Гончаров и погоня за бриллиантом

Укладываясь, я аж застонал, сообразив наконец, какой "подарочек" ждет меня утром.

–  Твоя кошка опять нагадила в мой тапочек, - доложила полуспящая Ленка, повернулась ко мне спиной и тут же уснула.

Так что же получается? С субботы на воскресенье или же с воскресенья на понедельник был ограблен ювелирный магазин Оганяна. Неизвестные лица через пролом в стене подвального чулана пятой квартиры откатили один сейф и спокойно открыли своим ключом второй. Забрали ценности на триста миллионов рублей. Что отсюда следует? Взломщики знали, где находится хранилище и имели дубликаты ключей от сейфа. Кто мог сделать слепки с ключей Оганяна? Любая из трех продавщиц, но в первую очередь, разумеется, Ирина. Она больше всех подходит на роль наводчицы. Убиралась в хранилище, знала его расположение, ей более других были доступны оганяновские ключи. Ирины больше нет. Ее гибель, увы, достаточно логична. Грабитель или грабители были абсолютно уверены, что подозрение в первую очередь падет на нее и решили перекусить опасное звено. Возможно, так и запланировали заранее. Ее убирают, ловко маскируя убийство под самоубийство. Неужели, оставив десяток цацек в ее квартире, надеются, что мы поверим в этот вариант и успокоимся? Кстати, ведь то же самое проделано с бомжиком. Обмочиться можно! Ирина и бомж, который ходит-то еле-еле, ломают стену, проделывают все остальное, в том числе ставят на место сейф... Не высокого же они о нас мнения!

Ладно, допустим. В таком случае все происходящее до сих пор более или менее понятно. Но куда же тогда исчез убийца из квартиры Ирины? Вот где полная загадка. Вверх, по крышам, не уходил - нетронут чердачный замок, в соседские квартиры не заходил - тут я сам свидетель, через окно, по балконам, не прыгал, по крайней мере с нашей стороны. А со стороны улицы? Два десятка опрошенных торгашей говорят, что ничего не видели. Куда же он делся? Не мог ведь вознестись на небо? На небо... А почему бы и нет, если смог взломать промежуточную кладку между подвалами? Точно!

Ну почему самые умные мысли посещают меня среди ночи? Что делать? Ждать утра? Но за это время может произойти еще что-нибудь непредвиденное.

Взвесив все "за" и "против", я выбрался из-под одеяла и прошлепал на кухню.

–  Захарыч...
– Не зажигая света, я потряс раскладушку. - Проснись, сизый нос.

–  А? Чего? - испуганно отозвался он.

–  Спокойно, все свои. У тебя Генкин телефон есть?

–  Ну да, буду я еще всякими ментами засорять записную книжку. А где я?

–  На том свете.

–  А почему на раскладушке?

–  С дивана тебя попросила даже самая легкомысленная женщина на свете.

–  Кот, это ты? Генкин телефон на крышке "дипломата".

Все еще сомневаясь, я набрал номер Ермакова, заранее предвидя его реакцию и моля Бога, чтобы трубку снял он сам.

–  Извини, Гена, - как только мог мягко, начал я. - Старичок, у меня для тебя сюрприз.

–  Да пошел ты! Неужели нельзя отложить до утра?

–  Генка, я знаю, куда делись убийцы или убийца, знаю, куда исчезла подушка с балкона.

Я отчаянно блефовал, потому что толком не знал ни черта, но Генке нужен был толчок, и он удался.

–  Куда? - сразу просыпаясь, конкретно спросил он.

–  Только при личной беседе, желательно немедленно. И еще, у тебя ключи от квартиры Скворцовой?

–  В сейфе. До завтра не подождет?

–  Да хоть через год! - психанул я искусственно. - С чего это мне решать твои проблемы, у меня своих хватает.

–  Извини, сейчас буду у тебя.

–  Захвати ключи и еще кого-нибудь.

–  А что, есть такая необходимость?

