Голубой бриллиант (Сборник)

потребовала Таня.
– Итак, Жириновский?

– Жириновский - антисемит, значит, фашист. За фашиста

ни те ни другие голосовать не будут.

– К сожалению, голосовали, - напомнил Евгений.

– Ну так кто же?
– проявляла нетерпение Таня.

Яровой умолк, пристально посмотрел на Евгения, потом

перевел доверительный взгляд на Таню. Выдержав паузу,

вполголоса, словно опасаясь, что его услышат те, кто не

должен этого знать, произнес:

– Руцкой!

Оба Соколовых удивленно переглянулись.

– Руцкой? Кандидат от демократов? - переспросил

Евгений, делая изумленные глаза.
– Да не может быть.

– Довольно неожиданно, - только и произнесла Таня. Она

засомневалась в искренности Ярового.

– А что вы нашли неожиданного? - осевшим голосом

спросил Яровой.
– Вспомните, в упряжке с кем он избирался в

вице-президенты? И какой он был непримиримый демократ,

как он чехвостил коммунистов, с какой жестокой ненавистью.

– Но он сам был коммунистом, - как был размышляя,

сказала Таня.
– Хорошо воевал, героя получил. Дважды в плену

побывал...

– И дважды уходил из плена, - напомнил Яровой.
– Не

рядовой, а полковник, ас. Кто помог?

– Говорят, наша дипломатия, - произнес Евгений.

– Допустим. Один раз. А второй? Может, ЦРУ? То-то, -

предположил Яровой. - А став вице-президентом, куда

направил господин Руцкой свои зарубежные стопы? В

Израиль. Засвидетельствовать свое почтение и походя

сообщить, что у него мама еврейка, следовательно, по

израильским законам он еврей. А вот Жириновского-

Финкельштейна в Израиле за еврея не сочтут, потому что мама

у него русская.

– Жириновский антисемит. Притом, откровенный, -

осуждающе изрек Евгений.

– Да перестань ты, Женя, со своим антисемитизмом, -

недовольно сказала Таня. - Вот заладил. Нету нас никакого

антисемитизма. Скорей уж наоборот.

314

– Как нет, когда Черномырдин заявил, что у

правительства есть целая программа борьбы с

антисемитизмом, - возразил Евгений. - Что ж получается:

программа есть, а антисемитизма нет.

– Не спорьте, вы оба правы: антисемитизма

действительно нет, можете мне поверить, - вмешался Яровой

уже заплетающимся языком.
– А программа у Черномырдина

есть, тут Женя прав. Программы реформ нет, а антисемитская

есть. Подарок Израилю и США.

– Ну как же нет, Анатолий Натанович, когда я сам видел

надписи большими буквами на бетонных щитах: "Жиды правят

Россией!", "Бей жидов!"

– Ерунда, несерьезно, - опроверг Яровой и прибавил: -

Такое могли написать сами евреи, бейтаровцы, чтоб оправдать

черномырдинскую программу. Могли?.. Запросто. Это игра.

– Нет, Анатолий Натанович, все, что вы говорите, очень

интересно. Это так неожиданно, - настойчиво заговорила Таня.

– Меня вот что интересует: предположим, что вашего Руцкого

на президентских выборах победит Зюганов или кто-нибудь не

из "липовых архипатриотов", а настоящий патриот? Что тогда?

– Тогда?.. - в узеньких глазках Ярового засверкали

колючие огоньки.
– Тогда вмешаются американцы, НАТО под

флагом ООН.

– Это как же? Введут свои войска?

– И такое возможно, как крайний случай.

– Это же будет оккупация.

– По просьбе того же Ельцина. Для спасения

демократии.

– А наша армия?..

– Будет выполнять приказ своего Верховного

Главнокомандующего, то есть Ельцина. А вообще, - как бы

спохватился Яровой, - политика - грязное дело, это давно

сказано кем-то умным. И мы с вами не будем играть в грязные

игры. Прекратим. Лучше поговорим о приятном, о прекрасном.

О женщинах. Женщина - эт-та... - он встал и поднял вверх

указательный палец, поводя осоловелыми глазами... - Это

звучит гордо, как сказал классик.

– Это Горький о человеке говорил, - поправила Таня.

– Верно, о человеке, - согласился Яровой. - А вы,

Татьяна Васильевна, что, не человек? Вы - человек с большой

буквы, только вот он, этот банкир, новый русский, не понимает

и не ценит, какой алмаз подарила ему судьба.

315

– Почему вы так говорите? - возразила Таня. - И

понимает и ценит. Вы глубоко заблуждаетесь.

– Нет, Татьяна Васильевна, я не заблуждаюсь, а вы

слишком... Скромничаете. Ни повара, ни прислуги сами и

готовите и стираете. Это не для ваших рук. И ваша медицина

не для вас. Вы не должны работать. Вы созданы для

украшения...
– Он взял пустую рюмку, посмотрел в нее мутными

глазами и поставил на стол, приговаривая:

– Все, больше ни-ни, ни грамма. И вообще... Я

засиделся. Мне пора.

Евгений проводил Ярового до машины, в которой рядом с

водителем сидел телохранитель. Садясь в машину, Анатолий

Натанович не забыл уточнить, когда Евгений уезжает в

загранкомандировку. Для него это был важный вопрос,

связанный с его коварным замыслом.

2.

– Ну и как тебе Анатолий Натанович?
– весело спросил

Евгений, войдя в квартиру. Таня уже успела переодеться в

домашний халат и убирала посуду. Она метнула в мужа

жесткий короткий взгляд и не ответила. Евгений насторожился:

Таня чем-то недовольна. Осторожно спросил:

– Почему не отвечаешь? Он тебе не понравился?

– Удивительно, что эта акула нравится тебе, - сухо

сказала Таня.
– Ты перед ним так и стелил...

– Я, стелил? Да что ты, Танюша. Он, конечно, акула, ты

совершенно права. Но в данный момент это нужная для нас