Героика. Сага о не очень хороших людях

— Да что ты никак не сдохнешь, тварь?! — прошипел студент, тяжело дыша. Палочка в его руке дрожала. Лицо покрылось испариной, и стекла очков запотели.

— Да кто вы такой?! — в ужасе завопила Дана. — Почему вы нападаете на беззащитную леди, которая не сделала вам ничего дурного?!

— Леди?! — расхохотался Очкарик. — Да ты погляди на себя, девка! Какая ты леди?! Ты грязная, как свинья, и драная, словно кошка! От тебя за милю воняет рыбой! Ты выглядишь как ослиная жопа!

Он улюлюкал и глумился, издевательски тыча в Дану пальцем. От обиды на глазах у девушки навернулись слезы. Стыд и унижение накрыли ее с головой, тысячей холодный иголок вонзившись в душу. Нащупав слабину, они тотчас же устремились вглубь, не щадя по пути остатки самооценки...

Пока не уткнулись в раскаленный огненной яростью стержень.

Глаза магини мстительно сузились. Стиснув зубы, она подняла руку и навела на Очкарика раскрытую ладонь. Дождавшись, когда ее цель заметит происходящее, Дана закричала:

— FOER!!!

***

Молчаливый Грач без особых усилий поднял корону и водрузил ее на пьедестал. Опустившись вниз, тот загудел, и запертая дверь с щелчком приоткрылась.

— Ну дела! — пробормотал изумленный Элендил.

Помещение вокруг него стремительно преображалось. Горный пейзаж за окнами потускнел и растаял в воздухе вместе с покрытыми изморозью стеклами. Сами окна обратились в прямоугольные ниши, из которых бледно светили растущие в углублениях кристаллы.

Картины потекли и расплылись в бесформенные пятна на стенах. Их позолоченные рамы исчезли. Роскошный сервант стал трухлявым шкафом. Серебряные кубки внутри оказались глиняными, а бутылки с вином увила вековая паутина.

Круглый стол из деревянного стал гранитным. Карта мира на его поверхности испарилась, оставив после себя лишь трещины от удара кулаком. Богатое кресло трансформировалось в каменный трон, а прочие стулья стали металлическими и ржавыми.

На глазах у эльфа роскошная комната превратилась в пещеру. Один лишь неизменный Маурисио все так же храпел без сознания у стенки.

— Сработало! — сказал радостный Гальдер. Череп его был абсолютно гол, а глазницы торжествующе сияли. — Заклятие снято! Спасибо тебе, человек-птица!

Взглянув на него, Грач кивнул.

— Кто эта девушка из медальона? — спросил из любопытства Элендил.

— Ее зовут Лира! — охотно ответил Скиталец. — Она была моей дочерью!

— Дочерью?

— Ага. Незаконнорожденной любимой дочерью. Ее мать пожалела, что связалась с пиратом. Она увезла ее в Серебряные холмы. Затем объявился Шмыгл и заставил меня забыть о самом ее существовании. Забыть ее лицо. Ее имя.

Король злобно ударил кулаком в свою ладонь. Латные перчатки лязгнули друг о друга.

— Шмыгл уничтожил все ее письма, все портреты. Убил моих старых друзей, которые могли рассказать мне о ней. Все лишь бы я не смог вспомнить ее имя и снять заклятие. Но я все равно вспомнил!

Он обернулся к Грачу.

— Все благодаря тебе! Проси за это все что захочешь!

Не говоря ни слова, голем указал в сторону приоткрытой двери. Из зазора между ней и косяком веяло сыростью и доносились далекие крики.

— Чернокнижник? — уточнил Гальдер. — Ты явился сюда, чтобы покончить с этой тварью?

Грач утвердительно кивнул. Огни в пустых глазницах короля вспыхнули с удвоенной силой от предвкушения мести.

— Я тебе помогу, человек-птица, — решительно прорычал Скиталец. — Сотрем кости хоббита в порошок!

