Госпожа графиня

– На тебя может не хватить! – отрезала я. Но положила фасоли во вторую миску, добавила сверху варёного мяса, которое всё равно оставалось немного жёстким, и поставила перед Морейном.

– Спасибо! – он просиял, словно на столе была не варёная фасоль с недоваренным мясом, а обед из трёх блюд. Хотя если подумать, то блюд действительно три – бульон, мясо и фасоль.

И сосновый отвар. Прямо-таки королевский пир получается. Себе я готовила только одно блюдо.

Я отошла к плите и вылила в кружку остатки отвара. Пусть пьёт, мне не жалко, заварю ещё.

Обернувшись, я наткнулась на растерянное выражение лица. И взгляд у Морейна был такой жалкий, затравленный, как у обманутого в лучших чувствах. Наверное, я бы долго не смогла понять, что ему не нравится, если б он, с трудом прожевав и проглотив кусочек мяса, не возмутился:

– Это же есть невозможно! Кто тебя учил готовить?

Это стало последней каплей, упавшей в чашу моего терпения. Она переполнилась, и из неё хлынул настоящий поток, грозя утопить в себе забывшего о вежливости гостя.

– Знаешь что, меня никто не учил готовить. Потому что у меня была сначала кухарка, потом повар. И ещё прислуга, которая исполняла мои пожелания. Стирала мою одежду. Чистила снег перед домом. Я ничего этого не умела раньше, но учусь. Потому что мне пришлось. И если тебе что-то не нравится, дверь – там! – я указала пальцем направление.

Пусть это было совсем неаристократично. И ещё невежливо. Но он ведь первый начал.

Высказав всё, что накипело, я вздёрнула подбородок и ушла за печь. Забралась на свою лежанку, решив, что уже достаточно с ним возилась. Дальше пусть сам о себе заботится.

Мясо ему моё не нравится. Ишь ты, какой привередливый. Пусть тогда сам готовит.

Я перевернулась на спину, сложила руки на груди и уставилась в закопчённый потолок. Кухню наполнила давящая тишина. Только потрескивали угольки в печи.

А потом зашевелился, завздыхал Морейн. Мне было всё равно. Даже если он сейчас грохнется в обморок, не двинусь с места. Пусть на полу лежит. Может, когда заслонку буду закрывать, одеялом его накрою. На большее пусть не рассчитывает!

Потом я услышала, как зазвякала ложка. Меня затопило торжество. Значит, оценил мою еду! Не так уж она и плоха, если положить руку на сердце. А учитывая очень скромный опыт готовки, вообще восхитительна.

Я даже не пыталась прогнать улыбку с губ. Так и лежала, исполненная довольства. А потом услышала осторожные шаги. Морейн шёл обратно.

Я повернулась на бок, почти уткнувшись лицом в печную стенку, и натянула одеяло по самые уши. Сплю уже. Не беспокоить.

Вскоре за спиной завздыхали. Но это не произвело на меня ни малейшего впечатления. А может, сплю уже давно. И ваши вздохи, господин Морейн, меня не волнуют.

– Оливия, – позвал он негромко. – Оливия, – осторожно коснулся моего плеча.

Я с трудом сохраняла неподвижность, продолжая усиленно «спать».

– Оливия, прости меня, я дурак, – в этой простой фразе было столько смирения и признания своей вины, что я с трудом сдерживалась, чтобы не повернуться. Но тут Морейн продолжил: – И даже съел твою жуткую стряпню.

– Ложись спать,– процедила сквозь зубы, боясь шевельнуться. Потому что поняла очень отчётливо, если повернусь, то стукну его в лоб или зубы. В полутьме сложно угадать.

А больных и умирающих бить нельзя.

Наверное.

Он ещё повздыхал у меня за спиной некоторое время, а затем побрёл к своей лежанке (видимо, всё же усомнился в моей выдержке). Долго возился, устраивался и наконец затих.

Во мне ещё некоторое время бурлило раздражение. Ну каков нахал! Бедненький, соизволил доесть мою ужасную стряпню!

Но по-настоящему я не злилась. Ситуация, скорее, веселила. Да и страх перед незнакомцем окончательно испарился.

Мне даже приснилось, как я гоняюсь за Морейном по сугробам со сковородкой, а он с воплями от меня убегает.

Проснулась я в полной темноте и тишине. Осторожно, чтобы не шуметь, слезла с лежанки и отправилась закрывать заслонку. К моему удивлению, она оказалась задвинута.

Я некоторое время стояла у печи, размышляя, могла ли я сама это сделать и не заметить. Но потом поняла, это не я. Это Морейн начинает отрабатывать своё содержание.

Мысль вызвала у меня улыбку. Значит, не такой уж он и умирающий. Это радовало. Да и рвение это весьма похвально. Думаю, я сумею найти ему применение.

Глава 14

Во второй раз меня разбудил забравшийся в ноздри аромат свежей сдобы. Это было до того неожиданно, что я не сразу поняла, где нахожусь и что происходит. Подскочила на своей постели и ткнулась плечом в печную стенку.

По другую сторону слышалось скворчанье масла на сковородке и мужской голос, напевающий незамысловатую мелодию песенки, которая не так давно стала популярной в столице.

Я сползла с лежанки и бросилась за печь, лишь для того чтобы застыть на углу, поразившись открывшемуся мне виду. На моей кухне готовил мужчина. Настоящий мужчина готовил настоящую еду. Этот ошеломительный аромат просто не мог лгать.

Морейн увидел меня и улыбнулся.

– Доброе утро, соня, умывайся и садись завтракать.

Он по-прежнему был в своих штанах. Но надел одну из рубах, что я забрала из людской. На широких мужских плечах рубаха смотрелась к месту. Ноги Морейна были обуты в валенки, в которых я выходила на улицу.

Только сейчас я обратила внимание, что солнце заливает весь флигель. А значит, уже около полудня. Я проспала половину дня и ничего не сделала!

Ни печь не растопила, ни дров не привезла, ни еду…

Я посмотрела на стоящую на плите сковородку, где подрумянивалась ароматная лепёшка, и молча пошла умываться. Морейн сделал большую часть работы. Да, дрова в ящике почти закончились, но это не беда. Сейчас позавтракаю и притащу.

Умылась я быстро, подгоняемая нетерпением и любопытством. Интересно, что там так вкусно пахнет. Кроме лепёшек я ничего не успела заметить.

К столу подошла уже медленнее, внезапно оробела, сама не зная почему.

– Садись, – уверенно пригласил меня Морейн. За мой стол в моём доме.