Гончаров и погоня за бриллиантом

–  А мне кажется, участником, за что и получил свою долю. - Юрка кивнул на найденный клад.

–  Не думаю. В любом случае его нужно найти. Что с жильцами пятой квартиры? Кто они, выяснили?

–  Да, только не они, а он - Унжаков Георгий Иванович. Одинокий старик. Общительный. Соседи им довольны. Я хотел его допросить.

–  Я ж тебя просил не дергаться.

–  Успокойся, его нет.

–  Вот как? И где же он?

–  Никто не знает, может быть, на даче.

–  Не рановато ли? Март месяц.

–  Смотря какая дача.

–  И где она?

–  Соседи не знают. Как у тебя, что вынюхал?

–  Труп, с чем тебя и поздравляю!

–  Чей?

–  Оганяновской любовницы.

–  Юра, у нас все, - доложил лысый эксперт, лейтенант.

–  Что интересного?

–  Работали, как минимум, двое, хотя следов множество.

–  Один мой, - прервал я и отпечатал на грязи протектор моего башмака.

–  Точно, - согласился криминалист. - Работали заранее хорошо подготовившись. Посмотрите.

Он указал на два больших оцинкованных бака, ночью мною незамеченных. Теперь стала понятна и идеальная чистота хранилища.

–  В них находилась вода, - продолжал лейтенант. - А набирали ее вон из той гидроразвязки, у входа. Работали, судя по всему, не спеша, по ранее разработанному плану. Загодя приготовили некоторые приспособления. Например, это. - Криминалист торжественно кивнул на ржавый крюк, крепившийся к двухметровому черенку.

–  Логично, - сказал я. - И видимо, им притянули сейф назад, к пролому?

–  Возможно, по крайней мере, царапины на лицевой части сейфа, внизу, позволяют думать именно так.

–  Что еще?

–  Еще монтировки, зубила, все то, что необходимо для того, чтобы разобрать кладку.

–  Ну, как тебе? - победно спросил меня Юрка, словно не я, а он обнаружил все это.

–  Великолепно! Еще бы ты бомжика нашел, а точнее, не терял бы. А старичок-то хозяйственный. - Я оглядел аккуратные стеллажи со всевозможными соленьями, вареньями, маринадами. - Ладно, Юрик, мне здесь делать нечего, я пошел. Ты тут повнимательнее. Вечером - ко мне. Подведем итог.

Оставив тухлый смрад подземелья, я вылез из подвала, с удовольствием прочищая легкие весенним прозрачным воздухом. Закурив, сел на лавку, обдумывая только что увиденное и гибель Ирины. Связать преступления воедино было несложно. Только вот какими узлами? И еще один момент заставлял медлить, не уходить. Меня основательно беспокоил мой добрый знакомый бомж. А неразрешенный вопрос хуже занозы саднит и раздражает. И решить его хотелось бы побыстрее. Я печенкой чувствовал, что времени на это отпущено немного, если оно вообще осталось. Кто он, откуда? Что видел? То, что он не грабитель, понятно и курице. В самом крайней случае, и то с натяжкой, он мог быть соучастником, но это маловероятно. Скорее всего, стал невольным свидетелем. Тогда напрашивается вопрос. Почему его не убрали? До Ирининой смерти я бы мог ответить - не хотели идти на мокрое. Но с другой стороны, Ирина - самоубийца.

Вернемся к бомжу. Если его не убрали, значит, он нужен. Зачем? Чтобы повесить на него взлом? Возможно, но не очень. Преступники не так глупы. Должны понимать, что предложенная ими версия весьма и весьма хлипкая. Скорее другое - его не заметили. Но тогда зачем подбросили ему цапки под матрац?

У песочницы под грибком маялись два ханурика. Мне очень хотелось тепло и душевно поговорить с ними, но они видели, как я выбирался из подвала, где орудует милиция. Так что беседа с ними будет похожа на разговор по испорченному телефону.

Когда они, о чем-то договорившись, ушли, я сменил дислокацию и застыл в ожидании дичи.

Пара алкашей, как две капли воды похожая на предыдущих, появилась через пять минут, аналогично устроившись под грибком. Но у них было большое преимущество - пузырь дрянной водки. Подходить к ним сейчас, нарушая творческий процесс и претендуя на святая святых, было бы в высшей степени неразумно.

Озираясь, из подвала выполз Юрка и с независимым видом направился в мою сторону. Резко отвернувшись, я всем своим видом показал, что не знаком с ним. У него хватило ума пройти мимо.

При виде доблестного офицера милиции мои ханурики упрятали свой эликсир и заскучали.

Едва только Юркина спина скрылась в арке, я, демонстративно плюнув в его сторону, направился к алкашам.

–  Чего они тут разлетались? - спросил доверительным тоном, как старых друзей. - Гнездо, что ли?

–  Да-а-а, ювелирный бомбанули, - нехотя ответил толстый и обрюзгший, с животом навыпуск. - Наливай, Славик.

Рачительным провизором Славик отмерил дозу в сметанную баночку и нерешительно протянул мне.

–  Будешь, что ли? - поинтересовался с надеждой на отказ.

–  За чужой-то счет кто не будет? - недовольно прошлепал брюхан. - Ты сам-то кто? Вроде видел тебя.

–  Естественно, видел, живу тут неподалеку.

–  А-а, ну мочи. Мусора тут с понедельника суетятся. Сначала в "Сапфире" нюхались, а сегодня в подвал сунулись.

–  Что им надо в подвале? - с трудом глотая предложенную дрянь, скривился я.

–  Дык вроде через подвал золотишко хапнули, - пояснил Славик, допивая остатки и с сожалением разглядывая пустыш.

–  Как это через подвал?

–  Как-как, каком кверху. Бабки есть?

–  Есть, а как это - через подвал?

–  Колюню надо спросить, он там прописан.

–  Какого Колюню? - не замедлил задать я вопрос.

–  Чего это ты так интересуешься? - насторожился брюхан.

–  Да странно это как-то, через подвал. И Колюня какой-то прописан, оправдался я, доставая червонец и протягивая его Славику.

–  Славик, мухой! Присаживайся. - Брюхо подвинулось, предлагая мне место. - Тебя как зовут?

–  Костя.

–  Кот, значит. А меня Женя. А Колюня - бомж, живет там. Только что-то не видно его сегодня. Обычно по утрам вылазит, кости греет, бутылки собирает. Мы его маленько подкармливаем, когда есть на что.

–  Кто он такой, Женя?

–  Да кто его знает! Говорит, раньше капитаном дальнего плавания был. Даже фотку показывал. Молодой, в форме, вроде похож. Шут его знает, но книжки, газеты читает. По-английски шпарит. Только дух от него тяжелый. Говорит, из Мурманска. Жена выгнала, или сам ушел. То ли она его с кем-то застукала, то ли он ее, шут его знает. А вот и реаниматор пришел. Занюхать чего-нибудь взял?