Гость из будущего. Том 4

— Гитары! Гитары! — дружно заголосили наши первые музыкальные фанаты.

— Не плохо, не плохо, — буркнул главный тренер «Зенита» и по совместительству главный судья встречи Валентин Фёдоров, когда я пробегал мимо.

И тут же он что-то нелицеприятное прошептал «работникам сцены» из БДТ. После чего пазл футбольной головоломки в моей голове полностью сложился. Откуда взялись эти шустрые хлопцы в театральной команде, стало окончательно ясно и понятно — это ребята из зенитовской молодёжки или дубля. «Час от часу не легче», — буркнул я про себя, принимая поздравления своих коллег.

— Мужики, нужно постараться зацепиться за мяч и как можно больше его контролировать, — сказал я своим партнёрам по команде. — Мы так долго не протянем.

— Опять двадцать пять, — проворчал Александр Демьяненко. — Забили же один гол, чего тебе ещё надо?

— Не знаю как вы, но я хотел бы покинуть поле с гордо поднятой головой, — произнёс я. — Поэтому играем по принципу: отдал-открылся. Разошлись по позициям! Разошлись! — загомонил я, захлопав в ладоши.

* * *

На исходе 29-ой минуты игры стало очевидно, что не работает ни принцип «отдал-открылся», ни стеночки с забеганиями, ни кинжальные контратаки. Молодость и мастерство подставных «работников сцены» сделали своё дело. На табло горел счёт 3:2 в пользу сборной БДТ и сил, чтобы переломить печальный исход матча больше не осталось. Лично я был весь мокрый от пота, грязный от пыли и злой от бессилия.

Кстати, второй гол мы забили примерно так же, как и первый. На наши ворота, которые героически защищал дядя Лёша Смирнов, пошла подача углового. Техник Юрка выиграл верховую борьбу, головой выбив мяч в поле, а там его подхватил Боря Щербаков. А дальше сработала наша наигранная связка. Я сделал мощный рывок, Борис катнул футбольный снаряд мне на ход и, выйдя один на один во второй раз за игру, мне удалось элегантно перекинуть этот мяч через профессионального вратаря команды БДТ.

К сожалению, соперник отыгрался ещё проще. Когда у моих киношных коллег закончились физические силы и эмоциональный запал, то парни из молодёжки «Зенита» раз за разом стали свободно врываться в штрафную площадку и расстреливать ворота дяди Лёши Смирнова с убойных позиций. Пару раз нас выручила штанга, один раз мяч попал в перекладину, ещё в одно моменте под выстрел ретивого «работника сцены» храбро бросился актёр Павел Петрович Кадочников. Поэтому где-то начиная с 20-ой минуты голы в наши ворота посыпались, как горох.

— Ладно, хоть не в сухую слили, — пробурчал Боря Щербаков, с которым мы вошли в центральный круг, чтобы разыграть мяч.

— И то верно, — криво усмехнулся я, так как напротив нас стояли недовольные этой потешной футбольной встречей Кирилл Лавров и Георгий Штиль, потому что ни в одном из трёх голов они так и не поучаствовали.

— Счёт 3:2 в пользу сборной БДТ, — произнёс диктор по стадиону. — Мяч в ворота команды «Ленфильма» забил… — далее прозвучало что-то неразборчивое, — работник сцены театра. До конца игры осталось 30 секунд. Ещё раз напоминаю, по окончании матча состоится концерт и творческая встреча.

Главный тренер «Зенита», который всё это время судил строго, но справедливо, с сочувствием посмотрел на меня и дунул в свисток. Боря катнул примерно на метр вперёд эту потёртую кожаную сферу. И вдруг меня что-то переклинило. «Да какого ляда?!» — подумал я и со всей дури шибанул по противоположным воротам.

Конечно, вратарь профессионал такие дальние выстрелы должен щёлкать как орешки. Однако кроме профессионалов за команду БДТ играли и любители. И на нашу удачу под мой хорошо поставленный удар сунул свою голову Сергей Юрьевич Юрский, у которого киношная карьера пока складывалась не очень удачно. Фильм «Человек ниоткуда» — зарубили, «Республику ШКИД» — ещё не сняли. К сожалению, неудача подстерегла его и на футбольном поле, потому что от его головы мяч полетел в правый угол, а вратарь в этот момент дёрнулся влево. И не прошло и секунды, как футбольный снаряд забился в сетке.

