Голубая луна

– Он чудо!
– сказала Герда, любуясь попеременно мечом и лаковыми ножнами к нему.
– Что это такое?

– Это ниппонский мес, - объяснил цинец.
– Называют "катана".

– Беру!

Так Герда разом стала обладательницей отличной кольчуги и великолепного меча. Не то, чтобы она собиралась воевать, но как говорят в Гардарике, запас карман не тянет, а жизнь, как она уже неоднократно имела возможность убедиться, не прогулка по цветущему лугу.

***

Это были хорошие дни. Веселые, вкусные и звонкие, наполненные дружеским теплом, согревавшим посередине суровой северной зимы. Однако, где-то в глубине души жили опасения, от которых не так-то просто отделаться.

"Вот будет фокус, - думала моментами Герда, - если и этот сон развеется, как дым, как утренний туман..."

Жизнь приучила ее, что к хорошему привыкать нельзя. Каждый раз, как только ей начинало казаться, что все уже наконец устроилось, наступал момент истины, и на поверку все ее планы оказывались всего лишь глупой розовой грезой. Возможно, поэтому дни, прошедшие с момента ее приезда в Новгород - такие замечательные и такие невозможные после всего, что выпало на ее долю, - не успокаивали Герду, а, напротив, заставляли ее нервничать. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

"В чем подвох?"

Но, сколько она ни вглядывалась, не могла обнаружить никакого реприманда. Не видела причин для беспокойства и Другая Она. Дарья Полоцкая - жена псковского посадника Кротова - похоже, и в самом деле, была хорошей, доброй и веселой женщиной, которой было интересно проводить время с Гердой, тем более, что она любила брата и хотела ему только добра. Гердой же она занималась и потому, и поэтому, в охотку и без напряжения. Провезла по городу, показывая дворцы и храмы, познакомила с несколькими новгородскими аристократками, представляя им Герду, как виконтессу ди Чента из далекого Горанда, приехавшую к ним с Иваном в гости. Кормила незнакомыми Герде новгородскими яствами, типа тушеной медвежатины, кулебяки с осетриной или блинов с икрой, поила сорокалетним ставленым медом, оказавшимся ничем не хуже вина, а возможно, что и лучше, старкой, настоянной на грушевом цвете, и смородиновым квасом. Отвела в настоящую русскую баню, построенную в парке, на задах Полоцкого подворья. Баня была большая - целый дом, где кроме парной и бассейна с ледяной водой, имелось несколько комнат для отдыха и переодевания, не говоря уже о кухне, буфетной и столовой комнате.

– Можем пойти в парную в рубашках, - предложила Дарья, раскрасневшаяся от рябиновой настойки.
– Но, если вас, Герда, не смущает нагота...

– Меня не смущает нагота, - улыбнулась Герда, она в отличие от сестры Ивана позволила себе выпить - в познавательных целях, - шкалик водки и теперь активно закусывала жидкий огонь экзотическими разносолами: хрустела квашеной капустой с клюквой и кислыми яблоками, солеными огурцами и маринованным луком.

– Может быть, перейдем на "ты", - предложила она, прожевав кусочек Муромского калача.
– Тогда можно и без рубах...

Дарья, заедавшая сладкую настойку бубликом и малиновым вареньем, встрепенулась:

– Ну, конечно, Герда, давай на "ты"!

– Только перед парной много пить нельзя, - объяснила, увидев, что Герда задумалась над тем, не стоит ли повторить, очень уж хорошо ей стало после выпитого и съеденного.

– Как скажешь!
– Она оставила мысль выпить еще и встала с лавки.
– Ну, что, пошли?

Она потянулась всем телом, ощущая, как колдовской огонь сжигает хмель и разгоняет кровь, усмехнулась при мысли, что, когда до Новгорода доберется, наконец, поезд невесты, в парную можно будет сходить как-нибудь вместе с Каро.

"Если государь не запретит... Но, если запретит, тогда пойду с Иваном... Даже если он на мне не женится!"

