Горячее сердце Арктики
Шрифт:
– Куда поедете?
– В Москву.
– Жалко, что ты уедешь, – вздыхаю, раздумывая, чем бы себя занять в выходные.
Мне нравится наше общение. Правда, с приездом Арктики Загорский стал резким, дерганным и часто срывается. Наверное, в нашей ситуации это нормально, но я хочу чувствовать себя девушкой, а не главным призом.
– Вот блин, – поморщившись, лезу в сумку за телефоном. Судя по мелодии, звонит отец. На экране – его фотография с последнего семейного отдыха в Сочи. – Привет, папуль.
– Привет, Анют. Ты уже освободилась? Как потанцевала?
–
– Ты с Мишей?
Ярослав, услышав ненавистное имя, многозначительно приподнимает брови и горько усмехается.
– Да, конечно. С ним.
– Пусть зайдет ко мне, – говорит папа. – Хочу кое-что ему показать.
– Хорошо, пап. Только чуть позже. Мы хотели поужинать.
– Общайтесь-общайтесь, – ворчит папа. – Лучше на английском языке, чтобы толк был.
– Пап.
– Шучу, – устало смеется он. – Жду Михаила в кабинете.
– Ла-а-адно.
Сбросив звонок, набираю сообщение для Майка.
«Привет, ты где? Папа попросил тебя зайти, когда ты меня привезешь! Что делать?»
«Я в «Леонардо». Тащи сюда свой милый зад, любимая».
При-ду-рок!
«Ок», – сухо отвечаю и наконец-то прячу мобильник в сумочку.
– Отвези меня в «Леонардо», пожалуйста, – тихо прошу.
Машина, дернувшись, срывается с места. Ярик снова психует, активно жестикулируя:
– Ань, давай завязывай с вашей фикцией. Это не дело. Я хочу нормальных отношений: познакомиться с твоими родителями, перестать скрываться, заниматься сексом…
Вспыхиваю, как спичка.
– И утереть нос Авдееву… – договариваю, кутаясь в пиджак, потому что становится неуютно.
– О чем это ты? – Ярослав окидывает меня возмущенным взглядом и снова смотрит на дорогу.
Правда не понимает?
– Скажи, ты знал, что он возвращается из Америки, когда в первый раз пригласил меня на свидание и предложил встречаться?
Спрашиваю напрямую, так как устала об этом думать. По тому, как побелевшие пальцы сжимают руль, все понимаю.
– Ясно… – разочарованно киваю.
Они все знали.
Конечно.
Не могли не знать. Я одна, как дура, даже не догадывалась.
– Ань, эти события вообще никак не связаны, – оправдывается.
Растирает лицо правой рукой и матерится. Паркуется у «Леонардо».
– Яр. Можно еще тебя спросить? – поворачиваюсь.
– Конечно, Анют.
– Мне не дает покоя…
– Весь внимание.
– Что именно ты сказал Авдееву перед тем, как он тебя ударил? Там… на льду?
Тайга хмурится и инстинктивно тянет руку к ссадине на лице. Его зеленые, ближе к оливковому цвету, глаза становятся еще ярче. Там же я нахожу сожаление.
– Что-то про меня? – предполагаю и, хватая сумку с формой, открываю дверь.
– Ань…
– Я хочу, чтобы ты еще раз подумал, Яр. Хочешь ли ты встречаться со мной или твоя цель – насолить Арктике? Твоему бывшему лучшему другу, который «кинул вас всех ради НХЛ». Когда ты сможешь ответить на этот
вопрос честно – звони, – мягко улыбнувшись, выхожу из автомобиля.– Анют…
– Пока, Загорский.
Перед входом ежусь от холода. Чувствую себя крайне потерянной, потому как одно дело – подозревать, а совсем другое – удостовериться, что была права.
Зайдя внутрь, игнорирую разношерстную толпу, извивающуюся на танцполе, и сразу смотрю на сцену. О том, что диджей в костюме и маске, это не кто иной, как Авдеев, догадываюсь по нескольким причинам.
Во-первых, играет его любимый Ван Бюрен. А это довольно… старомодно.
Во-вторых, у сцены плавно качает отсутствующей задницей Вита Яичкина.
Ну а в-третьих, высокий, мускулистый Капитан Америка смотрит прямо на меня, подзывает к себе, вытянув два пальца, и широко улыбается.
Самой настоящей голливудской белоснежной улыбкой.
Глава 9. Аня
Естественно, к Авдееву я не подхожу.
– Обойдешься…
Намеренно закатив глаза и продемонстрировав олицетворение нашей нежной дружбы – нет, не оливковую ветвь, а свой вытянутый средний палец, тут же нахожу Бьянку с компанией девчонок из колледжа, и мы довольно весело проводим время, перекрикивая друг друга и рассказывая последние сплетни.
Музыка ритмично гремит. Народ плавно двигается.
После трудного для меня разговора с Ярославом я наконец-то расслабляюсь. Позволяю себе быть той, кем и являюсь, – восемнадцатилетней, свободной девушкой.
Бокал игристого вина снимает напряжение с гудящих после тренировки мышц, а в теле звенит приятная легкость. Как побочный эффект этому всему – и полнейшее безобразие – в моей голове воспламеняется небывалый интерес к Миш… к Майку.
Я злюсь, но продолжаю пялиться на сцену.
Закусив губу, впитываю в себя все-все-все.
Арктика небрежно снимает с глаз маску, но все так же остается в костюме марвеловского персонажа. Выглядит, надо признаться, эффектно: широкие плечи, на груди – нашивка в виде звезды, на лице – легкая небритость. В отражении его глаз купается экстаз. Удовольствие от треков, которые он мастерски миксует.
Надев наушники, Майк мягко улыбается и поднимает руку. Толпа взрывается криком.
Я – впадаю в кому.
Музыка интересовала Авдеева всегда, но всерьез он начал об этом задумываться, только когда мы расстались. После того лета.
Будучи исполнительным, обязательным человеком, он посещал все тренировки, слушался Станислава Николаевича и соблюдал спортивный режим. Диджеинг стал для Майка таким хобби, которое, с одной стороны, удовлетворяло внутренние запросы обычного парня, а с другой – позволяло находиться в ночном клубе и при этом не употреблять алкоголь.
Что с ним случилось в Америке?
Три выговора за сезон…
Немыслимо!
Покачав головой, отвожу рассеянный взгляд от сцены, пока не оказалась замеченной. Попутно рассматриваю часы на запястье.