Госпожа попаданка

Кайра и Саломея восседали в удобных креслах, устланных шкурами песчаных кошек из Амдуата. Лоркнийка носила платье в сине-зеленых тонах, тогда как архдиаконесса — черную тунику с красной окантовкой. Из украшений обе имели лишь перстни с печаткой-трискелем. В ногах Саломеи лежал большой черный пес, внимательно наблюдавший за движениями Лены и Амолы. Амазонка, спокойно, но, не выпуская зверя из виду, подошла к небольшому столику из черного дерева где стоял хрустальный кувшин с красным вином и три бокала. Черная воительница разлила спиртное по бокалам, после чего встала у входа, подтолкнув вперед Лену. Та неуверенно сделала шаг и застыла в ожидании, вопросительно глядя на женщин.

— На, выпей! — Кайра взяла со стола бокал и протянула Лене, — только не все.

Лена чуть пригубила вина и поставила бокал обратно на стол.

— Рассказывай, — негромко произнесла Саломея.

— О чем? — вскинула глаза Лена.

— О книге.

Лена даже не сразу поняла, о чем речь — события недавних месяцев уже вытеснили из ее памяти тот алхимический трактат. Но стоило Саломее напомнить, и видение, вызванное прочтением, встало в ее памяти с ужасающей ясностью. Несмотря на то, что само воспоминание вновь наполнило ее ужасом, Лена постаралась как нельзя подробнее рассказать о нем обеим жрицам.

Она так и не поняла, что думают обо всем этом Кайра и Саломея, обе диаконессы не проронили ни слова, даже не изменились в лице, слушая рассказ Лены. Лишь когда она закончила, женщины переглянулись, причем так, что у Лены возникло впечатление, что между ними произошел некий короткий молчаливый разговор.

— Вот и все, — сказала Лена, нарушая неловкую паузу, — и что все это значит?

Пес заворчал, словно негодуя, что Лена сама обратилась к архдиаконессе, Кайра бросила на нее предостерегающий взгляд, однако сама Саломея осталась спокойной.

— Может и ничего, — пожала плечами она, — эти книги таят в себе множество сюрпризов для тех, кто сунул нос без спросу.

— Я…

— То, что ты рассказала весьма любопытно, — кивнула архдиаконисса, — я подумаю, что это может значить. А тебе я дам один совет — поумерь свою прыть.

— То есть…

— То, как ты себя ведешь с остальными, — напомнила Саломея. — У нас уже пропали две послушницы за то время, что ты здесь.

— Но это же не я!

— Не ты, — согласилась Саломея, — но из-за тебя. Я знаю, что они сами напросились, поэтому тебя не будут наказывать, но тем не менее…

— И что же мне делать?

— Просто будь аккуратнее, — Саломея лениво потянулась, — мы с тобой еще вернемся к разговору о той книге, когда ты будешь готова. Пока же оставляю тебя с наставницей — вам есть о чем поговорить.

Она протянула тонкую длань, которую по очереди поцеловали Кайра, Амола и Лена. После этого Саломея покинула Алую Террасу, напоследок кликнув пса.

— Она тобой довольна, — удовлетворенно кивнула Кайра, когда они остались втроем, — иначе все это не сошло бы тебе с рук. Но ты и вправду будь осторожней.

— Я стараюсь, — вздохнула Лена, — но они же сами лезут.

— Понимаю, — усмехнулась Кайра, — сама была послушницей. Но все же, постарайся не задираться с Икарией. Фарсина и Элия — чужеземки, но семья Икарии одна из самых влиятельных в Некрарии и у нее тесные связи с семьей Саломеи.

— Разве диакониса не отрекается от своего рода, принимая сан?

— Отрекается, — замялась Кайра, — но есть…как бы это сказать.

— Нюансы, — Лена сморщила гримасу, — я понимаю.

— В общем, не лезь на рожон, — сказала Кайра, — но и не давай никому спуску. Еще будет время проявить себя с лучшей стороны — особенно учитывая, что завтра начнется новый этап твоего обучения.

— Что за этап? — заинтересовалась Лена.

— Ранее ты показывала, свое умение подчиняться, — пояснила Кайра, — теперь посмотрим, сможешь ли ты повелевать. Завтра ты, вместе с другими послушницами, выберешь себе раба — и через год мы оценим, как ты его воспитала.

— Надеюсь, я смогу вас удивить, — плотоядно улыбнулась Лена.

