Гость из мира Death Note

– Конечно, ошибаешься! – послышался совсем рядом насмешливый голос. – Маруся ведь вся такая переменчивая. Прям как рыбки в аквариуме.

Максим быстро принял сидячее положение, поставив ноги на землю. Тепло от его тела исчезло, сразу же стало прохладней.

Марина выпрямилась, злобно глядя на разрушительницу атмосферы. Катя стояла в паре метров от скамейки, на которой сидели они с Максимом. Марина и думать забыла, что та отошла ненадолго и скоро должна была вернуться.

– Не знаю, я никогда не держал рыбок. Только хомячка, который упал с балкона... – проговорил Максим, глядя на Катю. – Сигареты уже закончились?

И почему Максим снова заговорил про хомяка. Он ведь незадолго до этого утверждал, что никогда не держал никаких хомяков. И чувство такое, что он сказал это просто по инерции.

Катя села на лавку, игнорируя вопрос Максима о сигаретах. И Марине подумалось, что все же её приход даст возможность подумать. Наедине с парнем невозможно сосредоточиться на мыслях о том, что теперь делать с его признанием. Ей надо разобраться. Но одно Марина знала точно: она не была раздосадована, как бывает порой, когда чувства навязывает тот, до кого тебе совсем нет дела. И что делать с чувствами к Элу?

– Марина? – мысли прервал голос Максима. Он что, правда чувствует, когда она начинает думать о детективе. Максим очень умен, не мог не понять о её отношении к Элу. Что же тогда он сам чувствует к нему? Недолюбливает? А может... радуется его... нет. Думать о Максиме под таким углом просто гадко. – Марина, – парень улыбнулся. Тепло и приятно. Так он ей не улыбался никогда. – Не грусти. Не грустите, – тихо сказал он. – Мы все изменим. И он вернётся.

Кто этот “он”, спрашивать нужды не было. В груди защемило от благодарности. Нет, о Максиме невозможно думать плохо. Марина усмехнулась – даже если он обладает невероятным талантом читать чужие мысли.

* *

– Я сомневаюсь, что у нас что-либо получится без Рюузаки, – со вздохом произнесла Марина. – Разве будет толк от нашей игры в слежку?

Они втроем находились во дворе школы, где учился Лайт. Чтобы наверняка не проворонить свой объект, они вернулись туда, едва начало светать.

– Маруся, не скули, – пробурчала в ответ Катя. Уверенности в успешном исходе их грандиозного и поистине коварного плана и так не доставало. И выслушивать нытье Марусенции, подливающее масло в огонь расшатывающихся нервов было самым последним её желанием.

– Ох, – Маруся опять вздохнула, закрыв ладонями лицо, затем потерла виски. Но хотя бы не продолжила паниковать. Подпирающий спиной ствол дерева и хмуро о чем-то размышляющий Мак подавил зевоту. Вид у него был абсолютно уставший. Даже больше, чем у Марины. Сама Катя чувствовала себя необычайно бодрой. Голова была абсолютно ясной, хотя она, как и её друзья, всю ночь сидела на лавке, не смыкая глаз. Это было похоже на состояние робота: словно кто-то взял тряпочку и аккуратно протер у неё в голове все – сонливость, усталость, изможденность. Словно пыль с полок. И запрограммировал на действия, которые необходимо выполнить, несмотря ни на что.

“Мы всё изменим. И он вернётся”. Вот надежда, и она не давала сесть на лавку и, беспомощно сложив руки на коленях, горевать о несбывшихся мечтах.

Мысли прервало громкое бурчание собственного желудка. Странно, она не чувствовала желания есть. Катя поджала губы и опустила глаза. Да, некоторые органы её тела терзались более материальными проблемами. И их волновало лишь то, что еда принималась последний раз утром в своем мире. Когда она собиралась в университет. И Эл тогда ещё был жив. Черт. Ну вот опять.

– Маруся, у тебя ещё есть та конфета? – спросила Катя. – Если не будешь есть, то я не откажусь. – Ну а что? Неплохой способ отвлечься. Сейчас она в лучших традициях Маруси будет не спеша и вдумчиво её грызть где-то пятнадцать часов... Как раз у них впереди ещё куча времени, будет чем заняться.

Марина не ответила. Она внезапно вскочила с лавки и замерла, уставившись куда-то вперед.

