Город и его ненадежные стены

Злясь на самого себя и на всех, кто только тут был, я рассеянно побрел к лифту.

— Акиро, это правда? — едва я появился в студии, спросил Исао.

Он подскочил ко мне с безумными глазами, схватил меня за руку и принялся допытываться.

— Так, это правда?

— Что — правда? — устало спросил я. От чего-то я был выжат как лимон.

— Ну что ты внебрачный сын президента девятого канала?

— Что?! — только и смог выдохнуть. — Ты что, просроченный пирожок съел?

— Так ведь об этом все только и говорят.

— Кто — все? Что ты такое вообще мелешь?

— Послушай, Акиро, — Исао мягко положил руку мне на плечо, отвел чуть в сторонку. — Я твой друг и товарищ, мне ты можешь довериться. Я никому не скажу.

— Ты можешь внятно объяснить, что за девятый клан?

— Ну хорошо, — лукаво улыбнувшись, ответил парень. — Раз ты сам не хочешь, то я подведу к этому. Тебя видели выходящим из зала переговоров высшего руководства канала. Статистка из третьей студии сказала, что собственными глазами видела, как президент компании похлопал тебя по плечу при выходе и пожал руку.

— И что? Он хлопает по плечу только своих внебрачных сынов? Боги, кто вообще придумывает все эти сплетни? Ты же сам сказал, чтобы я заменил лампочку на том этаже. Вот я и был там. А что к президенту зашел… — я вспомнил, что обещал никому пока ни о чем не рассказывать и запнулся, — так на то были причины.

— Ну вот видишь! — ликующе воскликнул Исао. — Ты что-то скрываешь! Значит не все так просто. Ты все же внебрачный сын президента, — он присмотрелся ко мне внимательней. — Ты и похож даже на него! Отдел статистики врать не станет, там все умные.

— Я?! — кое-как поборол в себе порыв сказать что японцы все на одно лицо. Интересно, как это звучало бы, учитывая, что я сам теперь японец.

— Ну да. И глаза вроде такие же, и скулы, — продолжил выстраивать теорию Исао.

— У тебя паранойя, — с сожалением выдохнул я.

— И ведь с передачей получилось не просто так! — ошарашенный собственной догадкой, продолжил сопоставлять факты Исао.

— Послушай, вот сейчас ты уже переходишь черту…

— Акиро, но ведь все явно! Все сходится! — глаза парня лихорадочно забегали. Кажется, он только что раскрыл конспирологический заговор.

— Что там у тебя сходится? — смирившись, спросил я.

— Ты попал на передачу не просто так. Твой отец хочет тебя продвинуть вверх по карьерной лестнице. Акиро, ты когда станешь новым директором телевизионных передач, не забывай про своего старого друга, ладно?

— Исао, ты мыслить критично совсем разучился? Скажи мне, если я и в самом деле внебрачный сын господина президента, тогда какого черта я тут работают простым осветителем уже третий год? Почему меня сразу по карьерной лестнице не продвинуть?

Вопрос поставил в тупик парня. Он задумался.

— Ну может потому, что…

— Меня подменили в родильном доме, и отец искал меня двадцать с лишним лет… — пошутил было я, но увидев огонёк в глазах Исао, поспешил снизить обороты. — Или еще какой бред. Ну ты сам только послушай. Не нужно искать этому сложных объяснений и что-то придумывать. Потому что объяснение на самом деле одно — я не сын президента! — последнюю фразу я уже практически кричал, потому что терял самообладание.

— Ладно, как скажешь! — капитулировал и пожал плечами парень. — Не нужно так горячиться из-за этого.

— Исао, послушай меня, я тебе одну очень мудрую вещь скажу, — немного успокоившись, добавил я. — Не верь слухам.

— Я то может и не поверю, но вот другие… — загадочно ответил парень. — В общем, на нашем этаже все уверены в твоём родстве, с… — он выразительно указал взглядом куда-то в потолок.

Я тихо выругался.

— Давай лучше сходим, перекусим, время уже к обеду, я голоден как собака, — устало предложил я.

— Приму с радостью такое предложение от такого важного человека! — улыбнулся Исао.

— От какого человека?! — прошипел я.

— Ага, теперь и про меня слухи поползут. Скажут что я твой брат близнец, — произнёс Исао. Я подумал было, что он тоже пошутил, но взглянув в его глаза, понял что он говорит на полном серьёзе. Да что не так с этими японцами?!

— Придумали бы что-нибудь реальное. А то внебрачный сын! И как вам это вообще в голову взбрело?! Вместо мозга в голове хлебушек!

Мы двинули в столовую. Едва зашли, как я тут же почувствовал на себе несколько десятков пристальных взглядов. Как же быстро распространяются слухи! Я ведь буквально пятнадцать минут назад спустился с верхнего этажа, а все уже об этом знают. У них что, какой-то секретный чат есть, где все слухи размещаются?

Можно было уйти, но я хотел есть и не собирался под кого-то подстраиваться. Мы прошли к стойке, взяли набор сусими. Сели в дальнем углу.

— Ладно, — прикинув что-то согласился Исао. — История с внебрачным сыном может быть и в самом деле глупая. Но ведь не просто так ты ходил к президенту.

— Ты опять начинаешь? — вздохнул я.

— Акиро, послушай, — таким серьёзным тоном произнес Исао, что я невольно замолчал. — Вымогательство — это очень плохо.

— Какое еще вымогательство?

— Мне все стало известно.

— Исао, у тебя температура? Или ты опять услышал какой-то слух? Пытаешься проверить другую версию?

— Это не слух! — ответил парень. — Президент компании известный игрок. Любит в карты скинуть вечером, после трудного дня.

— Да откуда тебе это все известно?! — предчувствую новую волну бреда, взмолился я. — И причем тут вообще я?! Откуда вообще такие слухи?

— Из бухгалтерии. А про такие заведения я и сам знаю. Такие пристанища известный своей «славой». Там и выпивка, и женщины легкого поведения и что покруче бывает. Видимо у президента есть определённая слабость, я его не осуждаю конечно, у всех у нас есть слабости. Только ты воспользовался этой слабостью. У тебя есть грязный компромат на господина Президента. Вот он и вызвал тебя к себе, чтобы откупиться.

— А что за компромат ты случаем не знаешь? — устало спросил я.

— Очень откровенный, с элементами извращений, — заговорщически пояснил Исао, совершенно не распознав иронию.

— С элементами извращений — это мозг того, кто это выдумал. А ты, Исао, перестань верить всему, что тебе плетут. Нет у меня никакого компромата на президента.

— Тогда чего ты к нему ходил? — воскликнул парень.

— Не могу сказать, — устало ответил я. — Пока не могу. Но скоро и сам всё узнаешь.