Город без людей
Шрифт:
Однажды, когда Кадыбаба вернулся под вечер домой, он заметил, что жена его чем-то сильно расстроена. Эта пятидесятилетняя женщина обладала счастливым характером, благодаря которому смогла привыкнуть к тяжелым перипетиям чиновничьей жизни. Восемнадцатилетней девушкой вышла она замуж за Кадыбабу. С тех пор только и делала, что переезжала с ним из одного Мозамбика в другой, заботилась о починке треснувшей во время переезда мебели, приводила в порядок хозяйство. Первое время эта однообразная, скучная жизнь казалась ей невыносимой. Но постепенно она привыкла и через несколько лет была уже настоящей чиновничьей женой, которая абсолютно довольна своим положением. Настроение
— Что случилось? — спросил Кадыбаба.
— Знаешь, что я сегодня слышала?
— Что?
— Очень расстроилась...
— Да не тяни ты, что такое?
— Говорят, судья Ахмед-бей...
— Ну?
— ...часами сидит, закрывшись в одной комнате с дочерью Хатидже-нинэ...
— Не может быть...
— Тебе все не может быть...
— С этой деревенщиной?
— С какой деревенщиной? Она с десяти лет жила в Адапазары... Себе на уме девица, точь-в-точь как мать.
— Тут что-нибудь не так.
— А твой молодой помощник тоже беспутный... Седеф улыбнулась ему пару раз, а он уж и забыл обо всем... Правда, говорят, сердце мужчины в этом возрасте, что лучина...
— Ахмед не такой. Это серьезный, рассудительный молодой человек.
— Ах, аллах... Разве есть на свете рассудительные мужчины?
Кадыбаба в душе был согласен с женой, но попытался возразить:
— Не все мужчины одинаковы, жена.
— Не знаю, но будет тебе известно: мы упускаем из рук холостого мужчину.
— Что же делать?
— Тебе лучше знать.
— Не могу же я взять его за ухо и силой посадить в одну комнату с нашей дочерью!
— Кто тебе об этом говорит?
— А что же еще можно сделать?
— Ты ни разу не пригласил Ахмед-бея к нам, не показал ему дочь.
— Ну, это уж слишком! — рассердился Кадыбаба. — Чтобы обо мне зубоскалил весь городок!
— А что особенного? Мы же не крестьяне, чтобы считаться с их обычаями. Если жить, как они, разве можно было посылать Джанан учиться в Анкару?
Кадыбаба опять подумал, что жена права. Он сделал все, чтобы дать Джанан хорошее образование. А теперь воспитанная по-современному девушка вынуждена с утра до вечера сидеть взаперти и ждать сватов. Нелепо! Странные вещи происходят в этих Мозамбиках. Приезжающие сюда, вместо того чтобы оказать влияние на местных жителей, сами, как послушные ученики, подчиняются их обычаям. И с такой покорностью, словно боятся сказать что-либо невпопад и оказаться в неловком положении. Крестьянин знает в десятки раз меньше горожанина. Но его знания прочны и крепки, как его тело, загоревшее на солнце и окрепшее во время работы на поле. Свое невежество он считает вполне естественным, а горожанам не прощает неведения даже в самых незначительных вещах. Самолет, электричество, танки, волны Герца, закон Архимеда, геометрия Эвклида, теория относительности Эйнштейна... Крестьянин может всего этого не знать и не стыдиться. Но смешно и очень стыдно, когда горожанин не отличает колосящийся ячмень от пшеницы. Кадыбаба вспомнил случай, который произошел с ним в молодости. Он только что приехал в городок, куда назначен был помощником кадия. Оставив вещи на постоялом дворе, он отправился в муниципалитет, утопая по колено в грязи.
Знакомясь с товарищами по работе, он пожаловался:
— Извините меня, я весь в грязи... Дорога ужасна...
Те рассмеялись:
— Ничего, привыкнете.
— Нет, — ответил тогда молодой Кадыбаба. — Я к этим дорогам не привыкну.
Это был первый и последний бунт Кадыбабы против Мозамбиков. Прошли годы. Он давно уже смирился
с грязными дорогами.После короткого молчания жена продолжала:
— В городах девушки находят себе мужей на улице, а мы стесняемся пригласить в дом молодого человека, достойного быть нашим зятем. Мы непременно должны что-нибудь придумать и показать ему нашу дочь. Надо спешить.
Поразмыслив, они решили пригласить Ахмеда под предлогом болезни Кадыбабы. Другого способа познакомить в Мазылыке девушку с молодым человеком придумать было невозможно. Ахмед, даже не подозревавший, что играет в этой комедии главную роль, на следующий день после работы снова вынужден был зайти к старому судье. Кадыбаба уже встал с постели и бродил по дому в ватной куртке. Ахмед обрадовался, видя, что Кадыбабе стало лучше. Болезнь старого судьи изрядно осложняла его дела. Кадыбаба, сказав, что хочет сам заварить чай для гостя, вышел из комнаты. Ахмед и Джанан остались одни. Девушка стояла у окна. Освещенная лучами заходящего солнца, пробивавшимися сквозь полотняные занавески, Джанан казалась еще более бледной и еще более красивой.
— Вам, наверное, скучно здесь? — спросил Ахмед.
— Немножко...
— Вспоминаете Анкару?
— Иногда.
— Анкара красивый город.
— Да. Но я жила при институте, поэтому не могла всего увидеть. Не так часто удавалось погулять по городу.
— А как вы проводите время здесь?
— У меня есть подруги, мы собираемся почти каждый день.
— Читаете?
Девушка улыбнулась:
— Нет.
(А Кадыбаба говорил, что она вечно с книгой.)
— Почему?
— А зачем?
— Чтобы развлечься...
— Книги меня не развлекают.
— Тогда для того, чтобы узнать новое.
— Я не хочу много знать. Знания делают человека несчастным... В Анкаре я прочла одну книгу. После этого мне захотелось поехать в Америку и стать кинозвездой. И я очень расстроилась, когда узнала, что для меня это невозможно.
— Вы сами виноваты. Вы захотели сразу же осуществить в жизни то, что узнали.
— А если это невозможно, зачем узнавать?
Ахмед на мгновение задумался.
— Вы изучали физику?
— Да.
— Закон Архимеда, конечно, знаете?
— Знаю.
— А проверяли ли вы когда-нибудь вес чашки, погруженной в воду?
Девушка, стараясь понять ход мысли Ахмеда, ответила:
— По правде говоря, нет. Мне даже в голову не приходило...
— Жаль.
— Почему?
— Зачем было узнавать, если это не применяется в жизни?
Они рассмеялись. Девушка наконец поняла, что он хотел сказать.
— Может быть, вы и правы.
— Вы очень милосердны. Откровенно говоря, может быть, и вы правы.
В дверях показался Кадыбаба в своей куртке. Поднеся стакан с чаем к свету, он сказал:
— Вот это называется настоящий ризийский [41] чай, сын мой.
VIII
В тот вечер, встретившись с учителем Бекиром, Ахмед сказал:
— Я завидую вашей судьбе... Захотели вы стать учителем — и вот вы учитель. У вас хорошая, дружная семья, прекрасные дети. Днем вам приносит удовлетворение ваша работа, вечером — семья. Вы довольны Мазылыком, в котором живете. Все мечты ваши осуществляются.
41
Ризе — вилайет на Черном море, известный высоким качеством выращиваемого чая.