Грабители

— Как имя парламентера?

— Эй, как тебя зовут? — запоздало спросил Монро.

— Мня зовут Торрик, — сказал парламентер и поклонился.

— Его зовут Торрик, сэр, — доложил Жак.

— Ладно, веди его к лагерю, я поговорю с ним лично.

— Есть, сэр.

24

Подгоняемый ревом танкового двигателя, лабух шустро рысил по высокой траве, а повозка подпрыгивала на болотных кочках, и временами казалось, вот-вот опрокинется.

Следовавший позади повозки танк обогнал ее перед самым лагерем и остановился возле ожидавших парламентера полковника Вильямса, капитана Фарнбро, а также Бонн и Саломеи. Все остальные занимались другими делами — чистили оружие и продолжали благоустраивать лагерь.

Остановив лабуха перед бруствером, Торрик бросил вожжи и сошел на землю. Затем подошел к Вильямсу, отвесил ему поклон и произнес снова:

— Я пришел к вам с миром.

— Приятно это слышать, мистер Торрик. Так, кажется, вас зовут?

— Откуда вы знаете? — удивился парламентер. — Вам сказал человек по имени Сэр, который живет в маленькой коробке? — И Торрик указал на рацию, прицепленную к бронежилету лейтенанта Монро.

Поняв, в чем дело, Жак рассмеялся. Вильямс, однако, совершенно серьезно разъяснил:

— "Сэр" из его коробки сообщил «Сэру» из моей, — и полковник показал свою рацию, — а уж он сообщил мне.

— Я понял, — кивнул Торрик и с интересом уставился на полковника, ожидая услышать что-то еще.

Вильямс, в свою очередь, ждал предложений парламентера:

— Ну так что вы хотели нам сообщить, мистер Торрик?

— Я пришел к вам с миром, — снова повторил тот и, достав белую тряпку, взмахнул ею над головой. Очевидно, он не особенно понимал смысл этого ритуала.

— Кто вас послал к нам? — стал задавать полковник наводящие вопросы.

— Народ вольного города Урюпина и его староста Мастар, — нараспев произнес Торрик, а затем указал на Саломею и сказал: — Она очень красивая, только чего-то боится… А эта, — указал он на Бонн, — хочет иметь большое потомство.

— Ну выдал, — обронила Бонн.

— Не отвлекайтесь, мистер. Торрик, Вы решили сдать нам город?

— Нет, не решили.

— Нет? Значит, вы хотите сражаться с нами?

— Я пришел с миром, — снова повторил парламентер и, посмотрев на девушек, счастливо заулыбался.

— Послушайте, Монро, поговорите вы с ним, — попросил полковник. — Что-то у меня не получается.

— Хорошо, сэр. — Жак шагнул к туземцу тронул его за плечо и строго произнес:

— Торрик, смотри на меня. Соберись, Торрик. Зачем ты к нам пришел? Кто тебя послал?

— Народ вольного города Урюпина и его староста Мастар… — отбарабанил тот.

— Отлично, Торрик, тогда пусть ваши солдаты придут сюда и сложат свое оружие. Понял?

— У нас нет солдат, — неожиданно заявил парламентер. — Солдаты ушли.

— Когда ушли? Куда? — не удержался полковник.

— Обратно ушли. Ночью.

— А откуда они приходили?

— Из Энно-Вайс — долины больших городов.

— То есть мы можем войти в город, Торрик? — спросил Монро.

— Да-да, — радостно закивал тот. — Все идите в город. Мы будем рады принять вас как гостей.

— Ну ты хитер, братан, — неожиданно заявил пехотинец, сопровождавший Монро. Он все еще сидел нa броне ракетного танка и с интересом прислушивался к беседе.

Увидев, что все обратили на него внимание, солдат виновато улыбнулся и сказал:

— Извините, сэр.

— А почему мы должны тебе верить? — задал вопрос полковник. — А вдруг в городе засада?

— Засада?

— Да, засада.

Торрик поскреб нестриженую голову и признался:

— Это слово я не знаю.

— Ну враги, понимаешь? Вдруг в городе спрятались враги, тогда что?

— Врагов нет, — замотал головой Торрик, — они ушли ночью в долину больших городов…

— В Энно-Вайс, это мы уже слышали. Какие гарантии? — не унимался полковник.

— Так мы ничего не добьемся, сэр, — сказал Жак. — Ведь этот язык для него практически иностранный. Может, он и сам не понимает половины из того, что говорит, — и, повернувшись к Торрику, лейтенант спросил: — Расскажи про Василия, который обучал тебя.

— Василий был хороший человек, но очень старый. Он умер…

— А откуда он здесь взялся?

— 0-хо-хо, — вздохнул Торрик и покачал головой. — Была большая война — везде. — Он обвел рукой вокруг себя. — Василий и другие солдаты вынырнули из воздуха и напали на Фо-Менко Четвертого. Была страшная битва, и все солдаты Василия погибли, а Фо-Менко Четвертый испугался и бросил все. Потом ушел в Энно-Вайс.

— А что он бросил?

— Все, что взял в мертвых домах, — и Торрик указал на частокол черных пирамид, высившихся у самого горизонта. — Это было давно. Меня не было…

— М-да, — вздохнул полковник. — Нужно, чтобы кто-то пошел с ним в город и проверил — так ли все, как он нам тут напел.

— Пусть пойдет она, — сказал Торрик, указывая на Саломею. — Она красивая.

— Нет, пилотами я бросаться не буду. Об этом, парень, даже не думай.

— Тогда он, — кивнул Торрик на Жака, — я его знаю.

— Хорошо, я согласен, — сказал Вильямс. — А ты, Монро?

— Без вариантов, сэр. Оружие взять можно?

— Бери. Побольше патронов и гранат. В случае чего продашь жизнь подороже…

25

По мере того как повозка все больше удалялась от оставшихся позади «скаутов», в душе Жака рождалось неприятное чувство тревоги.

Торрик понукал своего лабуха, и тот исправно тянул повозку навстречу выраставшим строениям города.

— Красивая девушка, — произнес возница мечтательно, и на его серой коже появилось что-то вроде румянца.

— Зачем тебе такая девушка? Неужели у вас в городе своих нет? — спросил Жак. Слова Торрика вызывали в нем глухое чувство ревности.

— Мне дети надо. Умные дети.

— Ну так и делай их со своими бабами, умных-то.

— Нет, — убежденно возразил Торрик. — Хочу детей, как Василий, чтобы они все знали.