Госпожа Шестого Дома

Как выпутаться из подобной ситуации, не проливая крови, — Сорнтран понятия не имел. Угрозы и насилие — самые простые, понятные и эффективные способы решения почти любых проблем. Других он, кажется, не знал.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, но поверь, это совершенно лишнее, — продолжая улыбаться, скаут поднял руки, показывая, что не собирается тянуться к оружию. — Что бы ты тут ни делал, я ведь не собираюсь тебя выдавать. Наоборот, готов помочь.

— А что, похоже, что мне нужна помощь?

— Всем нужна помощь. Без более или менее надежных союзников ты вряд ли долго протянешь, особенно после получения таких знаков внимания со стороны матроны. Завистников с каждым днем будет становиться все больше, так что союзник и единомышленник тебе точно не помешает. А я много чего слышу, вижу и знаю, стало быть, могу быть тебе полезен. А ты можешь быть полезен мне и помочь в одном деле…

Сорнтран собирался заговорить, но сжал губы и промолчал, услышав шаги совсем рядом. Кто-то шел в их сторону и был уже довольно близко. Еще пара мгновений — и в дверном проеме показалась Лледрит. Внимательно оглядев хозяйственное помещение, жрица остановила взгляд на Сорнтране, который тут же опустил глаза, стараясь не смотреть ни на ее полуобнаженную грудь, ни на пальцы ног, выглядывающие из-под длинной юбки.

— Что вы двое тут делаете?

Сорнтран и Налфейн почти синхронно поклонились.

— Мы… это… — пробормотал Налфейн.

— Ищем кое-каких потерянных рабов, уважаемая жрица, — быстро сказал Сорнтран.

Из-за плеча Лледрит выглянул боец, имени которого Сорнтран не помнил. С любопытством осмотрел помещение и находящихся в нем соратников. Наверняка неправильно трактовал увиденное.

— Рабов? — жрица помолчала немного, потом добавила: — Тебе придется искать их одному. А ты… Налфейн, кажется? Иди-ка со мной.

— Жрица, Вы запомнили мое имя! Это такая честь для меня! — на лице скаута засияла такая улыбка, что Сорнтран даже почти поверил в ее искренность.

Лледрит закатила глаза.

— Помнится мне, ты был весьма неплох. За мной, быстро.

Глядя им вслед удаляющейся троице, Сорнтран решил, что разберется с Налфейном позже. Пока же нужно подумать о том, стоит ли говорить матроне об увиденном в комнатах жриц. И какие это может иметь для него последствия.

{45}

Дверь в покои матроны, как и обычно, сама открылась, когда Сорнтран подошел. И закрылась, когда он, пропустив паука вперед, перешагнул через порог, — и ее вновь оплела едва заметная паутина защитных чар.

Матроны в помещении не было, и Сорнтран, пройдя вперед, осмотрелся. Взгляд сразу остановился на тарелке с грибами, и он подошел и внимательно присмотрелся. Похожи на съедобные. Впрочем, вряд ли кто-либо стал бы пытаться отравить жрицу вот так вот, ведь большинство женщин, присягнувших в верности Богине, знают заклинания, помогающие распознавать яды в еде и напитках.

Стоит ли говорить ей про те ядовитые грибы?

С одной стороны, вдруг это и правда важная информация? Он все же до конца не понимал, что именно увидел в покоях Фаэры. Были ли у нее просто галлюцинации из-за запрещенного вещества или же она общалась с кем-то, находящимся далеко отсюда? Что если она передавала этому кому-то важную информацию, которую нельзя выносить из Дома? В каких целях она и жрица со второго этажа используют хииды? Если хоть одна из них и правда разрабатывает яды, жертвой этих разработок может стать не только он, но и сама матрона — от отравленного клинка ее не спасет ни умение распознавать яды, ни магическая броня. Если поблизости будет верный клерик, ее-то вылечат, как вылечили тогда его, но ее ребенок может пострадать.

Чем больше Сорнтран думал обо всем этом, тем лучше понимал, что одному ему будет сложно выяснить, что именно происходит в Доме и насколько это опасно для матроны — и, конечно, для него самого. Узнать, кто живет в комнате на втором этаже, труда не составит — он может снова отправить туда паука, когда будет спускаться из покоев госпожи, — наверняка хозяйка комнаты уже будет там. Но что ему делать с полученной информацией?

С другой стороны, если он расскажет матроне, то как объяснит, откуда ему все это известно? Шпионить за женщинами Дома — серьезное преступление. Подставляться и рисковать — опасно. Подставлять раба тоже не стоит — наверняка казнят, а живым он принесет Сорнтрану больше пользы.

— Проходи. Я здесь, — голос госпожи послышался откуда-то издали.

Паук первым пробрался по потолку в большую залу с алтарем и статуей Богини, отделенную от первой комнаты лишь аркой. Сорнтран прошел вслед за ним, уже зная, что матроны там нет. Остановившись напротив статуи, посмотрел наверх. Вспомнился день, когда он пришел сюда впервые — он был полон страха, но изо всех сил скрывал это, не знал, что его ждало и были ли у него хоть какие-то шансы дожить до следующего дня. Сейчас же перед статуей стоял мужчина с кинжалом на ремне, символизирующим определенное положение в обществе, мужчина, вооруженный уверенностью, что это — лишь начало пути и что он сможет добиться гораздо большего, несмотря ни на что. Да и вид алтаря, с самого детства вызывающий ужас, теперь ассоциировался с развлечениями и даже с удовольствием.

— Сюда.

Немного помедлив, Сорнтран подошел к двери и осторожно открыл ее. Паук проворно проскользнул в небольшое помещение с двумя креслами и столом, на котором лежала пара книг. Сорнтран остановился ненадолго на пороге, осмотрелся. Сюда он заходил впервые.

На противоположной стороне две двери. Та, что слева, наполовину открыта. Голос госпожи, кажется, звучал оттуда. И именно туда побежал паук.

Возле двери стояла пара кожаных сандалий. Оставив свои рядом, Сорнтран вошел.

За дверью оказалась просторная ванная комната, залитая мягким пурпурным светом парящих под потолком магических шаров. Пройдя вперед, Сорнтран взглянул в большое зеркало в серебряной раме, висящее на противоположной стене. Запотевшее стекло показало лишь нечеткий силуэт, окрашенный бело-серыми пятнами.

Недалеко от двери стоит большой шкаф из стеблей гигантских грибов, укрепленный металлическими узорами в виде паутин. В открытой части шкафа видны чистые полотенца, халаты и изящные прозрачные флаконы, кажется, с маслами и мылом. Стены из довольно грубо обработанного камня ничем не украшены, пол выложен гладкой темно-серой плиткой — идеально чистой, почти блестящей. Прохлада от пола проникла сквозь босые стопы, поднялась по ногам и доползла до плеч, заставив слегка вздрогнуть.

Быстро осмотревшись, Сорнтран мимолетом подумал, что хотел бы иметь собственную комнату с ванной и различными предметами, которые бы принадлежали лично ему.

— Подойди, Сорнтран. Я скоро выйду.

Нетрудно было понять, из-за которой из нескольких ширм с изображениями женщин с длинными белыми волосами, паутин и пауков находилась госпожа. Даже если бы она не заговорила, поднимающийся над ширмой пар, несущий с собой аромат мыла и трав, выдал бы местонахождение ванны.

Сорнтран остановился за ширмой, не зная, можно ли заглянуть за нее. Матрона ничего не говорила — до его слуха доносились лишь всплески воды.