Горечь Пепла

Дом моего брата довольно просторный. Он с двумя этажами и гаражом на две

машины и его «крошкой» — мотоциклом. Это типичный дом американского

полицейского, с небольшим крыльцом у входа, передним и задним двориком,

постриженным газоном и прочим набором дерьмового уюта.

В этом доме Джон живет один. Однажды он был куплен ради девушки, с которой

Джон надеялся прожить спокойную и безбедную жизнь. Но, к сожалению, этому не

суждено было случиться.

У Джона своя паршивая история любви. Когда-то брат считал, что влюбился

безвозвратно в свою школьную подругу. Я лишь исподтишка посмеивался над ним. Такая

гребаная любовь! Она отвечала ему взаимностью, была его первой девушкой, первым

сексуальным партнером, первой любовью, и в один прекрасный летний денек, стала ему

женой. Наверное, я тогда ему завидовал. Стейси была еще той горячей штучкой:

модельная внешность, стройные ножки, подтянутая попка. Джон оказался счастливчиком.

Он просто молился на нее. Но, видимо, у нас, Коулменов, такая карма: любить, а в ответ

слышать одну тишину. Она уехала. Однажды. Просто забрала из дома всё свое барахло и

уехала, ушла на хрен из жизни моего брата, оставив его в этом безлюдном и одиноком

доме.

Когда мы заходим внутрь, нас приветствует вой собаки по кличке Макс. Эта псина

сначала бросается на Джона, при этом, в течение нескольких секунд, успевает облизать,

покрутиться, повилять своим хвостом и кинуться на меня.

Макс из породы Хаски. И как бы я не обожал этого пса, каждый раз, когда я вижу его

волчью морду, мне становится не по себе.

— Эй, парень, полегче, — смеясь, говорю ему, когда он буквально сбивает меня с

ног от нахлынувших на него собачьих чувств. Здоровой рукой я треплю его шерсть за

ухом, и ощущаю на своем лице его теплый и скользкий язык.

Да! Он мой любимчик.

— Макс, приятель, — обращается к нему Джон, — довольно облизывать этого

ублюдка, он не заслуживает твоей любви. — Макс смотрит сначала на него, потом на

меня. Этот пес смекает что к чему. — Иди сюда, давай-ка я тебя накормлю, — Джон

направляется в сторону кухни, а за ним, постукивая по паркету когтями, следует Макс.

Рука дает о себе знать, когда я захожу в гостиную, сажусь на просторный мягкий

диван и включаю свой любимый спортивный канал. Покалывающая боль постепенно

нарастает, и я вспоминаю замученное и не совсем довольное лицо докторши. Могу

поспорить, что она отпахала две смены подряд, и у малышки имелся явный недотрах.

Скорее всего, ей также необходимо лечение. И только я знаю средство, которое сможет

помочь. Мало того, у меня есть специальная микстура от этой хвори.

Усмехаюсь вслух. Мой брат прав. Я еще тот придурок. Озабоченный придурок.

— К чему усмешка? — интересуется Джон, заходя в гостиную с двумя бутылками

пива в руке. Одну из них он протягивает мне.

— Та малышка, докторша, — мямлю я, — ты с ней спал?

Джон практически давится своим пивом и удивленно смотрит на меня.

— С чего ты взял?

— Прости, это, конечно, не моё дело, но то, как ты… поприветствовал её, чмокнул в

щечку и пялился на её зад, я еле сдержался от похабных комментариев, бро, — смех

просто разрывает меня на части.

— Тебе показалось. Дилан — отзывчивая, добрая девушка, а ещё она отличный

специалист. Чтобы ты знал, она происходит из семьи врачей. Но даже не смей думать о

ней. Тебе ясно?

— Чувак, остынь. Она не в моем вкусе, — уверенно заявляю. Такой, как я и эта

святоша? Да никогда.

— У нас с ней просто хорошие приятельские отношения. Ничего более. —

Настаивает Джон, отхлебывая пива из своей бутылки.

Спустя какое-то время мы все еще продолжаем пить пиво и пялиться в телевизор. До

нас доносится звук мелодии телефона. Джон вскакивает на ноги и со словами, «какого

черта им всем нужно», подходит к столику, где лежит его телефон. Он прав, какого черта?

У него сегодня выходной. Я тут же вспоминаю, что мне необходимо связаться со своим

шефом.

Тянусь рукой в карман своих джинсов, чтобы достать мобильник, но нащупываю

какой-то сверток. Вытаскиваю этот клочок бумаги и обнаруживаю на нем написанные

кривым почерком цифры. Ах, да, это номер телефона той киски, которую я подцепил в

клубе неделю назад. Она была хороша, видимо, я ей тоже понравился, раз оставила его с

подписью «Молли». Пфф! Бесполезно, детка. У меня есть офигительная способность не

запоминать имена своих шлюшек.

Уже практически решаю скомкать и выбросить ненужную записку, но передумываю

и засовываю обратно в карман. Пока Джон все ещё разговаривает по телефону, я решаю

сходить прогуляться. Выхожу на задний двор, делаю глубокий вдох и чувствую вибрацию

в кармане своей куртки. Черт, это Уильямс.

— Да! — отвечаю на звонок и сажусь на раскладной стул.

— Кейн, — сопит в трубку шеф, — знаю, что ты сегодня свободен, и в курсе, как ты

обычно «проводишь» свои выходные, — догадываюсь я, что он имеет в виду, — решил

тебе позвонить и полюбопытствовать, как у тебя дела.

— Дерьмово, — вздыхаю я.

— Не удивлен. Что на этот раз?

Том Уильямс, мой шеф, для меня не просто начальник, он мне как второй отец. А с

моим отцом их когда-то многое связывало, они с детства дружили и считали себя

братьями. Когда отца не стало, он помогал нам с Джоном, несмотря на то, что у него своя

семья, заботы, и мы, свалившиеся одним махом на его голову. Именно он повлиял на меня

своим геройством в этой нелегкой судьбе пожарного. Когда я ещё совсем был мал, я уже

тогда знал, каким именно героем хочу стать. Однажды, он взял меня с собой на станцию