Гостья из прошлого. Часть 2

— Не переживай, кошечка, — улыбнулся Элайджа, скользя по жене раздевающим взглядом, — мне вовсе не обязательно давить на твой животик. Мы найдем и другие, не менее удобные позы. Могу показать тебе прямо сейчас…

И вампир перевернул жену на бок, прижимаясь к ней со спины. Его рука устремилась вверх, но так и не успела достичь часто вздымающейся груди, прежде чем ее перехватила тонкая ладонь.

— Не забывай, что мы не одни, — прикусив губу, выдохнула Алин, разворачиваясь в мужских объятьях, — Гвен может войти в любую минуту.

— Именно поэтому она и будет ночевать сегодня у Клауса, — прищурил почерневшие от желания глаза Элайджа, — не хочу, чтобы ей всю ночь не давали спать твои крики, кошечка.

— В прошлый раз тебя это не смутило, — вскинула бровь ведьма.

— В прошлый раз я так хотел тебя, что взял бы и посреди улицы.

От его слов лицо Алин мгновенно вспыхнуло.

— Я и сейчас хочу тебя не меньше, моя распутная ведьма, — продолжил Элайджа, — но теперь я еще и знаю, что ты никуда не сбежишь. Ты заслужила наказание за свой поступок, кошечка. И думаю, сегодняшняя ночь прекрасно для него подойдет.

========== Часть 14 ==========

Алин прикрывает дверь, поднимая взгляд на мужа, который стоит у буфета, открывая бутылку бурбона. Магия искрится, обвивает порог мерцающей рамкой, пока ведьма наблюдает за Элайджей, на лице которого не отражается ни единой эмоции.

Полчаса назад они оставили свою маленькую дочь у Клауса, который, не скрывая насмешливой улыбки, пообещал им за ней проследить, попрощались с Кэролайн и Давиной, вытерпели шуточки Кола, и вот теперь, когда они дома, ведьма непонимающе смотрит на своего совершенно спокойного супруга.

Элайджа наполняет бокал, садится на низкий диван и, не обращая внимания на застывшую в нерешительности жену, делает глубокий глоток. Алин на мгновение замирает на пороге, прикусывая нижнюю губу, после чего медленно идет к мужу, мягко ступая по полу, пока не оказывается у дивана.

Она поднимает на вампира раскосые глаза, замирая у его ног, и ждет реакции своего невозмутимого супруга. Но Элайдже будто совершенно нет до нее дела. Он медленными глотками цедит бурбон, не обращая внимания на стоящую перед ним ведьму.

Алин щурит зеленые глаза, склоняя голову. Вампир не говорит ни слова, наслаждаясь напитком, и на лице ведьмы медленно появляется улыбка. Она тянет вниз бретели платья, так, что становятся видны ореолы сосков, и ее ладони скользят по изящным плечам, позволяя вырезу спуститься еще ниже.

— Я думала, ты поможешь мне снять платье, муж, — выговаривает она, не сводя раскосых глаз с невозмутимого Майклсона, — но если ты не заинтересован… — Алин прикусывает нижнюю губу, опуская взгляд, — придется мне справиться самой, или же…- ведьма на секунду умолкает, прежде чем продолжить невинным голосом, — я могу обратиться к Сальваторе. Кэролайн как раз сказала мне…

Но не успевает она закончить фразу, как Элайджа вихрем оказывается с ней рядом, обвивая тонкую талию.

— Сальваторе? — цедит он, скользя ладонями по узкой спине, стягивая до конца тонкие бретели, полностью обнажая высокие груди жены, — хочешь, чтобы я вырвал его сердце, кошечка?

— Хочу, чтобы ты, наконец, заметил меня, — выдыхает Алин, чувствуя, как от хищного взгляда вампира начинает покалывать от желания низ живота.

— Не дразни меня, ведьма, — отзывается Элайджа, не отрывая глаз от горошин начинающих твердеть сосков, — я и без того еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя…

— Но именно этого я и хочу, — прикусывает губу девушка, и ее нежные щеки заливаются румянцем.

— Я боюсь причинить тебе вред.

— У меня регенерация вампира, если ты не забыл, — склоняет голову Алин, едва заметно улыбаясь, — а он, — изящная ладонь ложится на плоский живот, — под защитой магии. Ты можешь делать со мной все, что хочешь, муж.

Элайджа смотрит на жену, и его темные глаза скользят по нежному лицу, припухшим губкам, жадно изучают обнаженные груди.

— Как пожелаешь, моя распутная ведьма, — наконец отзывается он, и в следующий миг одним сильным движением закидывает Алин на плечо и решительно направляется в спальню.

Оказавшись в освещенной лишь несколькими свечами комнате, вампир опускает жену на ноги, разворачивая к себе лицом.

— Все, что хочу, кошечка? — щурит глаза Элайджа, отступая на шаг.

Алин, чье дыхание уже сбилось от желания, только часто кивает, не сводя с мужа горящих зеленых глаз.

— Тогда, сначала я хочу немного проучить тебя, моя маленькая упрямая жена, — цедит Майклсон, касаясь кончиками пальцев окружности часто вздымающейся груди, — а ты, судя по всему, понимаешь лишь один язык…

Не успевает ведьма сказать и слова, как Элайджа срывает с нее платье, и на Алин остаются только тонкие трусики. Несколько секунд вампир жадно изучает тело любимой, после чего разворачивает ее к себе спиной, и толкает на край кровати.

Девушка приподнимается на локтях, бросая через плечо вопросительный взгляд, а вампир тянет на себя точеные бедра, так, что она оказывается перед ним на четвереньках. Майклсон подходит к кровати почти вплотную, и его ладони мягко касаются изогнутой спины, спускаются ниже, пока не останавливаются на приподнятой вверх попке.

— Как-то давно я уже пытался наказать тебя, моя кошечка, — хрипло выговаривает он, поглаживая девичью ягодицу, — но тебе, судя по всему, это показалось мало… Что ж, усложним урок…

И Алин застывает, потому что слышит, звон пряжки ремня, который Элайджа расстегивает и достает из шлевок брюк.

— Что ты… — начинает было она, но в этот миг, широкая полоска кожи со свистом опускается на округлую попку, заставляя ее мгновенно покраснеть.

— Это за то, что ты увезла Гвендолин, непослушная кошечка, — говорит вампир, и не успевает Алин возразить и слова, как он наносит новый удар, — за то, что сбежала от меня.

— Элайджа, мне больно, — наконец, удается вставить ведьме, которая изо всех сил вертит бедрами, но все же останется на месте.

— Ты сама сказала, что я могу делать с тобой все, что хочу, — глухо отзывается Майклсон, и ремень вновь опускается на покрасневшую попку.

Алин прикусывает губу, пытаясь подавить стон. Муж бьет ее совсем слегка, не причиняя страданий, но ведьма заливается румянцем вовсе не от этого. Ни ее унизительная поза, ни его поучающий тон не могут отменить того факта, что низ девичьего живота буквально сводит от желания, и когда Элайджа наносит очередной удар, добавляя: