Героика. Сага о не очень хороших людях

— Если я выиграю, ты не отделаешься жалким поясом и сапогами, — добавил он с угрозой. — Тебе придется снять с себя все. Вообще все!

— Ключевое слово — «если», — язвительно парировала магиня. — Так ты согласен, или спасуешь?!

— Хорошо. Я тоже иду ва-банк. Вскрываемся!

Скиталец выложил картинками вверх свою «руку». На всеобщем обозрении оказались четыре короля и одна десятка.

— Каре! — хищно прорычал великан. — Обрати внимание, оно воистину королевское!

С лица Даны медленно сползла самодовольная улыбка. Изучив карты соперника, она смущенно потупилась, а затем всерьез приуныла.

— Что ж... — сникшим голосом начала магиня. Одну за одной, она принялась неспешно выкладывать свои карты на стол. — У меня десятка пик...

Гальдер в предвкушении замер.

Не поднимая на него глаз, Дана тихонечко продолжала:

— ...валет пик, дама пик...

С каждой открытой картой выражение королевского черепа становилось все светлее и светлее.

—- ...туз пик и...

— Ты проиграла! — радостно заорал Гальдер. — Ведь король пик — у меня!

Подняв сияющие глазницы, он встретился со взглядом Даны. Мгновение назад выглядевшая раздавленной девушка смотрела на него насмешливым взглядом.

— Не спешите радоваться, Ваше Величество, — улыбнулась она, — ведь я не успела показать вам мою последнюю карту.

Картонный прямоугольник в ее пальцах развернулся на сто восемьдесят градусов. С открывшейся рубашки на короля взирал смеющийся человечек. На его выпуклой голове сидел шутовской колпак. Стоя на одной ноге, человечек жонглировал разноцветными мячами.

— Ну дела! — присвистнул изумленный Хиггинс.

— Джокер, — сказала Дана, — заменяет собой любую карту. Таким образом, у меня...

— ...роял-флеш, — угрюмо докончил за нее фразу Гальдер. — Ты победила.

С плеч Даны будто рухнула наковальня. Мокрая от пота, она откинулась на спинку своего стула. Немного передохнув, магиня взяла со стола сапоги и натянула их на замерзшие ноги. Великан провожал каждое ее движение кислейшим взглядом.

— Гони корону, — велела Дана, повязывая обратно свой пояс. — Остальное можешь не снимать. Я сегодня уже вдоволь насмотрелась на кости.

***

— Где ты навострилась так резаться в покер, Твоя Светлость? — чуть позже спросил ее Хиггинс.

— Уфф! — с натугой выдохнула Дана.

Сжимая корону обеими руками, она с трудом подняла ее на уровень груди и взгромоздила на постамент. Под тяжестью головного убора подставка осела вниз на пару дюймов. Сияющий костяной лысиной Гальдер все так же торчал за столом и мстительно перетасовывал колоду.

— Помнишь, я рассказывала, что в Академии нас учили гаданию? — утерев пот со лба, ответила коротышке магиня.

— Да. Что-то такое припоминаю.

— Так вот... Когда долго гадаешь на картах, поневоле начинаешь задумываться, что еще интересного с ними можно делать.

Хиггинс понимающе закивал. Придавленная короной подставка едва слышно загудела. Издав легкий щелчок, дверь к могиле Чернокнижника слегка приоткрылась.

***

«Феофан Шмыгл».

Произнеся это имя в очередной раз, он поперхнулся им, как кусочком пищи. Он неожиданно вспомнил. Память вернулась раскаленной иглой, вонзившейся в самое сердце.

Феофан Шмыгл. Это имя причиняло боль. Жаркую, как пламя костра. Ошеломляющую, как удар булыжником в лицо.

Вслед за первым именем пришло и второе. Чернокнижник.

Это имя было пронизано силой. Черной энергией, темнее мрака вокруг. Могуществом, пришедшим из глубин самого Ада. И это имя принадлежало ему.

Портал в Пустоте разросся до размеров планеты. Надвигаясь, как лавина, он полыхал, подобно белой звезде.

Победоносно захохотав, Чернокнижник устремился к его свету.

***

— Мне казалось, этот остров больше не сможет меня ничем удивить, — завороженно оглядываясь по сторонам, произнесла Дана — Как же я была не права.

За дверью в комнате Гальдера оказался очередной коридор. Пройдя по нему до самого конца, они попали в величественную пещеру.

Вопреки всему, здесь было свежо и пахло как на берегу водоема. Отвесные стены убегали вверх, делая потолок неразличимым.

На возвышении вдали стоял саркофаг. Позади него шумел водопад. Неспешным потоком он струился с обрыва в маленькое подземное озеро. Вода в самом низу была темной и гладкой, не считая места у основания водопада, где поверхность бурлила, покрытая взбитой пеной.

На неглубоком дне проглядывались белые кости. Под водой тянулся длинный шипастый хребет, оканчиваясь хвостом с костяным жалом. Два заостренных крыла присоединялись к массивной реберной клетке. Рогатый череп, похожий на череп крокодила, торчал над поверхностью озера с разинутой пастью.

Пространство вокруг гроба было усеяно белоснежными цветами. Росшие из каменного пола, они покачивались на хрупких стебельках, издавая еле слышный звон. Раскрытые лепестки излучали мягкое сияние. Пещера тонула в серебристом свете и хрустальном пении.

— Впервые вижу, чтобы цветы росли на камнях, — сказал Хиггинс и беззастенчиво пнул ближайший.

От удара его сапога тот со дребезгом разлетелся на осколки. Рассыпавшись по полу, они начали таять, как лед.

— Вандал! — презрительно фыркнула Дана.

К возвышенности вела узенькая тропинка. Пройдя по ней, магиня с любопытством огляделась. Каменный гроб был размером с комод, явно изготовленный для тела гораздо меньше человеческого. Тяжелая крышка была сдвинута набок. На ее поверхности был изображен круг, заполненный причудливыми оккультными символами. В центре рисунка дымилась сгоревшая свеча. Подле нее мерно стучал метроном.

— Стало быть, это и есть тот самый Чернокнижник? — поставив корзинку на плиту, девушка заглянула внутрь саркофага.

Дно гроба устилали сокровища. Золотые монеты, драгоценности и самоцветы покрывали его ровным слоем, на котором лежало высохшее тело. Крошечное, словно принадлежало ребенку, оно обращало к Дане искривленное вмятиной пергаментное лицо. Рот и пустые глазницы были заполнены таинственным порошком. Терпко пахло кореньями и травами, среди которых магиня безошибочно различила мандрагору. Украшенная строками маска лежала рядом с покойником.