Гнёт ее заботы

Кроуфорд кивнул.
– Если только они не вернут глаз обратно или не продолжат орошать мостовую кровью. Ты можешь найти Карло?
– Если он еще жив. Вряд ли он снимется с места - до этой ночи здесь был просто игорный рай.

Кроуфорд наблюдал за приближением огней Пьяцца. Колонны Грай казались слегка изогнутыми, а Дворец Дожей был неподвижным, но непредсказуемым зверем, припавшем к земле на тысяче каменных лап.

Он порылся в сумке Джозефины и вытащил одну из ее блузок.
– Не слишком похоже на те рубашки, которые я обычно ношу, - заметил он, натягивая ее на себя. Он устало ей улыбнулся.
– Полагаю, обуви там тоже не найдется?

Она покачала головой.

– Та пара, что ты утопил в канале, была последней.

– Эх. Он вытащил голубую рубашку, на этот раз свою собственную, и с некоторым усилием оторвал рукава и натянул их на ноги. Манжеты неряшливо свисали на несколько дюймов перед его носками, так что он вытащил пару ленточек из шнуровки на платье Терезы и связал ими свободные концы рукавов, а затем зашнуровал ленточки вокруг стоп и лодыжек и завязал свободные концы у основания голеней.

– Ну вот, - сказал он.
– Очень даже неплохо для того, кто потерял ботинки.

Джозефина с сомнением покачала головой. Гондольер же неистово перекрестился.

– Я думаю, - сказал Кроуфорд, - должен быть один главный карман, где все еще сохраняется старое поле определенности; он должен находиться поблизости от Пьяцца и Дворца Дожей, в том месте, где содержат Вернера. Думаю, он постарался убедиться, что живет в эквиваленте лейденской банки.

К ним приближалась лодка, и он запоздало заметил сидящих в ней вооруженных мужчин - это были те самые австрийские солдаты, что лишь каких-то полчаса назад разнесли в щепки угнанную им гондолу.

Он напрягся, готовый попросить гондольера повернуть в сторону от лодки, когда сообразил, что избежать встречи с австрийцами не было никакой возможности. Вместо этого он зевнул, когда они подобрались ближе, толкнул Джозефину локтем и сказал, - Смотри дорогая - у них ружья!

– Gracious [435] !– воскликнула Джозефина.

Австрийцы оглядели их с ног до головы, но продолжили свой путь, осматривая другие гондолы.

435

Gracious!
– боже мой, господи, боже милостивый (выражает удивление, испуг).

Мало-помалу Кроуфорд расслабился.
– Думаю, они не ищут пару, а особенно двух человек, направляющихся им навстречу. Он сделал несколько глубоких вдохов.
– Как бы то ни было, Байрон, если твой друг не сможет помочь нам найти поле, и если мы не сумеем… расторгнуть договор Вернера, Вернер, по всей видимости, заставит австрийцев снова погрузить Грай в сон, прежде чем его карман определенности растворится, и тогда он будет, по крайней мере, в ничуть не худшем положении, чем был до того, как прибыл на юг из Швейцарии. А затем он пошлет своих людей искать глаз.

Он прервался лишь на мгновение и Байрон тут же этим воспользовался.
– Да кому он нужен этот Вернер?

Гондольер заложил правый крен, а затем налег на весло, толкая гондолу вперед в просвет между двух других узких суденышек.

Кроуфорд запихал в сумку Джозефины скомканную рубаху, заключающую в себе сердце Шелли и глаз Грай.
– Не потеряй это, - сказал он, протягивая ей сумку и поднимаясь.

– Вернер, - тихо сказал он, когда гондольер спрыгнул на причал и принялся набрасывать петли на причальные столбы, - установил связь между двумя видами, человечеством и нефелимами. Восемь столетий назад он пробудил нефелимов, которые к этому времени уже тысячи лет находились в спячке, хирургическим путем поместив одного из них - маленькую окаменевшую статую - в свою брюшную полость. И теперь они двое, один помещенный внутрь другого, представляют симбиоз двух земных жизненных форм - то совмещение, которое удерживает нефелимов возрожденными и способными нападать на людей.

Он занес ногу, собираясь сойти на берег, но Джозефина поймала его за руку.
– Я иду с тобой, - сказала она.
– Посмотри на площадь - не очень-то похоже, чтобы здесь успели пролить много крови. У них нет глаза. Ее собственный стеклянный глаз уставился в небо, однако целый напряженно смотрел на Кроуфорда.

– Пока нет, - ответил ей Кроуфорд, - но они могут сделать это в любую секунду. И если… - Он прав, - прервал Байрон.
– Отправляйся обратно в Лидо и жди нас там.

– Нет, - спокойно ответила Джозефина.
– Вам без сомнения потребуется помощь, без помощи вы точноне справитесь.
– Я не собираюсь в Лидо, чтобы дожидаться того, кто не вернется.

Она вскинула руку.
– Послушай меня и будь уверен - если ты не позволишь мне пойти, клянусь, я… наполню это платье камнями и брошусь в воду посреди лагуны. Этого веса и пары фатомов [436] соленой воды должно хватить, чтобы предотвратить повторное появление любого из нас: этих двух младенцев, сердца, глаза или меня.

436

Fathoms - фатом, фадом, морская сажень (английская единица длины; = 6 футам, или 182 см).

Кроуфорд тряс головой и стонал.
– А что если они отрубят чью-нибудь голову, или еще что-нибудь случится, когда ты будешь на берегу?

– Если ты достигнешь успеха, это не будет иметь значения. А если потерпишь неудачу, я в любом случае утоплюсь.

Кроуфорд знал, она сделает это. Он покачал головой, но взял ее руку.
– И если сделать это суждено, тогда пускай все совершится быстро [437] , - сказал он.
– Снова Макбет [438] , - промолвил Байрон, когда они ступили на причал.

437

If 'twere done, 'twere well done quickly.

438

Macbeth: «If it were done when 'tis done, then 'twere well It were done quickly». Макбет: «О, если б только был конец концом. Все кончить мы тогда могли бы разом». (В. Шекспир, «Макбет», акт I, сцена 7).

Джозефина предложила гондольеру еще денег, но он замахал руками, отгоняя ее прочь, и снова перекрестился.

– Прекрасно, - ответила она.
– Спасибо. Она взяла предложенную Кроуфордом руку, и они направились вдоль причала к мостовой и неспешным прогулочным шагом побрели в сторону Пьяцца.
– Итак, - сказала она, мимоходом, словно они были туристами, решающими, где пообедать, - ты планируешь вырезать из него эту статую?

– Именно так, - сказал Кроуфорд. Он с отчаянной веселостью покачивал тростью Байрона.

– А что, если наш человеческий ребенок уже заражен этой нефелимской заразой? Как был заражен Шелли? Она проницательно на него взглянула.
– Не будет ли он или она представлять новый симбиоз?

Кроуфорд остановился. Он не подумал об этом.
– Боже.

Он потер изувеченной рукой свою лысую голову.
– Как давно ты уже… ешь землю?
– спросил он.

Она пожала плечами.
– Может неделю? Или меньше.

– Тогда, возможно, все не так плохо. Не думаю, чтобы у этого нечеловеческого плода нашлось время вторгнуться в своего сотоварища до тех пор, пока он сам как следует не сформируется, а судя по услышанному, это вряд ли уже произошло.