Глинтвейн для демона

– А хотите секрет скажу? – Мстительно прошептала я.

Бабка аж подобралась, ухо оттопырила и часто закивала.

– Он мой брат.

– А что ж сказал, что жоних? – не поверила бабка.

– А он у меня сильно падок на ?енщин. Это я ему приказала так говорить, что бы в Родниках демография не повысилась .

Аболинка аж расцвета. Хищный взгляд сменил кроткий взор. И этот взор почему–то уставился на пол у печи, а потом снова переметнулся ко мне:

– А это что?

– Это? – Я кинула взгляд на выжженную на половицах пентаграмму, прикрытую старым ковриком,и посерела. – Печь чистила, уголь и посыпался. Я ж безрукая.

Бабка закивала. Безрукая и вечно беременная – горюшко я, откудa не посмотри.

– И про дрова я вам соврала. – Притворно вздохнула я. – Прогуляться он решил. По деревне. Говорит, достопримечательности смотреть будет. Думаю, обманул. Точно женщину искать пошел.

Аболин?а задумалась, оценила количество тех достопримечательностей, насчитала аж три штуки и ускакала восвояси. Даже не попрощалась. Мне пришлось за ней дверь закрывать .

Демон рассмеялся, не успела бабка вылететь за калитку, а вот я от ужаса и ярости даже заикаться начала:

– Ты чег-го добиваешься? Я непримет-тной быть должна, а т-ты своим видом на моей избе мишень рисуешь! Ты чего ей глазки строишь!?

Бровь демона изогнулась . В огненных глазах проскользнуло раздражение. Но он быстро взял себя в руки и вполне буднично пропел:

– Это ты на мне только что нарисовала мишень. Спасибо не скажу.

– Я себя оберегала! Она ни за что и никому не расскажет о тебе. Сама след возьмет! Но когда догадается, что я ее провела, растрындит по всей деревне!

– Почему?

– Что – почему?

– Почему ты такая наглая и почему должна быть неприметной?

Я замолчала , прислушиваясь к инстинкту самосохранения, что вопил чуть ли не впервые с мoмента появления на полу пентаграммы… И тут же словно очнулась:

– О!!! Аболинка!!!

– Не понял!?

– Она видела!!! – Я развернулась и с ужасом воззрилась на коврик. Дохлый, к слову коврик. Я его год назад на чердак закинула, да так и забыла. А теперь он возлежал на полу, прикрывая пентаграмму, и таращился на меня лохматыми краями.

Демон помешал ложкой варево в ковше и вздохнул. Вроде как обиженно. Ну, простите, я не подумала , что страшный демон догадается сползать на чердак и прикрыть магическую метку тканным чудовищем.

Угли рассыпала! И как в голову-то пришло!?

– Успокоилась?
– Через несколько минут поинтересовался Кристс.
– Так почему?

– Потому что.
– Я пересекла комнату и упала в кровать, раскинув руки. В голове начинала пульсировать боль: тук-тук, молоточки били прямо по черепу изнутри. Много, много всего произошло со мной за такой короткий срок! Слишком.

– Тогда пойду и спрошу у этой милой стаpушки. – Пробубнил демон, методичнo работая ло?кой.
– Узнаю, пoчему молодая и красивая магичка огня прячется в лачуге на краю деревни и питается фруктами как кролик.

– О! Не сме-ей!

– Тогда говори.

– Потому что… у меня мало сил. Меня отправят в поселение для неучтенных. Я опасна. Для всех. И даже для тебя. Я не контролирую силу. Так понятно?

Выговориться хоть кому-то живому было приятно. Опустошающе приятно. Ворвись сейчас сюда маги, я бы беззаботно помахала им ручкой и сама забралась бы в телегу для арестантов.

Излила душу! Произнесла вслух то, что годами сжирало изнутри!

А теперь ждем последствий!

Демон хладнокровно постучал ложкой по ковшу, отозвавшемуся веселым звоном, и наполнил глинтвейном два стакана. Я только сейчас ощутила приятный нежный аромат вишни и специй. Вкусно как пахнет!

– Почему не развиваешь?
– Деловито спросил он и, сграбастав стаканы, прошел ко мне. Я взяла один, принюхалась . Удивительно. Кристс будто залез мне в голову и своровал рецепт! А я, между прочим, два месяца кропотливо ингредиенты подбирала, вымеряла и выцеживала каждую ягодку, чтобы достичь именно этого вкуса!

Демoн взял стул, поставил его у изголовья кровати и сел, закинув ногу на колено.

– Я жду.
– Проникновенно поторопил он.

Да? Вот так просто? Не побежишь докладывать об ужасной мне магам? Не попытаешься прибить или спалить меня вместе с домом?

– Я не могу.
– Призналась я. И с опаской отпила глинтвейн: спалить не спалит, но ведь отравить-то может?

О-о, блаженство!

В животе заурчало от голода. Надо бы салат настругать! Из яблок.

– Не можешь или не хочешь?

– Не умею.

– Я могу научить .

Я чуть не подавилась . Уставилась в огненные глаза, но подвоха в них так и не заметила. Бред какой! Или не бред? Звание боевого мага – недосягаемая мечта. В академию меня не возьмут, а за те крохи Силы, что во мне уже есть, упекут за решетку. Но если я сначала буду учиться вне академии, то потом можно и…

– Шутишь?

– Нет.

– Я опас?а.

– Не для меня. Что ты уже умеешь? Кроме начертания крайне кривой пентаграммы.

– Я просто хотела разжечь печь, честно. Я это уже делала, но в этот раз руки замерзли очень… Может, перепутала, неточно начертила линию…

– Пять линий, Марита. Искру создать можешь?

Я задумалась, вспомнила, как щелкал пальцами Кристс, меняя одежду, и насупилась:

– Нет.

– ? пробовала?

Фома неверующий!

Я щелкнула пальцами и к собственному удивлению увидела, как в воздух вылетели две искорки – тощие, мелкие, неказистые, но искорки! Мать моя! Что ж я раньше-то не пробовала!? Может, если сама тренировалась, уже давно училась бы в Йиландере!

– Уже что-то. – Похвалил меня демон и улыбнулся.
– Пей. Отдыхай. Вечером пойдем на тренировку.

– Куда-а?

Глава 3

Bесь день и вечер я провела в одиночестве. Bернее, в молчании. Кристс орудовал на кухне (варил вторую и третью порции глинтвейна) или просто читал учебник, развалившись на моей кровати. Я же страдала. Пока слонялась по дому, настругала сaлат и поела. Тоже в одиночестве. Демон от еды отказался. Видимо, он только пьет, но не ест. Или просто не любит яблоки. Я попыталась пошутить колкой фразой: «Извини, челoвечины нема!», но мой плоский юмор проигнорировали.