К сожалению, могло случиться и так. Мало ли что он ей обещал и какие делал предложения, времени прошло достаточно, мог и забыть. Такой исход отнюдь не исключался. Иди знай, как все сложится, но одно Герда знала точно. Ей пора было расстаться со своей "вечной" девственностью, и лучшего кандидата, чем Иван, на роль своего первого мужчины она не знала.

"Подождем, посмотрим. Может быть, все не так уж и плохо?"

В бане Герде понравилось. Там было замечательно хорошо, и после посещения парной она пришла к выводу, что до сих пор - то есть, до своего визита в Гардарику, - не знала и не понимала, что такое помыться от души. Ни в бадье, ни в мыльне такого качества помывки, не говоря уже об удовольствии, не достичь. Так что спасибо Дарье, она и здесь оказалась на высоте. Гостеприимная хозяйка и изобретательная женщина, с которой Герде никак не удавалось соскучиться. Дарья действительно была радушной, добросердечной и хлебосольной. А когда узнала про то, что Герда тоже колдунья, тут же озаботилась тем, чтобы свести ее с местными колдунами. Привезла как-то вечером к терему, построенному над Малым Волховцом, показала из окна кареты на хоромы и парк:

– Здесь живет колдунья Василиса Барецкая, она старшая в городе и округе, и мы идем к ней пить чай.

Герда насторожилась. Избегать встречи было бы глупо, но и встречаться с главой ковена отчаянно не хотелось: иди знай, что за стерва здесь верховодит!

"Опять я погорячилась!
– тяжело вздохнула она, выходя из кареты.
– Ну, кто меня за язык тянул? Дарья в жизни бы ничего не почувствовала и не догадалась!"

Но дело было сделано, а снявши голову, по волосам, как известно, не плачут. Герда улыбнулась новой подруге, - еще раз горестно вздохнув в душе, - и вошла вслед за Дарьей в дом. Терем оказался красивым и необычным не только снаружи, но и внутри. Много резного и полированного дерева, светлого и темного, разной фактуры и цвета. Камня и металлов много меньше. Мраморов вообще нет.

"Любопытное место", - Герда примерила этот интерьер на себя и решила, что жить в таком месте можно, но, на ее вкус, без особого удовольствия. В этом смысле, Полоцкое подворье нравилось ей больше.

В комнате, куда их с Дарьей провел слуга, пили чай несколько хорошо одетых женщин. Герда назвала бы эти покои гостиной, слуга использовал другое слово - "горница". Здесь стоял круглый стол, накрытый красивой вязаной скатертью, а вкруг него на стульях с высокими резными спинками сидели три женщины, и все трое сейчас смотрели на Герду.

– Знакомьтесь, дамы, - заговорила Дарья.
– Это наша гостья, виконтесса ди Чента.

– Приятно познакомиться, - улыбнулась Герда.

На самом деле компания ей не понравилась. Очень уж пристально следили за ней сидевшие за столом женщины. Внимательные, цепкие взгляды. Не злые, но и не добрые, живо напомнившие Герде взгляды учеников и адептов Коллегиума.

– Рада видеть вас у себя дома, - встала из-за стола невысокая темноволосая и темноглазая женщина.
– Я Василиса Барецкая. Добро пожаловать, леди Герда.

Последнюю фразу колдунья произнесла на безупречном эрне.

"Хороший ход, - отметила Герда, - но недружелюбный. Так друзей не заводят, а вот врагов нажить можно запросто".

– У вас чудесный эрн, - сказала она вслух, не отпуская дружелюбную улыбку, - но вы не из Эринора, не так ли?

– Мне казалось, я говорю без акцента?
– Тень озабоченности на лице или хорошо разыгранное удивление? Какая-то странная, "кривая" эмоция, и никак не разобрать, что случайно, а что нет.

– Вы по-другому строите фразы, - объяснила Герда вслух.
– Ни в Эриноре, ни в Горанде так не говорят.