–  Мало ли что... Пушку не забудь.

–  Ну, ты даешь! Выезд фиксировать?

–  Не знаю. Думаю, пока не надо, а там решишь.

–  Жди.

–  Моя помощь нужна? - сразу расхрабрился Захарыч.

–  Непременно. С тобой вдвоем мы их и завалим. - Я налил водку в два стаканчика. - Тебе достанется тот, что побольше, а я на себя беру того, что поменьше, опыта у меня маловато.

Старик обиделся и выпил, а я, одевшись, дал ему указания:

–  Захарыч, веди себя хорошо, не балуй, к женщине в постель не лезь.

–  Ты очумел, Костя.

–  Спи крепко, утром тебе на работу. Пока.

* * *

В полчетвертого ночи я шагнул в холодную, промозглую весну, сожалея о теплой постели и недопитой водке. Волглые липкие сигареты были противны, как и мелкие колючие льдинки, которые нахально забирались за ворот куртки, изгоняя Ленкино тепло.

Докуривая третью сигарету, я наконец заметил приближающиеся ко мне две желтые кляксы. Они обещали тепло и уют, а может быть, и сто пятьдесят.

Генка приехал на старой "Волге", именуемой в народе "танком". Она досталась ему чуть ли не от деда. Кроме него в машине сидели три незнакомых мне человека. Напустил я страха! Двое были в штатском, один, сержант, - в форме.

–  Ну, генерал, командуй, - хмуро буркнул Ермаков, отпуская сцепление.

–  Высаживаемся за квартал от дома Ирины, - начал я.

–  Ты что, сдурел, по такой погоде?

–  Ермаков, иначе нет смысла в нашем визите. Может, еще позвонить и предупредить. Так, мол, и так, ждите, дорогие грабители-взломщики-убийцы, едут тут к вам четыре мента с дураком Гончаровым в придачу. Чтобы все у вас было тип-топ. Так, что ли?

–  Успокойся. Ты как? Там в бардачке...

–  Потом.

Не доезжая двухсот метров до места, мы остановились, вышли, и ваш покорный слуга, Константин Иванович Гончаров, выдал целый пуд четких и ценных указаний:

–  Сержант, вы в форме, поэтому, чтобы не мозолить глаза, будете наблюдать за пятым окном пятого этажа. Вы, ребята, как вас...

–  Андрей.

–  Игорь.

–  Ну да, Андрей с Игорем поднимаются на пятый этаж второго подъезда и звонят в квартиру тридцать семь. Не в тридцать восьмую, не в тридцать девятую, а именно в квартиру тридцать семь. Если вам открывают, то один из вас спускается и приглашает меня. Если вам после пяти минут звонков не открывают, то опять-таки один из вас спускается и сообщает об этом мне. Второй в это время держит дверь под контролем. Ясно?

–  Нет базара, - ответила российская милиция.

–  Нормально, пацаны, - одобрил и я. - Гена, тебе первый подъезд, двадцатая квартира и на десерт дверной глазок тети Розы. Я стою внизу на корректировке. Дальше по обстоятельствам. Пожалуйста, без трупов. Все вооружены? Еще раз, из тридцать седьмой никого ни под каким предлогом не отпускать.

Мы подошли к подъездам.

–  Все как договаривались, - напомнил я, и трое молча разошлись.

Стоя между подъездами, я слышал, как парни безрезультатно обрабатывали дверной звонок.

–  Никого нет, - спустившись через некоторое время вниз, сообщил Игорь. - Или не открывают.

–  Хорошо, поднимайся назад и будьте наготове. Если кто есть, сейчас выкурим.

Послушная привычным ключам дверь двадцатой квартиры открылась без сопротивления. Ожидая самого непредвиденного, я врубил фонарик, а Генка угрожающе потряс стволом.

Первым в квартиру ворвался я, надеясь ослепить и парализовать бандита мощным световым лучом. Но наш спектакль никого не интересовал. Убедившись, что квартира пуста, я зажег свет.