца пульсирует и взрывается огненными сполохами сердце ифрита. Как рвется наружу, словно желая воссоединиться со своим хозяином.

И тогда пери тонкой иглой протыкала пальчик ребёнка. Капля крови падала вниз. И сердце ифрита вновь становилось Сердцем Города.

На следующее утро все повторялось вновь.

Пери вздохнула с облегчением, увидев мужа.

Буря утихла, едва падишах во главе войска показался у стены джунглей.

И уже на следующий день в город вошел новый караван.

***

— Почему тебе пришлось усмирять сердце ифрита таким способом? — не понимал падишах. — Почему сердце не требует крови, пока я здесь?

— Потому что медальон с печатью Давида принадлежит тебе, — вздохнула пери. — Когда ты покинешь этот мир, он станет принадлежать нашему сыну. А до тех пор только вот такое подтверждение родства, как капля крови, может сдержать сердце ифрита.

— Я надеюсь, это не причинило малышу боли? — озаботился отец.

— Он — воин! — заулыбалась пери. — Достойный сын своего отца!

*** Торса-ле-Мар***

Камиль снял маску, посмотрел на антиквара:

— Да, это то, что я искал.

— Я знаю, — довольно ухмыльнулся хозяин. — В моей лавке не принято обманывать покупателей.

— Когда я могу получить следуюшую? — спросил владелец яхты.

— Как только принесете следующий камень! — нахмурился старик. — А теперь, господа, позвольте откланяться. Меня ждут неотложные дела, — и, прихватив со стола полотняный мешочек с рубином, зашаркал вглубь своей лавки.

***

Вернувшись на судно, Камиль тотчас позвал к себе Раджаба и обо все рассказал ему.

— И что ты намереваешься делать? — спросил друг детства.

— Постараюсь убедить нашего нанимателя, что воины Черного континента нуждаются в его товаре больше остальных, — пожал плечами Камиль. — Мне нужны эти камни! Без них мне не заполучить следующую маску.

Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, спросил:

— Ты знаешь имя моего охранника?

— Конечно, — удивился капитан, — юношу зовут Адиль, что вполне соответствует цвету его кожи.

***

Шли месяцы и годы.

Яхта «Мария» совершала один круиз за другим. Конечно, не все они были в то место, куда стремился владелец судна, но предводитель чернокожих воинов уже знал, кому он обязан внеочередной доставкой.

А потому, кроме слов благодарности, на стол Камиля всегда ложился полотняный мешочек с багрово-черным рубином, который после возвращения в Торса-ле-Мар перекочевывал в лавку антиквара, вручавшего в обмен на камень маску.

Владелец яхты возвращался на судно и снова переносился в незнакомый мир, ставший ему за эти годы едва ли не родным.

Правда, каждая маска переносила в одно и то же время. Открывала определенный отрезок времени. И после троекратного использования переставала «работать».

Камиль бережно складывал маски, а их уже было около десятка, в сейф.

Он знал, что уже давно умер падишах, бывший когда-то простым караван-баши.

Не вынеся разлуки с любимым мужем, ушла в эфир пери, надеясь отыскать его в ином мире и воссоединиться с тем, кого полюбила.

Сменялись поколения.

Текли незримой рекой годы и века.

Каждый из потомков падишаха, заняв на троне его место, считал своим долгом всячески оберегать Махтанбад. Но при этом никогда не отказывал соседям, коль скоро те нуждались в его помощи.

Приходили и уходили караваны.

Кипела жизнью рыночная площадь.

Некоторые погонщики верблюдов изъявляли желание осесть в Махтанбаде, и город принимал их, распахнув объятия.

Но никогда, ни разу, предел города не переступила нога женщины рожденной вне его стен.

Глава девятая. Торса-ле-Мар

***

… настоящее время…

— Я уже несколько раз попадал в Махтанбад, не пользуясь маской, — возбужденно говорил Раджабу Камиль. — Только не могу проследить закономерность! И всегда возвращаюсь в место и время, где уже был. Причем, вне временной последовательности. Узнать что-то новое удается, только заполучив новую маску!

— Я передал матери камень, — успокоил капитан, — как только антиквар добудет следующую маску, мать немедленно выкупит её. Она ходит в лавку дважды в неделю. Ты можешь ни о чем не беспокоиться и начинать снаряжать судно в очередной рейс.

— Так и будет, — кивнул владелец судна, — завтра встречусь с поставщиком и узнаю, куда мы должны отвезти груз на этот раз.

— Мессалина интересовалась, почему тебя нет, — лицо Раджаба скривилось в презрительной усмешке.

— Не любишь ты мою подругу, — улыбнулся Камиль. — Я бы даже сказал — презираешь. А ведь она лучшая из девиц, что побывали на «Марии».

— Вот именно! — подтвердил капитан, — лучшая из худших! Не такая спутница нужна тебе, друг. Не такая!

— Других нет, — пожал плечами владелец яхты. — Приходиться выбирать из того, что имеется в наличии. Ты, наверное, забыл, дружище, что мне уже тридцать два. Пора подумать о семье. Жениться и ввести в дом хозяйку, пока особняк не разрушился вновь. Теперь уже от того, что в нем никто не живет.