Голубой бриллиант (Сборник)

черных без единой сединки волос, он выглядел молодцевато.

Тяжелая линия подбородка выдавала твердый, упрямый

характер. Чисто выбритое до синевы лицо излучало радость и

доброту. Он нежно пожал протянутую ему руку и негромко,

тепло выдохнул:

– Очень рад.

Таня пригласила Силина в гостиную, где уже был накрыт

стол с холодными закусками, и сказала:

– Я собиралась ужинать, когда вы позвонили. Поужинаем

вместе.
– Тихая дружеская улыбка осветила ее тонкое лицо.

– С благодарностью разделю с вами трапезу, - любезно

ответил Силин, садясь за стол.

Таня взяла бутылку греческого коньяка и, задержав 6s

над рюмкой гостя, спросила:

– Употребляете?

– От такого бальзама грех отказываться.

Она наполнила рюмку Силина, затем свою и все с той же

милой улыбкой спросила:

– Итак, за что пьем?

– За ваше благоденствие, за то, чтоб вы обрели счастье,

которого вы достойны, за вас, Татьяна Васильевна.

– За нас, - вдруг сказала она, сверкнув на него слегка

смущенным взглядом.

Это краткое "за нас", как бальзам, легло на сердце

Силина.

Он признался с трогательной откровенностью:

– Я много думал о вас все эти долгие-долгие недели.

– Я рада вас видеть, - сердечно ответила она.

– Вы сказали о каких-то сложностях? Что с вами

случилось?

– Случилось не со мной, а с моим бывшим мужем. Он

погиб. Его убили, как полагают, рэкетиры.

394

Силин насторожился. Сосредоточенный взгляд его

вопросительно устремился на Таню.

– Как его имя? Вашего мужа.

– Евгений. Евгений Соколов.

– Я так и подумал, - упавшим голосом молвил Силин и

опустил глаза.
– Руководитель "Пресс-банка" Евгений Соколов,

– не то спросил, не то утвердительно сказал он. Таня приняла

это как вопрос и ответила:

– Да. А что вы подумали?

– На днях в городской суд поступило дело об этом

убийстве. Я с ним ознакомился. Когда читал, вспомнил

некоторые детали из последнего разговора с вами. Я даже

собирался вам звонить, но не решился.

– Не решились? Почему? Мне кажется, вы человек

решительный.

– Не знаю почему. Не спрашивайте. - По его лицу

вскользь пробежала тень легкого смущения. - Примите мое

соболезнование.

Таня молча кивнула и после паузы негромко спросила:

– Это дело будете вести вы?

– Да. И дело-то не такое уж сложное, как мне кажется:

убийца арестован, все улики против него, хотя он все отрицает.

Но это обычная метода всех профессионалов-уголовников.

– Это рэкет?

– В общем - да. Возможно, заказное убийство на почве

сведения счетов.

– Кто он? Убийца?

– Рецидивист, уже судимый.

– И что ему грозит?
– продолжала любопытствовать Таня

и прибавила: - Если это не секрет.

– Какие уж тут секреты. Явный терракт, жестокий. Думаю,

что он только исполнитель, а за ним стоят главные. По делу

проходит сообщница - любовница убийцы и секретарша

убитого. Но она - фигура случайная. Настоящие сообщники на

свободе. Если б удалось в процессе судебного

разбирательства выйти на них. Но боюсь, он не выдаст,

испугается.

– Его расстреляют?

– Это будет зависеть от хода судебного разбирательства.

– Я могу присутствовать в зале суда?

– Конечно. Заседание открытое.

Мысль присутствовать в зале суда у Тани родилась

внезапно, только сейчас. Да она еще и не решила, нужно ли ей

395

присутствовать в суде. Она украдкой бросала теплые взгляды

на Силина, пытаясь представить его на высоком троне судьи.

Там он, наверно, совсем по-другому выглядит: строгий,

неподкупный, требующий от подсудимого и свидетелей

"правду, только правду". И в его власти судьбы человеческие:

наказывать и миловать. Интересно.

– Вам приходилось выносить смертные приговоры?

– Приходилось. - В голосе Силина прозвучала нотка

сожаления, лицо нахмурилось.

– И часто?

– Нет. А потом имейте в виду: от вынесения смертного

приговора до его исполнения длинная дистанция, и нередко

высшая мера заменяется длительным заключением. Наше

правосудие далеко от совершенства. Особенно уголовный

кодекс. В нем много лазеек для преступников. Я вам не открою

тайны, если скажу, что преступность в это проклятое время так

называемой демократии и реформ буквально парализовала

общество. Борьба с преступностью должна быть одной из

главных задач правительства. А у нас только разговоры о

преступности, а серьезных крутых мер, практических действий

нет. - Но ведь борьба с преступностью зависит и от вас,

судей. Вы находитесь на переднем крае, - возбужденно

сказала Таня.

– Только отчасти. Главная беда состоит в том, что

преступность проникла в государственные, административные

и хозяйственные структуры. Она, как раковая опухоль,

поразила все сферы жизни. Сама власть у нас преступная и

держится она на преступности. Уберите преступность, и она

падет. Вместе с президентом - главным преступником.

Он возбудился, в глазах засверкали тревожные огоньки.

Он продолжал:

– В этом отношении поразительный пример: голосование

в Думе проекта закона об организованной преступности. Закон

принят большинством голосов. Против проголосовало всего

сорок три депутата. Из них сорок - члены фракции "Выбор

России", то есть дерьмократы-гайдарчики. А конкретно - Бунич,