Гномы
Шрифт:
Священнослужитель прервал молитву и с ужасом уставился на руку, появившуюся невесть откуда. Затем он зажмурился и принялся молиться с удвоенным пылом. В мгновение ока рука обрела нормальный размер, выдернув стул из-под локтей молящегося. Баптист загремел на пол, ударившись подбородком. Послышался быстро оборвавшийся смешок, хотя ударившийся и дрожащий священник так и не смог определить, откуда доносится звук. Гость поднялся и забрался в кровать, однако не рискнул задуть свечу.
На следующий день, когда вся семья уселась за вечернюю трапезу, гном нанес новый удар. Дети приуныли и молчали, старшие сидели, всем видом выказывая уважение — надлежащая атмосфера ужина по меркам священника. Как только он произнес слова благодарности, железная решетка очага задрожала и пустилась в пляс. Однако рука, управлявшая решеткой, оставалась невидимой. Священник мигнул и уставился во все глаза на очаг. Тем временем дети сдавленно фыркали в салфетки, прекрасно зная виновника скандала. Мгновение спустя в очаге воцарилась тишина, но проснулись псы, дремавшие под столом. Собаки встали, встряхнулись, затем принялись выть, опустившись на задние лапы. Зрелище или звук, возбудившие животных, были недоступны человеческому восприятию. Во всем этом священник углядел руку сверхъестественного создания. Внешне спокойный, он пожаловался на проблемы с желудком и удалился в свою комнату.
Целью буабаха было не только запугать баптиста, но выгнать его из дома, что становится понятным из финальной проделки. Несколько дней спустя лети, резвившиеся на лугу рядом с фермой, набрели на священника, лежавшего ничком в траве в глубоком обмороке. Они тормошили его до тех пор, пока тот не застонал и не перевернулся на спину. Узнав детей, он сел и во всеуслышание объявил, что покинет дом этой же ночью, и поведал, что с ним произошло.
Он прогуливался по траве, перелистывая молитвенник и напевая излюбленные псалмы, когда неожиданно сзади послышались шаги. Солнце светило в спину и прямо перед собой на земле он заметил еще одну тень, поравнявшуюся с его собственной. Баптист остановился и обернулся, тотчас потеряв сознание от ужаса. Еще бы, представшая перед ним фигура оказалась им самим, с тем же молитвенником в руках и даже напевавшим тот же гимн. Возможно, объяснил гость детям, явление стало символом — зеркальным отображением. Говорят, что нечто подобное появляется перед тем, кто должен вот-вот умереть. Однако вместо этого священник воспринял подобное происшествие, как знамение Господа, указывавшего, что ему необходимо покинуть этот район.
Не было никакого видения, догадались дети. Скорее всего, это был призрак, созданный магией буабаха. В тот вечер они собрались у порога, наблюдая за отъездом священника. Он погрузил вьючные мешки на костлявую спину своего скакуна, попрощался и водрузил свое тщедушное тело в седло. С разу после того, как родители вернулись в дом, дети заметили маленькую фигурку — коричневый вихрь волос и бороды — одним прыжком метнувшуюся из сарая на спину лошади. Это создание радостно вопило. Кляча пустилась галопом, а священник беспрестанно оборачивался, испуская вопли ужаса, когда заметил бородатого гнома, вцепившегося в подол его сутаны. Мгновение спустя, когда крики растаяли вдали, гном прошел обратно по дорожке и исчез в сарае, удовлетворенно усмехаясь.
В чарах, отогнавших священника, не было особой злобы, да и, по правде говоря, большинство домашних гномов пользовались сверхъестественными возможностями для развлечения или в борьбе с себе подобными. Однако и в отношениях с людьми суровый характер предков время от времени всплывал на поверхность. Результаты могли быть ужасающими, если учитывать обычное добродушие гномов. Жертвой одной из вспышек гнева гнома стал норвежский мальчик-слуга. Парнишка допустил ошибку, обращаясь с ниссе с той же жизнерадостной грубостью, какую гномы обычно выказывали смертным собратьям.
