Герцогиня с сюрпризом

– Как-то ребята у меня в заведении болтали о том, что у него не одно лежбище. Он постоянно меняет дислокацию между ними. Но вот об одном домике они говорили точно. Вниз по Веселой улице. Особняк с уродскими птицами. Как там их?

– Горгульи, - подсказала я. Веселая улица раньше называлась Сквозной, но из-за чудачеств архитекторов была переименована.

– Ага, они самые. На крыше сидят. Брр. В него не ходите. Следом дом с синей кривой крышей. Тоже не туда. Напротив – с разными окнами. За ним – цветной. Так вот уже после него дом откровенно косой на правый бок. Он заброшен. Был. Полгода назад его выкупили, но постоянно не живут. Посмотрите в нем.

Тут дверь в обитель порока и разврата распахнулась. Я с удивлением лицезрела разодетых красоток.

Официально бордели запретили, но искать себе богатых покровителей и пусть даже на ночь легкодоступные девицы не отказались. Не на завод же трудяжкам идти. В общем, Корфух хотела – ей показали. Вон как лицом поменялась баронесса и к падре теснее прижалась.

– О-о, - протянуло одно чудо в перьях, в буквальном смысле, - Элларион, лапушка.

Хорошо, что я так и не стала пить воду, точно бы подавилась. Прямо как некромант пенным напитком.

– Фьор? – прохрипел он.

Дамочка полезла к нему обниматься и, не стесняясь, отпихнула меня своим толстым задом. Ладно, не очень толстым. Но все равно пихнула.

– Что же ты не сказал, что снова вернулся в столицу? Я всегда рада тебя видеть. А сейчас моя постель свободная, - многозначительно намекнула она, ложась на столешницу грудью. – Давай, как в старые добрые времена… Стало несколько… гадко. Чувство брезгливости заставило меня отодвинуться от сладкой парочки. То, что братик у меня гулял, прекрасно знала, понимала и принимала. А вот с Элом не могу. Фу!

Неожиданно мне на плечи легла рука Дафны.

– Не дури, - зло зашептала она на ухо. – Оставь в покое кольцо. – А я и не заметила, как начала его крутить. – Ты бы еще к детским солдатикам приревновала. Когда это было. Вот если он сейчас согласить продолжить их дружбу, тогда да. Я тебе даже помогу, огрею его табуретом.

Эл о кованом женском заговоре не знал, но печенкой чуял неприятности:

– Спасибо, конечно, за щедрость, - фыркнул он. – Но не нуждаюсь.

Барышня чуть отстранилась и окинула его оценивающим взглядом:

– Женой строгой обзавелся, что ли? Так мы никому не скажем, - она прикусила заманчиво губу. Учитывая нас и Джека, который с каменным лицом протирал скрипящий от чистоты стакан, заявление выглядело несколько самонадеянным.

– Не женой, -Эл мягко улыбнулся, - хуже. Ведьмой.

А чего действительно я стесняюсь? Подошла к некроманту с другого бока, взяла его под руку и сказала громко:

– Бу!

Сдуло расфуфыренную охотницу за столик к подругам молниеносно.

– Ты такая милашка, когда ревнуешь, - с довольной улыбкой проурчал Эл.

– Я еще и проклинаю не плохо, - скромно напомнила ему.

– Понял, не дурак, - некромант поднял обе руки.

Нужный дом мы отыскали быстро. Люди вообще по Веселой улицы либо бегом передвигаются, чтобы мутить не начало от выкидышей архитектуры, либо наоборот любуются каждым творением. Мы попали в первую категорию.

– Может Кассию сказать? – неуверенно спросил Эмиль. – Мало ли кто. Мало ли что.

– Да сейчас! – хором ответили мы с Элом.

Видно же, что дом в данный момент пустует. Мы побыстренькому улики поищем, а вот потом с удовольствием сдадим его Кассию.

– Марсия, прощу, - некромант с шутовским поклоном пропустил меня вперед. – Что скажешь насчет ловушек?

А сказать я могла много и неприлично. В очередной раз убедившись, что наш противник слишком хитер и умен, я, признавая поражение, вздохнула:

– Сплошная защита. Дверь, окна, подвал. Все перекрыто. Я такое плетение не сниму без крови устанавливающего.

– До крыши? – въедливо уточнил Эл.

Я прищурилась. В магическом зрении стены дома люминесцировали разноцветными огнями, вспыхивая мудреными рисунками.

– Чердак. – Логично защиту выше второго этажа ставить весьма проблемно и энергозатратно. – И крыша. Там чисто.

– Ага, - радостно потер ладоши неутомимый Эл.
– Ждите меня здесь.

И куда-то ускакал вдоль по улице, чтобы вернуться с веревкой.

– Я залезу на крышу, - он еще пальцем на нее указал для тех, кто сомневался, - по плющу.

А затем скину вам веревку. Следом полезет Эмиль. Падре снимай сутану. Я буду страховать, но лучше бы ты справился сам, я такого лося могу не удержать. А затем мы вдвоем поднимем дам.

– А можно я на стреме постою? – робко поинтересовалась Дафна, пятясь от деятельного некроманта.

– Свистеть умеешь? – с серьезным видом уточнил он. И когда она помотала головой, что в прочем ожидаемо, хитро сказал: - Нельзя. Свистящий человек еще куда не шло, а вот, например, изображающий сову в центре столицы, грозит вызовом бригады врачей с болючими уколами и добрыми лицами. Если боишься лезть с нами, поезжай домой. Одной тут торчать опасно.

Дафна тяжело вздохнула, посмотрела на Эмиля и храбро осталась. И падре ее поддержал мягкой улыбкой. Вот что с людьми чувства делают.

По углу дома рос плющ – густой, красивый и дикий. По нему и решил взбираться Эл.

– А если он навернется? – тихонько спросила Дафна.

– То я его убью, - мрачно пообещала я.

Но мой неугомонный жених в который раз доказал – некроманты существа живучие и везде проникающее. На зависть паукам поднимался он по стене резво, только стебли растения трещали под его весом.

– Не сорвался, - не то восхитился, не то опечалился Эмиль и начал разоблачаться.

Сутану как главную ценность он вверил Корфух. Та смотрела на нижнюю рубашку и штаны падре глазами голодной кошки. Пришлось аккуратно ее пнуть, а то еще закапает слюнями вверенное имущество.

Эмилю подъем дался труднее. Он тяжелее поджарого некроманта, да и плющ местами уже был оторван. Каждый раз, когда его рука теряла опору, мы с баронессой синхронно взвизгивали. Только Дафна больше переживала за падре, а я за Эла, представляя как он ласточкой слетает с крыши вслед за страховочной веревкой.

Следом шла очередь Корфух. Та бледнела и дрожала, но я ей намекнула на полураздетого Эмиля на крыше, который ждет свою сутану, и Дафна позволила себя обвязать веревкой.

Но без экстрима не обошлось и начался она на мне. Точнее на оборванной страховке. Я уже преодолела подъем на половину, когда почувствовала, что тяга вверх кончилась. Затем мимо лица просвистел огрызок веревки.