Головач-3

Оги снова вмешался, со своим привычным неуклюжим остроумием.

– И дай, угадаю! Больше их никогда не видели!

– О, их видели в ту же ночь в круглосуточной клинике доктора Хьюгтона, с фингалами, разбитыми губами и сломанными зубами. Эти два огромных болвана отхватили "люлей". Бэктаунские парни прогнали их взашей. Они уезжали отсюда на своих модных "тачках", плача и зовя мамочку.

– Готов поспорить, что они были из "Патриотов", - сказал Оги и расхохотался.

Брайс взял девушку за руку.

– Не обращай на него внимания, Сара Мэй. Мы ценим твой совет, и куда уж точно не поедем, так это в Бэктаун.

Она с облегчением приложила руку к груди.

– Спасибо, – сказала она.
– Мне нужно обслуживать столики, сладкий. Но я с нетерпение буду ждать нашего завтрашнего свидания.

– Поверь, я тоже буду ждать его с нетерпением.

Сара Мэй чмокнула его в щеку и упорхнула с пивным подносом в руках.

Оги шлепнул Брайса по спине. Причем, жестко.

– А ты - старый кобель! Все это время я думал, что ты тоскуешь по Марси. А на самом деле, ты ухлестывал за самой горячей в этом баре "цыпочкой"! Как ты раскрутил ее на свидание?

Брайс пожал плечами.

– Просто спросил. И прежде чем ты будешь воображать себе что-то там... я не думаю, что Сара Мэй - проститутка, и она определенно не в твоем вкусе. Слишком хороша для тебя.

Оги задумчиво кивнул.

– Да, ты прав. Хорошие девочки меня не цепляют.
– Затем он встрепенулся.
– Интересно, что она имела в виду под определением "прочие грязные делишки", когда говорила про Бэктаун?

– Не знаю, какая разница? И мы не узнаем, потому что не поедем туда. Мы здесь чужаки. И будем идиотами, если станем совать свой нос, куда не следует.
– Затем он растерянно огляделся вокруг.
– А где Кларк?

Оги рассмеялся, указывая на главную сцену.

– Он только что заплатил "сотку" за тройной танец.

Брайс стал хмуро наблюдать за действом. Сейчас Кларк лежал ничком на краю танцпола, а три обнаженных стриптизерши извивались вокруг него. Из зала неслись аплодисменты.

– Он определенно в своей среде.

– Все эти сиськи заводят его не по-детски, - заметил Оги.

Брайс решил сходить в туалет. Ему пришлось пробираться через переполненный бар и вежливо уклоняться от домогательств стриптизерш. Одна девушка потерла ему промежность, другая схватила и поцеловала взасос, но Брайс отстранился. Он просто был не в настроении. Когда он, наконец, пробился в туалет, то с удовлетворением отметил, что музыку там уже не так сильно слышно. Но тишина была недолговечной. Внезапно из одной из кабинок прогремел мужской голос:

– Ооо, зашибись, детка! Это лучший трах в рот, который у меня когда-либо был! Ты могла бы работать гребаным доильным аппаратом!

В ответ раздалось женское хихиканье, затем дверь кабинки открылась, и оттуда вывалился типичный деревенщина, застегивающий ремень. За ним вышла полуголая рыжеволосая стриптизерша, с ухмылкой возвращающая в рот вставные зубы и поправляющая груди.

– Привет, детка. Хочешь, я тебе яйца через дырку для мочи высосу?!

– Э, не, спасибо, - сказал Брайс.
– Мне еще за руль садиться.

Девица нахмурилась и вышла вслед за предыдущим клиентом. Брайс улыбнулся, и озадаченно огляделся вокруг: дощатые стены, резиновые трубы, и запах хуже, чем в большинстве автозаправочных сортиров. Пока он справлял малую нужду, ему ничего не оставалось, кроме как разглядывать различные граффити на грязной стене. В основном нацарапанные от руки номера и не особо глубокомысленные фразы, вроде: "НУЖЕН ОТСОС? ЗВОНИ ДЖО!", "КОДИ ДРАКЕР СОСЕТ ЧЛЕН СВОЕМУ ПСУ!", "ПЕЙ ПИВО, ССЫ КРИВО", и "ЧЕГО ЗДЕСЬ ПОТЕРЯЛ? СО СВОИМ ПАПАШЕЙ БУДЕШЬ ШУТКИ ШУТИТЬ!"

Но взгляд Брайса был прикован к следующему рисунку: грубым каракулям, нанесенным черным маркером. Человечек мужского пола с эрегированным членом и лежащая ничком, будто висящая в воздухе женщина. Вместо грудей у нее были кружки, вместо сосков - точки, вместо лобковых волос - закорючки. Глаза у нее были выпучены, язык вывалился. Но мужская фигурка...

Брайс прищурился, будто перед ним обман зрения.

Мужская фигура держала свой член наполовину введенным в голову женщины. Ниже было нацарапано: "ПО ЛИНЕТТ КАЙЛЕР ПЛАЧЕТ ГОЛОВАЧ!"

Брайс сузил глаза. Несмотря на то, что рисунок был очень грубым и дилетантским, это изображение глубоко встревожило его.

Вдруг дверь сзади распахнулась, отчего по спине у него будто пробежал разряд тока.

Перед ним стояла очередная невероятно грудастая стриптизерша. На огромных сосках у нее были крохотные накладки, стринги - размером с "Дорито" (треугольные чипсы - прим. пер.) Она щелкнула "жвачкой" и выгнула бедро.

– Эй, городской, как насчет того, чтобы я подключила свой ротик к твоей форсунке? Двадцать "баксов". Я твой жезл так отполирую, что увидишь в нем свое отражение!

К этому моменту Брайс был уже достаточно раздражен, хоть и не должен был. Все-таки он находился в деревенском стрип-клубе. Однако ее вторжение сильно подействовало ему на нервы. Из головы у него не шло странное граффити с его тревожным подтекстом.

– Нет, спасибо, - ответил он, достаточно грубо.
– Я... э... еду в отпуск из школы богословия...
– затем он, протиснувшись мимо нее, покинул грязный туалет.

И сразу же вновь окунулся в невыносимый грохот музыки. Но пробравшись к своему столику, обнаружил, что тот пуст. Проходившая мимо с пивным подносом Сара Мэй подмигнула ему.

– Если ищешь своих дружков...
– Она указала на сцену.

Оги и Кларк лежали на сцене, а над ними извивались как минимум шестеро роскошных стриптизерш. Толпа ревела.

Брайс закатил глаза.

– Что еще можно ожидать от выпускников Гарварда, а? Слушай, я скоро вернусь. Выйду на улицу, немного подышать.

Сара Мэй сверкнула улыбкой.

– Не забывай про завтрашнее свидание!

Брайс чуть не рассмеялся.

– Сара Мэй, ничто на свете не заставит меня забыть об этом.