Гостья из прошлого. Часть 2

— Если папочка тебя не разлюбил, почему мы должны уезжать? — Гвен повернулась к матери, глядя на нее прищуренными глазами, — я не хочу! Ты обманула меня!

— Не нужно так с мамой, милая, — мягко сказал Элайджа, видя, как глаза жены наполняются слезами, — мы просто поссорились с ней, и она подумала, что я… разлюбил ее. Но это не так.

— Значит, мы останемся дома!

— Гвендолин, — выдохнула Алин, пытаясь привлечь внимание дочери, — мы не можем.

— Но почему? — насупилась девочка, недовольно глядя на едва держащую себя в руках ведьму, — папа любит нас! Он хочет, чтобы мы остались! А ты — нет! Ты все портишь!

— Гвен, — нахмурился Элайджа, — нельзя так разговаривать с мамой!

— Я хочу остаться с папочкой! — не унималась та, — а если ты увезешь меня, я опять убегу!

— Опять? — расширил глаза вампир.

Он повернулся к замершей жене, и на мгновение ему захотелось отшлепать свою непослушную дочь. На Алин было страшно смотреть. Ее лицо застыло, зеленые глаза были полны слез.

Еще несколько минут назад Элайдже хотелось именно этого, но сейчас видя, страдания ведьмы, вампир желал лишь одного — утешить ее. Вот только он знал, что она не позволит. Алин считала его врагом, и то, что Гвендолин стала на его сторону, лишь усилило ее ненависть.

— Милая, — вампир перевел взгляд на надувшую маленькие губки дочь, — мы с мамой все решим. Но ты не должна грубить ей. Ты делаешь ей больно, любовь моя. Мама тебя очень любит. Ты сейчас попросишь у нее прощения, и пойдешь в библиотеку. А потом мы …

— Не нужно, — выдохнула Алин, опуская глаза. Ее голос дрожал, и вампир видел, что слезы уже проделали блестящие дорожки на нежных щеках.

— Видишь, чего ты добилась, Гвендолин, — строго проговорил Элайджа, опуская на пол нерешительно кусающую губки дочь, которая шагнула к матери, и, помедлив мгновение, обняла ее за талию.

— Прости, мамочка, — тихо сказала она, шмыгая носом, — я не хотела…

— Иди в библиотеку, Гвен, — дрожащим голосом проговорила Алин, не отрывая глаз от пола, — если ты так хочешь остаться с отцом, я…

— Но мама!

— Я сказала тебе идти, Гвендолин!

Опустив голову девочка шагнула в сторону библиотеки, на пороге которой стояла Кэролайн. Она протянула маленькой ведьме руку, после чего прикрыла за ней дверь, оставляя Элайджу и Алин наедине.

— Ты этому рад, да? — подняла на мужа злые глаза ведьма, — она теперь ненавидит меня, а ты хороший.

— Она могла бы ненавидеть меня, расскажи ты ей про Кетрин, но ты не сделала этого. Почему?

— Значит, больше ты не отрицаешь того, что Пирс была твоей любовницей? — горько усмехнулась Алин.

— А зачем, если ты все равно мне не веришь, кошечка? — вскинул бровь Элайджа, — как убедить тебя в том, что она опоила меня, и я думал, что со мной рядом ты?

— Ты лапал ее! — взвилась ведьма, — ее тело, не мое! Или, может, мы с ней так похожи? Но кому, как ни тебе, знать, что я никогда не умела так мастерски… Ты знал, что это не я! Должен был знать!

— Но я не знал, Алин, — холодно отозвался вампир, — и я не могу бесконечно убеждать тебя в обратном. Ты не дала мне даже шанса оправдаться. Ты просто сбежала, забрав с собой нашу дочь.

— А что бы сделал ты? — сузила глаза ведьма, — что бы сделал ты, застав меня, к примеру, с Сальваторе?

— Я не знаю, кошечка, — покачал головой Элайджа, — но речь сейчас не об этом. Я прошу тебя, прости меня. Я открою тебе свою память, покажу все что было. Давай начнем все с начала. Ради Гвендолин.

— Слишком поздно, — выдохнула Алин, — я не могу. Я очень долго ненавидела тебя, Элайджа. И даже сейчас… я видела, как ты смотрел на нее тогда. И это вновь и вновь встает перед моими глазами, когда я вижу тебя… Тебе этого не понять.

— Ты больше не любишь меня? — голос вампира стал ледяным.

— Я не знаю, — прикусила губу ведьма, — но я точно знаю, что больше не могу… Даже ради Гвен. Прошу, отпусти меня.

— Только если отдашь мне Гвендолин. Я больше не стану…

Но договорить ему не дала ворвавшаяся в комнату Кэролайн.

— Гвен сбежала! Оглушила меня и сбежала!

— Но куда? — нахмурился Элайджа, не сводя взгляда с онемевшей жены.

— От меня, — едва слышно выговорила ведьма, и начала оседать на пол.

Вампир вихрем оказался с ней рядом, подхватывая на руки. Очень осторожно он прижал девушку к своей груди, не сводя взволнованного взгляда с бледного лица.

— Все будет хорошо. Я ее найду.

И Алин кивнула, прикрывая глаза.

— Успокой ее, — повернулся вампир к стоящей на пороге Кэролайн, — и будьте здесь. А я поищу Гвендолин. И как бы я не скучал по ее милой улыбке, сегодня ее ждет наказание.

Он шагнул к дивану, устраивая жену на мягком сидении. Кончиками пальцев он коснулся побледневшего лица, очерчивая острые скулы.

— Маленькая упрямая кошечка, — почти помимо воли сорвалось с его губ.

И бросив последний внимательный взгляд на Кэролайн, Элайджа вихрем скрылся за дверью, исчезая в густом лесу.

========== Часть 8 ==========

Гвендолин нашлась в их лесном доме, куда Элайджа отправился сразу же, понимая, что дочь не могла уйти далеко. Она спряталась под кроваткой в своей комнате, где абсолютно ничего не изменилось за те полгода пока Гвен жила с матерью во Флориде.

— Может, вылезешь, детка? — сдерживая смех, проговорил Элайджа, прислушиваясь к сопению недовольной дочери, — и поговорим как взрослые. Зачем ты сбежала?

Гвендолин продолжала сидеть под кроватью, не реагируя на слова вампира.

— Ты ведь не сможешь прятаться там вечно, любовь моя, — продолжил Майклсон, заглядывая под низко висящее покрывало.

Гвен сидела у самой стены, притянув к себе свои маленькие коленки, и ее глазки подозрительно блестели.

— Я не хочу уезжать от тебя, папочка, — дрожащим голосом проговорила она, шмыгая носом.

— И ты не уедешь, Гвендолин. Даю слово.

— Но мама…

— С твоей мамой я разберусь, детка, — прищурился Элайджа, протягивая дочери руку, — ты случайно не хочешь какао?

— С зефирками? — сузила глаза Гвен, выглядывая из-под кровати.

— Со всем, чем пожелаешь, — улыбнулся вампир, видя, как дочь поднимается на ноги, отряхивая от пыли свой комбинезон, — где ты успела так загореть, любовь моя?

— Мы с мамой жили у океана! — радостно защебетала девочка, забираясь на руки к не сводящему с нее нежного взгляда отцу, — там было классно! То есть…