– Смотри, – пропищала она. – Лайт! Вон он! О Господи! – Она прикрыла рот руками и втянула голову в плечи, едва не прыгая и дергаясь в конвульсиях от возбуждения.

– Марина, тихо! – тоже вскакивая, прошипела Катя, хватая ту за плечо и сильно его сжимая в надежде успокоить подругу. Не хватало только, чтобы импульсивная Маруся все испортила. Лайт не должен был их заметить. Вообще обратить на них хотя бы толику своего “божественного” внимания. И тем не менее, она сама почувствовала, как гнев и ненависть сжали грудную клетку. Катя старалась не думать об этом, и все же. Это он, Ягами Лайт был виновен в смерти её любимого человека. И пусть он ещё этого не сделал. Но Тетрадь Смерти уже подобрал и осознанный выбор в сторону становления Кирой сделал.

Катя зажмурилась и с силой отвела взгляд, снова присаживаясь на лавку. В поле её зрения попал по-прежнему подпирающий дерево Мак, с безразличным видом рассматривающий свои кроссовки. Однако то, что он уже успел внимательно и притом незаметно рассмотреть Лайта, Катя не сомневалась. Она покосилась на Марусю и тут же с раздражением бросила:

– Марина, бл*ть, смотри в другую сторону!

Та вздрогнула и поспешно опустилась на лавку, уставившись вниз. Но было видно, сидеть на месте и делать вид, что ничего не происходит, стоило ей огромных усилий. Катя прониклась пониманием – самой жуть как хотелось уеб*ть Лайта по голове чем-то настолько тяжелым, чтобы лучший ученик Японии уже не встал.

Будущий Кира прошел мимо них к входным дверям и, никем не остановленный, спокойно вошел в здание школы.

Их план был прост. Прост сам по себе, но мог оказаться проблематичным в исполнении. Идея просто отобрать сумку у Лайта и сбежать в надежде, что их не успеет поймать ни сам хозяин присвоенной вещи, ни полиция, которую моментально начнут звать, Катя отмела сразу, как ненадежную. И дело тут было не в боязни честного народа и не в сомнении собственных сил быстро перемещаться. Хотя и здесь были свои огрехи: не факт, что Лайт не догонит, не факт, что полиция не окажется рядом, не факт, что кто-нибудь из них потом не влипнет, не успев переселиться. Но самое главное затруднение – не факт, что Тетрадь будет у Лайта с собой. Они попали в первую серию, но в какой момент? Лайт уже наверняка нашел Тетрадь и понял, какими свойствами она обладает. Станет ли он таскать её с собой, как в первый день понес на курсы, после которых и совершил первое убийство, отправив к праотцам парня-байкера. А ныне уже второй, третий или четвертый день. Вполне возможно, он оставил опасную вещь дома. Что тогда? Они вырвут у него сумку, а там – пусто. Как в тупом анекдоте. Лишь раскроют себя. И Лайт поймет, что за ним кто-то охотится.

Поэтому решено было не торопиться. И проверить ещё одно место, где Ягами мог хранить свою драгоценность: его комнату. Проблема лишь заключалась в том, что никто из них троих понятия не имел, где он живет. Да, Катя бывала у него дома, но не знала адреса. Название улицы по-японски она, увы, тогда прочесть не могла. А Лайт уже был студентом, и единственный путь, который она более-менее помнила – это путь от его дома к университету, где “божеству” доведется учиться позже. Но не к школе.

В итоге план был таков: дождаться, когда Лайт будет после школы возвращаться домой, проследить за ним и выяснить, где живет будущий Кира. И ворваться к нему домой. План бредовей некуда, но ничего умнее не придумалось. Не имея опыта слежки, удастся ли не спалиться? Успеют ли спалить Тетрадь в его комнате, пока не нагрянет полиция? Смогут ли потом вовремя переселиться, даже если сделают нужную запись заранее? А если не успеют? Что будет с ними после изменения хода истории в этой чертовой вселенной? Вышвырнет ли их обратно домой или нет? Слишком много риска и одни домыслы. Но что они могут ещё? Без денег, без крова, без знания языка? Прикинуться друзьями Лайта, чтобы его мать открыла им дверь и впустила в дом, пока тот будет в школе? Хороши друзья, не умеющие говорить по-японски. Откуда взялись, спрашивается? Да и не поймет она их. Насколько помнила Катя из прошлой встречи, мать Лайта английского языка не знает.