Голод
Шрифт:
Однако сторожа в воротах уже не оказалось. Створки были гостеприимно распахнуты. Перед ними, с внешней стороны, на обочинах расположилась дюжина беженок. Одни продавали всякую мелочь, то ли спасенную при бегстве, то ли прихваченную по дороге, другие без затей попрошайничали. Выходившие из ворот горожане одаривали их хмурыми взглядами.
Окликнув их, я узнал, что после ночного переполоха других происшествий не было, и даже беженцы заметно присмирели. Последнее горожан особенно радовало. У меня сложилось впечатление, что и встречные вопросы о том, как продвигается расследование, подразумевали прежде
– Ольга Львовна, - негромко сказал я, когда впереди показался дом профессора. – Вы, пожалуйста, держитесь в тылу, пока мы охранника брать будем. Мало ли что.
Барышня послушно кивнула.
– Я думаю уничтожить его, - сказал Факел.
Сказал хмуро и буднично, но прозвучало, как приговор.
– А если он знает что-то важное? – спросил я.
– Вряд ли он знает что-то, чего не знает профессор, - отозвался Факел.
– Это если мы возьмем профессора живьем, - сказал я. – А охранника мы в дверях повяжем точно. Вдруг они всего лишь пара мошенников, которые устроили себе безбедную жизнь за счет казны, а ты ему сходу аутодафе устроишь.
– Казнокрадство в военное время – тоже серьезный проступок, - ответил Факел. – Но давай сделаем по-твоему. Не будет рыпаться, авось, и доживет до трибунала.
Я кивнул и вынул винтовку их чехла. Факел первым поднялся на крыльцо. Я стоял чуть сбоку, держа винтовку наготове. Если делаем по-моему, то и за результат мне отвечать, а Павел, кем бы он ни был, воробей стреляный. Нельзя было давать ему ни единого шанса. Барышня спряталась у меня за спиной. Факел постучал кулаком в дверь.
Нам ответила тишина. Выждав минуту, Факел постучал снова. Результат был тот же самый, то есть – никакого.
– Не нравится мне это, - прошептала барышня у меня за спиной.
Факел взялся за ручку. Дверь оказалась не заперта. В полутемном коридоре за дверью никого не наблюдалось.
– Или они сбежали, или всё плохо, - констатировал я.
– Насколько плохо? – шепотом спросила барышня.
– Сейчас узнаем, - ответил Факел.
Он первым делом запалил горелку, и уже потом шагнул через порог. Выглядело так, будто всё плохо. На вешалке висели два черных плаща. Каждый был с капюшоном и теплой подкладкой. Самое то по нынешней промозглой погоде. Если бы профессор с Павлом сбежали, они бы точно захватили с собой плащи.
– Оставайтесь здесь, - велел я барышне.
– А…
– И если кого-нибудь увидите – кричите, - добавил я.
Она кивнула. В ее взгляде благоразумие боролось с жаждой нарваться на сенсацию. Благоразумие побеждало, но без заметного отрыва.
– Только если найдете что-то интересное, позовите меня, - шепотом попросила она.
– Обещаю, - так же тихо отозвался я, сильно сомневаясь, что мне придется выполнять данное обещание.
Мой опыт подсказывал, что всё интересное здесь уже случилось.
Павла мы нашли в гостиной. Он сидел в кресле с револьвером в руке и не подавал признаков жизни. Лужа крови под креслом утверждала, что и не подаст.
– Его убили где-то с полчаса назад, - тихо заметил я.
На
мертвецов я на всяких насмотрелся и мог сказать, кого и как грохнули не хуже доктора. Павла зарезали. Причем убийца не ограничился одним ударом, а буквально истыкал беднягу. Доктор потом насчитал семнадцать ран, каждая из которых вполне могла и в одиночку отправить Павла на тот свет.Факел недовольно проворчал что-то себе под нос. Небось, корил себя, что мы не примчались сюда полчаса назад. Теоретически мы действительно могли успеть, если бы шагали пошибче да не задержались на болоте, но кто же знал?!
Затем моих ушей коснулся едва слышный звук. Я даже не берусь утверждать, что именно я слышал – то ли скрип, то ли стон – но донесся он сверху. Наверху был кабинет профессора. Факел его тоже услышал и замер, прислушиваясь. Я стволом винтовки указал на двери кабинета. Факел кивнул. Я тихонько поднялся по ступенькам. Факел ждал внизу, хмуро поглядывая по сторонам.
У дверей я прислушался. На этот раз мне показалось, будто бы изнутри раздается царапанье когтей по дереву. Не самый обнадеживающий звук в нынешние времена. Я очень осторожно приоткрыл дверь и заглянул в щель. Никого не было видно. Перед дверью валялись какие-то бумаги и разорванная пополам книга.
– Что там? – донесся снизу громкий шепот барышни.
Вот за это я и не люблю гражданских на поле боя. Факел тихо шикнул на нее. Я толкнул стволом винтовки правую створку. Она беззвучно открылась, открывая мне половину кабинета. Никого. Я заглянул за вторую створку. Тоже никого. Сделав знак Факелу подниматься ко мне, я нырнул внутрь.
Внутри царил полный разгром. Вся мебель была переломана и расшвыряна по всему кабинету. Обломки, словно снег, покрывал слой разорванных бумаг. Слева из-под "сугроба" наполовину торчал профессор. Он лежал лицом вниз. Вытянутые вперед руки царапали ногтями паркет – этот звук я и слышал – но сил выползти, по всей видимости, не хватало.
Я поспешил к профессору, внимательно поглядывая по сторонам. Бесы любили устраивать засады с приманкой. В дверях появился Факел. Ему тоже доводилось иметь дело с бесами, и он держал огнемет наготове.
– Профессор! – шепотом окликнул я, опускаясь рядом на колено. – Как вы?
По тому, что я видел, честный ответ колебался где-то в районе от "паршиво" до "помираю".
– Проект, - едва слышно прохрипел профессор.
– Что за проект?
– спросил я.
Винтовку я положил рядом на пол, так, чтобы не запачкать кровью, но и чтоб она была под рукой.
– Мой проект, - прохрипел профессор.
Я спихнул с него обломки стола и бумаги. И то, и другое было в крови.
– Он забрал его… - продолжал профессор.
– Кто он и что за проект?
– строгим тоном вопросил Факел.
Он возвышался над нами, точно скала. Или, скорее, вулкан. Не знаю, услышал ли его профессор, но он продолжал хрипеть:
– Проект… Привлечь ангелов… Условия… Создать…
– Вы придумали, как привлекать ангелов? – спросил я, одновременно стягивая с него халат.
Ночная рубашка профессора пропиталась кровью. Я вытащил из кармана бинт. Его было не так много, но при крайней необходимости и бумага сойдет за перевязочный материал. Было бы чем зафиксировать.