— Гооол! — взревел заполненный почти под завязку стадион, который в большинстве своём болел за нас, за «Поющих гитар» и советское кино.

— Даааа! — заорали мы, так как ничья в некоторых случаях бывает ценнее победы, и бросились обниматься.

— Молодцы! — заголосил Илья Киселёв, выбежав на поле.

И его примеру неожиданно последовали и некоторые наши персональные болельщики, которые приехали сюда сразу с киностудии. В частности в мои объятья буквально нырнула Нонночка Новосядлова. А Сава Крамаров, выскочив на газон стадиона, принялся всем пожимать руки и выкрикивать: «Брависсимо! Так держать! Даешь всё золото мира в футбольной борьбе! Даёшь Кубок Кубков и Кубок УЕФА!». Главный судья встречи посмотрел на секундомер, на два десятка человек, которые так скоро с поля не уйдут, тяжело вздохнул, махнул рукой и издал трель свистка, возвещающую об окончании товарищеского матча.

И буквально в ту же минуту из подтрибунного помещения вышли настоящие работники сцены. Они вытащили невысокий деревянный помост и установили его ближе к тому сектору трибун, что находился между двух прямоугольных башен с красными флагами. Затем к импровизированной сцене понесли звуковой пульт, микрофоны и стулья для артистов. Однако кое-что организаторы спортивного праздника не подрассчитали. Зрители с противоположного сектора, заплатив по 20 копеек за входной билет, тоже намеревались и на артистов посмотреть и музыку послушать. Поэтому когда через 15 минут я вышел из раздевалки, где переоделся и привёл себя в боле-менее сносный порядок, люди с дальних секторов стояли прямо на поле.

— Товарищ Нахамчук? — вдруг обратился ко мне какой-то странный гражданин в шляпе и сером пиджаке.

— Извините, у меня сейчас концерт, — буркнул я.

Но этот мужчина, показав мне красные корочки сотрудника КГБ, меня чуть грубо притормозил:

— Успеете. Я вас надолго не задержу. Завтра в 7 часов утра за вами придёт наша служебная машина, поэтому будьте готовы к тому, что раньше вечера вы домой не вернётесь.

— А в чём меня подозревают? В чем, собственно говоря, дело? — опешил я.

— Дело в том, что это личная просьба товарища Владимира Ефремовича Семичастного, — незнакомец произнёс фамилию председателя КГБ практически шёпотом.

— Ясно, вопросов больше не имею, — хмыкнул я. — Надо, так надо, — кивнул я и стал пробираться к сцене.

«Ничего не понимаю, — подумалось мне. — Хрущёва буду снимать с должности в середине октября. И это мне известно с точностью до 100%. А сейчас даже ещё не середина сентября? Может что-то в этой истории пошло не так? Может, вмешался тот загадочный тип, которому я по неизвестной причине перешёл дорожку? Странный вызов, очень странный».

— Мощно сыграл, Феллини, молоток, — пожал мне руку Толя Васильев, художественный руководить нашего ансамбля. — Не ожидал.

— Я тоже не ожидал, что против нас выйдут парни из зенитовского дубля, — улыбнулся я, всё ещё переваривая неожиданную весть.

— С чего начнём выступление? — спросил Васильев.

— Начнём как на концерте, стандартно, — буркнул я. — Что-то в последние дни мне разонравились резкие повороты судьбы. Что-то мне вдруг захотелось скучной и унылой стабильности.

— Это старость, ха-ха, — весело сообщил мне Сава Крамаров. — Слушай, а давай я с вами на сцену выйду?

— Делай, что хочешь, — отмахнулся я и подумал, что сегодня может быть последний концерт в моей короткой музыкальной карьере.

Глава 14

Первый раз в своей жизни я пел для 29-тысячной аудитории, которая в этот вечер собралась на главном ленинградском стадионе имени Кирова. И впечатления были самые сногсшибательные. Бешеная энергетика, которую мы дарили благодарной публике, в десятикратном размере возвращалась обратно на сцену, поэтому моя голова немного кружилась от самой настоящей эйфории, полученной без алкоголя и наркотиков.