Голубой бриллиант (Сборник)

Антон Павлович Чехов. А между прочим, шампанское

"Амаретто" не помеха, вполне совместимо. Но вы не пьете.

Почему?

– Я не любительница шампанского.

– Тогда откроем "Хванчкару"...
– И он потянулся к бутылке

с вишневой этикеткой.
– Лучше подождем...

– ?

– "Амаретто", - улыбнулась она.

Таню удивила и озадачила такая бурная атака,

выходящая за рамки приличия, дифирамбы Ярового ее уже не

забавляли, скорее бы возвращался Евгений, хотя не было

уверенности, что в присутствии мужа гость умерит свой пыл.

Евгений явился без "Амаретто": он был чрезмерно

раздосадован, и Яровой даже попытался утешить его:

– Не огорчайся, мы с Татьяной Васильевной начали с

Шампанского. И представь себе - оно не хуже "Амаретто".

Присоединяйся к нам. - Он был преувеличенно возбужден,

весел и суетлив. Открыл бутылку коньяка и налил в рюмку

Евгения, - Мы тут пили за здоровье и счастье твоей

311

очаровательной супруги, которую ты так долго скрывал от

общества и которую держишь в черном теле. А этот тост я

предлагаю выпить за тебя, Женя, за твое благополучие и

успехи.

После второго бокала шампанского Яровой еще больше

возбудился, овальное, упитанное лицо его зарделось, щелочки

глаз излучали благодушную веселость, он стал покладист и

говорлив. Наблюдавшая за ним Таня опасалась его излияний

по ее адресу, но опасения оказались напрасными: Яровой

поспешил сообщить Евгению, что в его отсутствие они с

Татьяной Васильевной (не Танечкой) вели политический

диспут.

– Мы выяснили, что у вас в семье, дорогой Женя, царит

плюрализм.

– То есть?
– не понял Евгений.

– Муж - демократ, жена - патриотка. Классический

пример демократии в новой России. Только вот Татьяна

Васильевна считает, что новая власть - явление временное. А

я утверждаю: обратного пути нет. К власти пришли новые

русские и уступать власть красно-коричневым мы не

собираемся. Силовые структуры в наших руках. Я что, не

прав? - Конечно, прав, Анатолий Натанович, - согласился

Евгений. - Запад победил, и это надо признать. Возврат к

прошлой дикости, тоталитаризму невозможен.

Эти слова мужа больно задели Таню: подыгрывает гостю

или окончательно перестроился?

– А если в результате выборов к власти придет

оппозиция и президентом будет избран, например, Зюганов,

Зорькин или Бабурин?
– сказала Таня.

– Такое исключено, - живо подхватил Евгений.
– Красно-

коричневым ни за что не набрать большинства голосов.

Против них восстанет телевидение, газеты. Их с ног до головы

обольют дерьмом.

– Да уже обливали, а они прошли в Думу. И не мало: те

же Зюганов, Бабурин - парировала Таня.

– Это разные вещи, - мрачно проговорил Яровой. После

шампанского и трех рюмок коньяка он заметно захмелел и как-

то обмяк. Глаза покраснели, в них появился зловещий блеск.

–

В Думу прошли, а в президенты их просто недопустим.

Президентом будет наш человек. Иначе все прахом.

– Это кто же: Ельцин, Гайдар?
– спросила Таня.

312

– Не-ет, ни в коем разе, - брезгливо поморщился Яровой.

– Эти господа - вчерашний день. Эти мавры свое дело

сделали.

– А кто тогда? У вас нет ярких лидеров, - настаивала

Таня. - Есть лидеры, - подал голос Евгений.
– Явлинский,

Шахрай, Черномырдин.

– Ни тот, ни другой, ни третий, - Яровой решительно

замотал склоненной над рюмкой головой. рыжий чуб его

взъерошился.
– За них не будут голосовать массы. А нам надо

голоса масс. Нужен человек, чтоб был приемлем и нам и

оппозиции. Нужен архипатриот. - Он сделал внушительную

паузу и заговорщицки уставился на Таню. - Понимаете,

прекрасная леди, - архипатриот?

– И демократы проголосуют за архипатриота?
– искренне

усомнилась Таня.

– Проголосуют. Они не дураки, не идиоты, которых

телевидение лишило мозгов. Они будут знать и знают

настоящую цену архипатриота. Не ту, что у него на лбу

написана, а ту, что вот здесь.
– Он постучал себя в грудь и

поднял рюмку с коньяком. Он уже дошел до кондиции, за

которой начинают терять над собой контроль: -

Очаровательная Татьяна Васильевна...

– Так кто ж тот таинственный архипатриот? Или это

секрет?
– перебила Таня.

– Секрет, - согласился Яровой и продолжил начатый

монолог: - Я хочу выпить с прекрасной леди на брудершафт.

Не возражаешь, Женя?

– Напротив, рекомендую, - весело отозвался Евгений и

скользнул на Таню виноватым поощрительным взглядом.

– А все-таки мне, как избирателю, хотелось бы знать имя

претендента на президентский пост, за которого я должна

голосовать, - уклонилась Таня от поцелуя. - А то вдруг

проголосую не за того, Ыза липового архипатриота... Кто же

он? Неужто Жириновский?

– За поцелуй готов я выдать тайну.

Яровой, шатаясь, тяжело поднялся из-за стола и с

рюмкой коньяка направился к Тане, которая вдруг смутилась и

растерялась. Она представила себе эти слюнявые,

плотоядные губы Ярового и физически ощутила чувство

брезгливости и неприязни. "Нет-нет, только не это", - приказала

она себе. А тем временем Яровой, подойдя к Тане, выпил

313

коньяк и потянулся к подставленной щеке, которой успели

только коснуться его влажные губы.

– Это не по правилам, - недовольно сказал Яровой.
– На

брудершафт положено в губы.

– Называйте имя архипатриота, - решительно