Гера
Шрифт:
– Как вы вышли на меня?! – Сашка ахнул.
– Все эти нюансы, документы, контакты... Мы должны быть уверены, что все пройдет гладко. Один мой друг из России посоветовал вас в качестве незаменимого посредника.
– Кто именно?
Киселев назвал промышленника из Тулы, который работал еще с Громом. Сашка кивнул.
– Я это проверю.
– Пожалуйста...
– Вы обсуждали вопрос экспорта с властью? – спросил напрямую Сашка.
– Конго не значится в списке
– Я возьму это на себя...
Сашка задумался. Это его шанс, не иначе. Это не касается ни России, ни ФСБ, ни Шубина. Шубина можно вообще не посвящать. Это Сашкина чистая, честная, прозрачная сделка. О поставках в Конго он знал достаточно. Знал, какие компании в Чехии и Израиле уже нажились на конфликте африканских племен, и каким путями шел их товар.
– Лучше поставлять через Руанду, как сделала Сербия, – решил он, немного подумав. – И мне нужны все контакты... с той стороны.
Киселев кивнул.
– То есть вы возьметесь за это?
– Только в том случае, если проблемы с украинской властью вы решите сами.
– Проблем не будет. И... еще один вопрос. Сколько вы хотите получить за услуги?
– Пока не могу ответить, – Сашка покачал головой. – Это будет зависеть от общей стоимости сделки и от маршрута товара, то есть от того, придется ли мне выезжать на место.
Киселев назвал стоимость сделки и спросил снова:
– Ориентировочно?
И Сашка назвал сумму плюс-минус. Загнул, конечно. Но Киселев посмотрел на свой директорский портфель советских времен и кивнул. У отеля гостя поджидал новехонький «мерс».
«Заплатит», – понял Сашка.
Миллион баксов чистой прибыли – без сомнения. Просто нужно все очень хорошо проверить. И полагаться только на себя.
Новое дело отвлекло. Словно просторнее стало в сжатом кругу его киевской жизни. Появилась задача, которая должна быть выполнена. Несмотря ни на что.
Лека заметила его оживление.
– Хорошие новости?
– Ничего так...
Подходит и обнимает.
– Поздравляю.
Тянется губами к его губам. Сашка видит прямо перед собой пучок ее темных губ. Целует, чувствует ее ловкие ладошки, ползущие по его спине вниз.
– Лека, мне идти сейчас нужно...
– Именно сейчас?
Не отказывать же собственной жене постоянно? Сашка и так сильно злоупотребляет отказами. Но Лека хочет его стабильно, несмотря ни на что. Только отворачивается резко, когда Сашка делает вид, что спешит. А потом – снова хочет.
– Не расскажешь, куда
торопишься?– Уже никуда.
Нельзя же вечно куда-то торопиться. Особенно вечерами. Он целует ее губы, и их темный бутон раскрывается. Она обвивает руками его шею...
– Я тебя не очень отвлекаю?
Теперь Сашка имитирует страсть, а сам думает о том, что при всем при этом следует быть предельно осторожным. В его планах пока нет прибавления семейства.
Лека, уже не ожидавшая от него прилива нежности среди бела дня, пытается замедлить его действия, продлевая их близость. Словно выскальзывает из его объятий, отдаляется-приближается, как волна его ощущений, то острее, то мягче. Сашка, уступив инстинктам, играет по ее правилам: медлит, ласкает ее смуглое тело, рассыпает ее черные волосы по плечам. Но скованность внутри не проходит.
У сердца другой, какой-то собственный ритм, не схожий с ритмом его тела. Сердце продолжает биться встречей с Аней, ревностью к Шубину, жаждой и страстью к ее поиску. Кажется, если бы они просто поговорили, вспомнили все с самого начала и разобрались во всем до самого конца – она бы осталась с ним. Навязчивая идея окончательно парализует мозг. И ритм сердца побеждает ритм тела...
Лека не знает, как реагировать.
– Что происходит? Ты не хочешь меня?
Действительно, тело отвечает за Сашку. Желание сходит на нет. Вопросы излишни.
– Я...
– У тебя какие-то проблемы?
Он молчит. Закидывает руки за голову. Ее беспокойство кажется смешным.
– Может быть, тебе надо показаться врачу? Мы... мы же хотим иметь детей.
– Да. Я покажусь обязательно. Как только разгребу немного свои дела...
Она садится на постели, уронив руки.
– Ты бы мог хотя бы попытаться...
– Это ни к чему не приведет.
– Но раньше ведь все было нормально.
– Ты плохо меня знала. Просто.
И про себя Сашка пугается: мысли материальны. Нет? Если он не может заниматься сексом с Лекой, где гарантия, что с другой сможет? С Аней? Кто даст эту гарантию?
Он невольно обрывает рассуждения трехэтажным матом.
– Эта жизнь гребаная! Как тут встанет, когда напряг такой?! Только и думаешь, как в кидалово какое не влететь!
Лека целует его, словно наотмашь, в щеку.
– Не бери в голову. Наладится.
Сашка поднимается, натягивает штаны. Не очень здорово получилось, правда. Вообще не классно одеваться, не кончив. Нужно пойти проветриться.
– Сердишься? – косится на Леку.
– Сержусь. А толку?
Она дергает плечами.
11. МОДЕЛИ