***

— GUARDO! — вовремя крикнул Очкарик. В один миг его окружила полупрозрачная сфера. Сотканная из переливающегося света, она отразила удар файербола. Отскочивший, как мячик, тот взорвался в воздухе, рассыпавшись снопами искр.

— Я покажу тебе, кто здесь — ослиная жопа! — взревела Дана. — FOER! FOER! FOER! FOER! FOER!

Объятая гневом, она метала один огненный шар за другим, не давая противнику передышки. Очкарик в ужасе верещал, прячась за защитным экраном. С каждым принятым на себя ударом тот становился тоньше и бледнее. Его поверхность начала покрываться метафизическими трещинами.

— CAEDES! — в отчаянии завопил студент и наобум метнул палочкой заклинание.

Дана инстинктивно отшатнулась. Выпущенный Очкариком черный шарик пролетел в дюйме от ее лица. Угодив в стену, он хлопнул и исчез, оставив после себя облачко черного дыма. Клубясь в воздухе, тот на мгновение принял форму чумной крысы, после чего рассеялся без следа.

— Это было проклятие?! — в ужасе воскликнула магиня. — Вы пытаетесь убить меня черной магией?!

Вновь посмотрев на Очкарика, она увидела, как тот заносит палочку для новой атаки. Губы студента двигались, слагая очередное заклинание. Глаза за толстыми линзами пылали от ненависти и презрения.

Страх в сердце Даны переродился в ярость. Выставив вперед обе ладони, она воскликнула:

— FOE-E-E-E-R!!!

Уже ставшее знакомым слово вырвалось из ее рта непривычно долгим и свирепым звуком. Глаза девушки вспыхнули, как огни Преисподней. Вместо файербола из ее ладоней хлынуло сверкающее пламя. Извиваясь в воздухе оранжевой змеей, оно с ревом врезалось в защитный экран. Бледный Очкарик отступил под яростным напором, но было уже поздно.

Прогремел взрыв, и сфера разлетелась на тысячи астральных осколков. Студента швырнуло назад ударной волной. Палочка вылетела из его ладони. Угодив в струю огня, она мгновенно потемнела и скрючилась, как брошенная в костер ветка. Очкарик грохнулся на спину. Проехав по полу пещеры, как по катку, он остался лежать, постанывая от боли.

Где-то вдали ударил в последний раз и замер метроном.

Дана стояла, тяжело дыша и покачиваясь из стороны в сторону от усталости. Ее дрожащие ноги подкосились, и магиня упала на колени. Ощущение было таким, словно она пробежала марафон после бессонной ночи, потраченной на разгрузку каравана телег с кирпичами. Проведя ладонью по лбу, девушка обнаружила, что вымокла от пота.

В животе у нее вновь заурчало. Неожиданно для себя Дана ощутила дикий голод. Изнывающее подсознание начало активно подсовывать ей образы еды. Непредвиденность и дерзость последних смущали девушку до глубины души.

— Не могу поверить... — пробормотала она себе под нос. — Но сейчас я все бы отдала за «сэндвич для настоящих мужиков» из трактира «У Эрни»...

Ужас от этой чудовищной мысли придал ей сил. Преодолев себя, Дана встала и подошла к Очкарику. Избитый студент валялся на земле с закрытыми глазами. Стекла его очков покрылись трещинами. На краях мантии теплились крохотные огоньки. Под задом растекалась темная лужа: судя по запаху — далеко не крови.

— Милорд, — обратилась к нему девушка с назидательным видом, — надеюсь, данная ситуация преподала вам урок о том, как надлежит обращаться с противоположным полом...

— Не совсем! — внезапно сказал Очкарик.

Он быстро сел. Его глаза раскрылись и мстительно сузились при виде магини.

Правая рука студента метнулась вверх, сжимая кинжал с расколотым лезвием. Его острие было направлено в живот Дане.

— Ай! — воскликнула та, застигнутая врасплох.

Нечто большое и склизкое с вонью рассекло воздух и ударило по лицу Очкарика. Взвизгнув, тот снова рухнул на спину. Так и не достигнувший цели клинок вывалился из его руки и зазвенел на каменном полу.