Мальчик долго странствовал и нашел сезонную работу помощника конюха. За месяцы, проведенные на ферме, он стал близким другом ниссе. По ночам, когда мальчик отдыхал на матрасе на сеновале, скучая по родной деревне, ниссе иногда присаживался у подушки, его серая борода свисала едва ли не до пола, а умные старые глаза загадочно сияли во тьме. Он говорил мало, но мальчику хватало и этого. Когда парнишка засыпал, ниссе тихонько спускался в сарай, убирал навоз, кормил, поил и чистил скот,
облетая заботы, с которыми мальчику придется столкнуться на следующий день.В отношениях между мальчиком и гномом было много забавных моментов. Однажды, когда мальчик скинул вилами полную охапку сена с сеновала на пол сарая, что-то толкнуло его, и он полетел вниз головой в охапку сена на полу. Парнишка услышал хихиканье, а стряхнув клочья сена с лица, увидел ниссе, сидевшего на краю сеновала.
Однажды ночью мальчик сам решил созорничать, обнаружив при этом, что гном способен на все, что угодно, кроме честной игры. Возвращаясь обратно в сарай, поужинав овсянкой и соленой рыбой вместе с хозяевами в ломе, парень увидел гнома, сидящего на перевернутом ведре в свете луны. На коленях ниссе была разостлана его шерстяная рубашка, а худая спина и шея, покрытые седыми волосами, склонились вперед. Гном изучал ткань, вытаскивая вшей из швов материи и давя их ногтями. Облако скрыло луну, и ниссе раздраженно поднял голову: «Сияй, луна, чтобы я смог найти и раздавить вшей», — сказал он, не замечая мальчика, стоявшего за спиной.
Подумав, что хорошо бы удивить гнома, мальчик поднял прут, подобрался поближе и прикоснулся к плечу ниссе. Гном не подпрыгнул, как ожидал мальчик, а медленно поднялся и обернулся. Рубашка соскользнула с его колен. В лице, смотревшем на мальчика, не было столь привычного добродушного выражения, а лишь суровость и отчужденность.
Ниссе приблизился к мальчику, и тот увидел в глазах гнома холодный блеск. Когда карлик взял мальчика за руку, парень попытался выдернуть ладонь, но рука гнома жестоко славила его запястье. Безо всяких усилий гном оторвал паренька от земли и раскрутил его над головой, словно непослушную пращу. Вскоре тело мальчика вращалось, словно колесо фейерверка. Внезапно ниссе ослабил захват, и жертва взлетела в небо, описывая высокую дугу над сараем.
Невероятно быстрый ниссе успел в серую полутень дальнего угла сарая, чтобы поймать паренька и снова подбросить в небо. Это ему удалось так же легко, как человеку подбросить сосновый чурбак. Ниссе снова успел обежать сарай быстрее жертвы, поймал юношу и зашвырнул в небо в третий раз. На этот раз гном отвернулся и направился к ведерку и рубашке, кипевшей вшами. Даже не обернувшись на звук глухого удара у дальнего конца сарая. На следующий день семья нашла разбитое тело паренька, но никому в голову не пришло подозревать усердного и щедрого ниссе.
Для ниссе и прочих его родственников было совершенно несвойственно отвечать подобной яростью на пустяковые шутки. Однако чувствительность (продолжение ни cmр. 122)
Жестокая игра «Угадай имя»
Немало пострадав от мира людей, отшельники — потомки древних гномов приобрели злобный характер и склонность к хитрости. Когда представился случай, они продавали свои услуги за самую высокую цену. Хороший урок получили жители графства Саффолк. В одной из тамошних деревень жила некогда хвастливая женщина, а у нее была очаровательная дочь. Юная дева сумела обратить на себя внимание самого лорда, хозяина поместья. Едва ли не каждый день он приходил посидеть у скромного домика и поболтать с девушкой. Наблюдавшую за этим мать переполняли грандиозные планы. Пока дочь заливалась краской, а лорд посмеивался, она восхваляла доброту, послушание и ум девушки. В запале мать выдала желаемое за действительное, заявив, что ее дочь может изготовить пять мотков льняных ниток за день.
Девушка уставилась на мать, поклонник в изумлении поднял бровь. Льняные нити можно получить из волокон растений, которые сначала необходимо намочить и обработать. Изготовление нити было невероятно тяжелым трудом, и редко кому удавалось получить хотя бы один моток в день, не говоря уж о пяти.
«Это действительно так?» — спросил лорд с сомнением.
Мать сложила руки на пышной груди и кивнула головой в знак подтверждения.
«В таком случае, — объявил лорд, — эта девушка станет моей невестой. Я возьму ее в жены, и в этом качестве она будет жить в течение года. В конце года она будет месяц готовить лен, чтобы доказать мне, на что способна. А если ей не удастся выполнить обещанное, — подумав, добавил он, — я приговорю ее к смерти».