Голубя тебе на грудь

– Валялась во дворе возле бочки, - вяло врала Риелей, параллельно раздумывая, чем ей теперь заняться.
– Иду я мимо, вижу - лежит что-то. Присмотрелась, а это...

– Ну точно Харас, зараза мелкая, пакостничает, - лицо трактирщика налилось кровью.
– А еще врет, паршивец! Ну погоди у меня, салум тебя раздери и выжри...

– Как вы можете так говорить?!
– притворно ужаснулась девушка чисто для поддержания образа кисейной барышни, который иногда вспоминала на себя напускать.
– Это ужасно!

Она с тихим "ах" отвернулась, чтоб якобы собраться с силами после нервного расстройства, вызванного сказанным мужчиной, и потрясенно замерла. Навстречу ей по коридору, подумалось Риелей, шла Судьба. У Судьбы были серые глаза и каштановые с рыжиной волосы, и божественная фигура, и уверенная поступь, и испепеляющий душу взгляд, и все прочие достоинства, тут же щедро преувеличенные воспаленным разумом впечатлительной девушки.

Судьба прошла мимо что-то примирительно лопочущего трактирщика и застывшей с глупым выражением лица девицы, удостоив последнюю лишь мимолетного взгляда. За спиной у Риелей негромко хлопнула дверь. Она вернулась в реальность.

– ... да ничего с ним не будет, - хозяин гостиницы не заметил, что его не слушали, - Пацаненку...

– Так. Это кто?!
– девушка крепко сжала собеседнику плечо, бесцеремонно прерывая его речь.

– Где?
– растерялся тот, сбитый с мысли и слегка удивленный изменением в поведении постоялицы.

Ее шальной взгляд его немного пугал. Рука начинала неметь.

– Сейчас прошел, - эпитет "длинноногий сероглазый красавец" Риелей сумела удержать.
– Молодой мужчина в уродской шапке, - "которая ему безумно идет" тоже осталось невысказанным.

– А, - сообразил трактирщик, пытаясь ненавязчиво стряхнуть перекрывающую ему кровообращение ниже плеча хватку и увеличить дистанцию между собой и молодой особой, нагло вторгающейся в его личное пространство.
– Приехал, кажется, из Вада. Сказал, что не знает на сколько...

– Звать как?
– грубо оборвала его собеседница.

Хозяин гостиницы напряг память.

– Кеане Райнор.

– Риелей... Райнор...
– прошептала девушка, теряя к трактирщику всякий интерес и выпуская его руку.

Тот тут же этим воспользовался и исчез в неизвестном направлении.

– О, Давиана Владычица, славу тебе возношу и восхваление. Велики дела твои и заветы нерушимы...
– глухо бормоча молитву, постоялица забрела в свою комнату и медленно закрыла за собой дверь.
– Да не оставь без заботы своей и наущения рабу твою верную...
– Риелей привычно споткнулась на этом месте, - В общем, спасибо, что порой вспоминаешь о моем существовании. Я уверовала в тебя еще пламенней, так что с меня какое-нибудь пожертвование. Только на многое не рассчитывай - я девушка небогатая, а тебя и так каждый день одаривают, так что ты явно не бедствуешь.

Выйдя из религиозного экстаза, кинулась к своей сумке в поисках расчески.

***

Его Милость Дайтон Валфрид стоял у окна и смотрел на улицу. Шел уже третий месяц, как он стал виконтом Гармангахиса, унаследовав титул после смерти отца.

– Милорд, прибыл ваш младший брат.

Мужчина обернулся к вошедшему в кабинет старому слуге и слабо улыбнулся.

– Да, я видел, как он подъезжал.

Титул виконта - единственное, что было в Дайтоне Валфриде замечательного. Человеке сером и непримечательном до крайности. Его можно было бы счесть привлекательным, но для этого нужно обладать достаточным воображением, чтоб представить, как бы он выглядел без старомодной, совершенно не шедшей ему прически. И не сутулящимся. И не в костюме столь любимого им покроя, скрывавшего все достоинства фигуры и выпячивавшего ее недостатки. Очень много разных "и". Однако новый виконт Гармангахиса не располагал к желанию копаться в его личности в поисках жемчужных зерен.

У него не было вредных привычек, о нем не ходило сплетен, а его единственным хобби было коллекционирование книжных закладок. Лорд Дайтон был одним из тех людей, которых не замечаешь и не запоминаешь, даже просидев с ними весь вечер лицом к лицу за званым обедом. Впрочем, с тех пор, как он получил титул, ситуация несколько изменилась: нужно быть очень глупым человеком, чтоб проглядеть виконта. Особенно холостого.

– Я бы предпочел, чтоб лорд Нериан приехал на неделю позже. Или хотя бы на два дня, - вздохнул старик, сокрушенно качая головой.

Хозяина он искренне любил, жалел и желал ему всех благ. Старался оберегать и всячески помогать в меру своих скромных возможностей. Лорд Дайтон всё это знал и тоже относился к верному слуге с теплотой, позволяя себе в общении с ним куда больше искренности, открытости и душевности, чем с кем-либо еще в этом мире. Тем более с родным братом.

– Ты же знаешь, Хавен. Когда дело касается развлечений, Нериан становится удивительно пунктуальным.

В соседнем помещении послышались топот и неприлично громкий смех: младший сын покойного Честона Валфрида не умел обходиться без лишнего шума.

– Как же я рад тебя видеть, мой дорогой брат!
– провозгласил он с порога, с грохотом распахивая дверь.

Не дожидаясь ответа, прошествовал в комнату и плюхнулся в кресло. Вытянул ноги, закинул руки за голову и сладко потянулся.

– Как добрался?
– лорд Дайтон отошел от окна.

– Ты знаешь, лучше, чем мог ожидать, - Нериан поерзал на своем месте, нашарил под спиной мешавшую ему диванную подушечку, выдернул ее из-под себя и, не глядя, швырнул на пол.
– Хавен, принеси мне выпить! Я устал с дороги.

Слуга неодобрительно поджал губы, с тревогой глянул на хозяина и, удостоив гостя неглубокого поклона, вышел.

– В Кирше познакомился с дочкой баронессы Заккари. Милашка, хоть и глупа непроходимо. Хотя, наверное, во многом именно благодаря этому. Наивна, как овца, - молодой дворянин слегка привстал, чтоб иметь возможность стянуть с себя дорожный китель.

Небрежно бросил его на пол следом за подушкой. Снова развалился в кресле, закинув ноги на подлокотник.

– На тебя, кстати, поступила жалоба, - старший брат пошелестел бумагами на столе, доставая письмо.
– От баронессы Заккари.

– Старая ведьма, - зевнул Нериан.

– Она пишет, что ты вел себя недопустимо по отношению к ее дочери, а также оскорбил ее жениха.

– Слабак и бесхребетная тля. Представляешь, я прилюдно плеснул ему в лицо вином, а он даже не попытался мне ответить. Просто молча развернулся и вышел прочь! Я аж растерялся.