Впрочем, «новый этап» начался не сразу — утром продолжились обычные для Монастыря обучения. Новые занятия нравились Лене больше — после месяцев монотонного заучивания разных заклинаний и обрядов, они, наконец, перешли к практике. Ничего серьезного, впрочем, она пока не освоила — создать иллюзию человека, зверя или демона, ослепить вспышкой яркого света или заставить светиться тот или иной кристалл. Под руководством Кайры, как и прочие наставницы, дававшей своей подопечной уроки индивидуального обучения, Лена училась управлять водяными созданиями. Уже после занятий она сидела у многочисленных прудов, разбросанных в монастырских садах, пытаясь проникнуть в мозги тамошней живности. И чем дальше, тем больше у нее получалось, и тогда перед ней выползали крупные лягушки, водяные ужи и неповоротливые черепахи, чьи панцири походили на полукруглые мокрые камни. А пресноводные серо-синие крабы, слушаясь взмаха ее руки, выстраивались в линии и шеренги, словно военные на параде. Рыбы, подплывавшие к берегу, запрыгивали в руки Лены и лежали там, судорожно шевеля жабрами, пока, повинуясь ее же приказу, не спрыгивали назад в родную стихию.

Но в этот день таким занятиям досталось не слишком много времени — к вечеру Лена, вместе с десятком послушниц, считавшихся лучшими, собрались в небольшом храме, укрытом в толще скалы. Все здесь было выполнено в странных тонах — стены отделаны черным мрамором, нежно-розовыми потеками истекали бесчисленные свечи — почему-то здесь не признавали светящихся кристаллов. Розовый воск выглядел неприятно, напоминая вывороченные человеческие внутренности.

Посреди зала высилась статуя из розового мрамора, в два человеческих роста, Блудница, самая молодая ипостась Скилакагеты. У ног изваяния, скорчившись в три погибели, стояли на коленях с десяток мужчин, точнее молодых парней, скованных по рукам и ногам. На спинах некоторых Лена заметила свежие кровоточащие полосы — следы от кнута или плети. Откуда они взялись, гадать не пришлось — рядом с ними, играя змеиной плеткой, стояла диаконесса Лактения — одной из ее обязанностей как раз был отбор невольников для будущих жриц. О том, что в Монастыре существовало множество рабов-мужчин, Лена знала давно, но до сих пор почти с ними не пересекалась.

— Ну что же вы, — усмехнулась Лактения, — кто выберет первой?

Никто не возражал, когда вперед шагнула Икария, в очередной раз подтвердив свое особое положение. Пройдя несколько раз вдоль стоявших на коленях рабов, она резко остановилась и, указав на одного из парней, коротко бросила:

— Покажите!

— Хороший выбор! — довольно кивнула Лактения, — вставай, тварь!

Она хлестнула плетью, и мускулистый черный раб поднялся на ноги. В полный рост негр оказался на две головы выше Икарии. Некрийка ощупала могучие мускулы, постучала по бугрящемуся прессу, потом опустилась ниже, взвесив в ладони внушительные гениталии. Плотоядно улыбнувшись, Икария проверила негру зубы, для чего ей пришлось приподняться на носках, после чего, довольная, кивнула.

— Я выбрала. Как его зовут?

— Абрафо, но ты можешь дать ему любое имя. Он из Лонголо.

С черного раба сняли цепи и одели стальной ошейник с торчащими шипами. От закрепленного на нем кольца тянулась тонкая цепочка, конец которой и взяла Икария. В другую руку Лактения вложила ей плетку — не змеиную, разумеется, но по-своему эффектную — с семью ремешками, с вшитыми в них свинцовыми бляшками.

— Не забывай, зачем его дарят тебе, — негромко сказала диаконесса.

— Не забуду, — усмехнулась послушница, — идем, скот.

Дернув за цепь, Икария вышла из комнаты, ведя за собой покорно следовавшего невольника. Лактения перевела взгляд на оставшихся послушниц и ее губы искривила слабая улыбка, когда она встретилась глазами с Кайрой.

— Следующей выбирает…Елена из Залесья.

Лена подошла к опустившим глаза пленникам и внимательно осмотрела. Молодые, крепкие тела, — черные, белые, смуглые, — остриженные головы, покорно склоненные перед будущими хозяйками. Что-то знакомое почудилось девушке в крайнем справа невольнике — где-то она уже видела это тело, пусть и прикрытое одеждой. Она молча указала Лактении и та, хлестнув молодого человека по спине, заставила его посмотреть на опешившую Лену. Вот уж кого-кого, а его она не ожидала увидеть снова.