Горячее сердце Арктики

Однажды она просто перестала отвечать на мои звонки, а после и вовсе заявила, что разлюбила.

Спорт помогал. В хоккее стало больше получаться. Я много тренировался, чтобы не думать. Правда, колено надсадил. Полюбил музыку и разлюбил ужастики.

Временами накатывало.

Как так, блядь?..

И почему со мной «так» не бывает?..

А еще были родители. Мои и ее. И отчего-то возникшее чувство вины перед ними всеми. Будто бы… недотянул? Не смог дотянуть… Вина и жуткий стыд съедали, поэтому придумал историю с фиктивными отношениями, чтобы отсрочить неизбежное.

Аня поддержала. Скорее всего, потому что тоже чувствовала себя виноватой.

И с ней, кстати, происходили внезапные метаморфозы. Она неожиданно для всех ушла с бальных танцев, завела новое хобби, которое ее родители сразу приняли в штыки, а я – нет. Что мне оставалось?

Наша легенда всех устраивала.

Все было на лайте до тех пор, пока я не понял, что медленно схожу с ума.

Мне было на все похрен!

Куда поступать? Куда лететь? С кем быть…

Растираю лицо, пялясь на экран.

Это было наваждение, которое… блядь… прошло. Америка расставила все по своим местам. Я от души повеселился, правда, в какой-то момент немного перестарался, и в итоге меня сослали обратно. При хороших командных показателях, отличном здоровье и кристальной репутации всего через год двери НХЛ снова будут для меня открыты.

– Он сказал fair hair, – поворачивается ко мне Аня. – «Справедливые волосы»?

– Он сказал, что у нее светлые волосы и… очень… красивые глаза, – подцепив двумя пальцами непослушную прядь, все же завожу ее за ухо.

– А, понятно.

Робко кивнув, она смущается, а я снова смотрю на ее увлажненные губы.

Знать, что Анюта с кем-то целуется почему-то не так неприятно, чем понимать, что этот кто-то – Тайга. В глубине моей души по-прежнему тлеет вулкан, вспыхнувший по этому поводу. Иногда он еще извергается. Это выливается в сцены вроде той, что произошла на прошлой игре.

Надо взять себя в руки.

– У тебя упало, Майк, – Аня подхватывает полотенце и, аккуратно завернув в него пакет со льдом, осторожно прикладывает к моему колену.

Тонкие пальцы случайно касаются кожи.

Андреева будто обжигается, дергается и поджимает губы.

– Смотри дальше, – мрачно выдаю, придерживая лед.

Ни хуя у меня не упало.

Ни хуя. Не упало.

Глава 8. Аня

– Аня, девочка моя, круто! – аплодирует Роксана, главный тренер пол-дэнс студии. – Давай добавим в твой номер немного пластики именно с чувственным вайбом. Совсем чуть-чуть женственности… По технике – ты на сегодня лучшая в команде. Я тебе уже говорила? У меня на тебя большие планы в этом сезоне.

– Да, спасибо. Хорошо, – часто киваю, сдувая налетевшие волосы на мокрое от пота лицо.

Дыхание потихоньку выравнивается, а по спине пробегают мощные мурашки удовлетворения от тренировки. От дела, которым занимаюсь и люблю.

До восемнадцати лет я не могла участвовать в конкурсах по пилонному спорту, потому что необходимо было согласие родителей.

Сейчас – передо мной зеленый свет. Хотя бы в плане допуска к соревнованиям. Ведь я три года отсиживалась на скамейке запасных и наблюдала, как девчонки, у которых получается намного хуже, чем у меня, забирали себе кубки и медали.

Мои кубки и медали!

Хватит!.. Теперь я возьму свое.

Запрокинув голову к потолку, как следует прогибаюсь и обхватываю пилон двумя ногами. Повисев немного, съезжаю на пол.

– Анют, давай сходишь несколько раз к другому тренеру? – продолжает Роксаночка. Ей не больше тридцати лет, и она суперсовременная. Я давно считаю ее своей старшей подругой. – Его зовут Тимур, и он первоклассный специалист по экзотик 1 .

– Хорошо, как скажешь. Схожу, – киваю послушно.

1

вид пилонного спорта – «экзотик дэнс» – танцы с легким эротическим подтекстом, ограничение по возрасту – 18+ – прим.авт.

– Я предупрежу, что ты к нему ненадолго. А то уведет мою лучшую ученицу, – она смеется.

– Я не собираюсь менять направление, но посмотреть интересно, – пожимаю плечами.

– Вот и посмотришь. Отдыхай, Анют. Ты умничка, – Роксана заботливо протягивает мне чистое полотенце.

– Пока.

Попрощавшись со всеми, вытираю пот со лба и отправляюсь в раздевалку.

В студии почти никого не осталось. Младшие группы занимаются намного раньше, а в старшей акробатической нас всего четверо.

– Волнуешься перед первыми соревнованиями? – спрашивает Таня-администратор, когда я отдаю ключ от шкафчика.

– Очень, – признаюсь, заглядывая в зеркало.

– Роксана Юрьевна о тебе хорошо отзывается.

– Спасибо.

Приглаживаю чуть влажные после душа волосы и застегиваю объемный в плечах пиджак розового цвета. Винтаж и оверсайз – самое классное для меня сочетание. Минималистичные черные брюки обтягивают ноги как вторая кожа.

У порога застегиваю открытые босоножки и прощаюсь с Таней.

Пока иду до припаркованной у дороги машины, размышляю о том, как бы мне попасть на все соревнования и не объясняться дома.

Вообще-то, мои родители тоже из бывших танцоров. Они даже познакомились, когда мама пришла заниматься в танцевальную студию моего отца. Ему пророчили большое будущее, но, увы, после травмы из-за автомобильной аварии папа попрощался с любимым делом. Наверное, поэтому он так близко к сердцу воспринял мое решение оставить балетную группу и заняться танцами на пилоне.

К сожалению, в обществе этот вид спорта излишне сексуализирован и демонизирован, хотя выглядит очень прилично и невероятно завораживающе.

– Привет, Кис, – здоровается Ярик, хмуро улыбаясь.

– Привет.

– Как тренировка?

– А твоя?

Мы оба улыбаемся и тянемся друг к другу, соприкасаемся щеками. Широкая ладонь накрывает мои дрожащие после пилона пальцы.

– У меня все так же, – начинает он, поглаживая запястье. – Упал, отжался. Стасик еще лютует. В пятницу у нас первый выезд в сезоне.