Голубка в Вороньем логе

Сможет ли прыгнуть в таком состоянии? Поймают ли ее Корбл и Райнер, ведь держать одеяло крыльями крайне сложно.

– Солнце, почему ты так жестоко?!
– взревела я от бессильной ярости.
– Почему хотя бы сейчас не можешь оставить их в покое? Рыцари давно расплатились за грехи предков, оставь же их в покое!..

Светило не расслышало голубку и не остановило свой утренний моцион. Какое дело солнцу до людей и их проблем?..

Я подлетела к Верене. Даже в образе черного ворона она оставалась милой и красивой девочкой. В окружении языков пламени она не смотрелась демоницей, скорее - невинной жертвой, которой уготована страшная участь.

Верена хотела коснуться моей спины, но в этот миг судорога свела ее руку. Детские пальчики сжали перья, дернули. Одно выпало и полетело вниз.

Спустя миг произошло то, чего ждали проклятые рыцари много столетий. Перо голубки загасило пламя. Замок и госпиталь, превращенные в огромный жертвенник в угоду людской воле, тотчас угасли. Остыли камни, рассеялся дым. Только обгорелые стены теперь напоминали о том, что только что творилось в Вороньем логе.

– Смотри!
– звонкий голосок Верены раздался над самым моим ухом.
– Я тоже могу летать.

Ее темные крылья плавно перебирали воздух, лицо светилось радостью. Верена висела в воздухе, в нескольких сантиметрах над каменным полом. Она стала голубкой - белой с темными пятнами. Удивительно красивой!

– Какая радость!
– не сдержалась я. Поднялась выше.
– Попробуй со мной, это здорово!

С высоты птичьего полета хорошо обозревался весь лог. Забавно было наблюдать за рыцарями. Видеть, как до них доходит смысл произошедшего. Замечать их удивленные лица и радоваться вместе с каждым из них.

Тела их так и не обернулись полностью, но удивительная сила и проворность остались прежними. А еще - рыцари могли летать и контролировать обращение. Проклятие стало их даром. Ужасающе прекрасные внешне, и такие стойкие и добрые внутри, они не могли успокоиться и вдоволь насладиться полученным могуществом, пока не обеспечат покой и уют больным из госпиталя.

– Папа, папа, ты меня видишь?
– Верена позвала Корбла.
– А ты так можешь?

– Сейчас проверим!
– возликовал Корбл.

Взмахнул широкими крыльями, взмыл в небо. Подлетел к Верене и поцеловал в пухлую щечку:

– Сбылось пророчество, моя дорогая. Не без помощи твоей восхитительной тети Валерии.

Он посмотрел в мою сторону, и я порадовалась, что голубки не умеют краснеть. Кто бы мог подумать, какой смысл вложат боги в оставленное проклятым послание. Жертвенник. Перо, которое потушит огонь...

– Вообще-то Верена тоже приняла участие, - заявила я.
– ведь именно она - сосуд с кровью голубки. Плод любви птицы мира и проклятого ворона поднялся к солнцу.

– Пути богов неисповедимы, - мудро заметил Корбл. Бросил тревожный взгляд вниз: - Мы еще поговорим об этом. Сейчас есть дела поважнее.

– Ой!
– пискнула Верена и указала крылом на бородатого мужчину, поившего больных из фляги с водой госпиталя.
– Это же он поджигал замок. Я видела его из окна.

Действительно, что Михей забыл в Вороньем логе? Мне казалось, поджигатели должны были скрыться, сбежать подальше от карающей руки магистра ордена. Ан нет, работают наравне с рыцарями, разгребают завалы, выносят уцелевшие медикаменты, поят больных водой из фляг.

– Давай-ка спросим у твоего дяди, - предложила я.

– Вон он, руководит спасательной операцией. Только для начала вернемся на сторожевую башню. У обращения в голубку есть один небольшой недостаток - одежда не появляется сама собой.

К тому моменту, как мы спустились во внутренний двор замка, все пациенты были устроены в безопасном месте. Джереон обмахивал разместившуюся на складном стуле Фрежду льняной салфеткой. Райнер беседовал с Михеем. Анна стояла рядом и глаз не сводила с предмета обожания. Полагаю, ее не так расстроила смерть Зелды, как то, что брат хозяина нашел себе девушку в поселке.

Но подобные мысли я оставила при себе. Сейчас больше интересовало другое.

– Что вы забыли здесь?
– спросила у Михея, не скрывая враждебности.
– Вы чуть не угробили обитателей замка, всю мою семью. Не пожалели даже несчастных больных!

Клянусь, я была готова задушить его собственными руками. Как можно совершить преступление, а после делать вид, будто не произошло ничего особенного. Подумаешь, подожгли целый замок, замуровав в нем людей - такое ведь каждый день происходит...

– Прости нас, - Михей снял шляпу и поклонился.
– Мы знаем, что ты не ведьма. И очень сожалеем. Не представляю, что нашло на нас тогда. Как будто кто проклятье наложил.

– Ну, конечно, во всем виноваты ведьмы и проклятья!..
– фыркнула я.
– А вы все белые и пушистые. Немедленно убирайтесь, пока вас не выгнали взашей!..

– Стой, стой же, моя бравая старушка!..
– Райнер встал между мной и Михеем. Пока спасали Корбла, успели поговорить. Но, больше чем уверена, старушкой будет называть до конца дней.
– Милосердие и умение прощать - главные добродетели человека. Не стоит поддаваться злости и второй раз искушать судьбу.

Он картинно ткнул пальцев в небо, где все еще кружили черные вороны. Пусть пророчество сбылось, удивительные птицы Вороньего лога никуда не исчезли. Их гнезда тоже пожгло огнем, но в карканье не было и намека на злобу.

– Главное, что все уцелели, - подытожил Райнер.
– Чуть позднее состоится справедливый суд капитула, но жители поселка уже осознали вину и готовы исправиться.

К нам подошли Алешка и дедок в меховом жилете. По очереди принесли извинения и поклонились. Не знаю, что такого они увидели в моем лице, но стали относиться с почтением. Даже Герта и Стаська, в тот момент помогавшие медсестрам, посмотрели с уважением и легкой завистью. Как на хозяйку Вороньего лога.

– Райнер рассказал нам о Габи, - принялся оправдываться Алешка.
– Дал машину... Я смотался в поселок, заглянул погреб - ну и вонь там! А ведьма, она такая... бр-р-р. В общем... это...

– Он вернулся и рассказал нам, - продолжил за него Михей.
– Единственное, что мы смолги сделать, так это помочь тушить огонь, который сами и развели. Наш грех, каюсь, но впереди целая жизнь, чтобы его искупить.

– Еще Лешка привез вот это, - Райнер продемонстрировал пузатую бутыль. На донышке осталось совсем немного алой жидкости.
– Когда тебя заперли в сарае, Габи опоила соседей. Еще не знаю, что там, но Михей может быть прав. Приступы ярости не начинаются беспричинно.