Грабители

Наконец Жак очистил куртку от ленточек и, одевшись, почувствовал себя человеком.

— Не забудь выловить винтовку… — напомнил полковник, указывая на длинные ванночки, оставленные мемами. — Ну так что про Василия? Он жив? Ты его видел?

— Нет, Василий уже умер от старости, а его комнату они сохранили как музей. Там, кстати, я и прочитал его послание.

— Какое еще послание?

— Послание для тех, кто попадет сюда так, как попали мы.

— Он что же, был в этом уверен?

— Выходит так.

Жак достал из ванночки винтовку и подержал ее над емкостью, чтобы стекла вода. Затем положил оружие на пол и стал вылавливать гранаты и рацию.

— Странное дело, — вдруг сказал он, — я был уверен, что прочитал только пару отрывков из письма Василия, но теперь у меня такое ощущение, будто я помню весь текст.

— Нужно обязательно забрать это письмо с собой. Возможно, этот Василий написал о том, как нам отсюда выбраться.

— Я и так знаю, что он там написал, — заметил Монро.

Он сел на пол и, отстегнув у винтовки магазин, потряс его, чтобы избавиться от последних капель воды.

— Василий пытался найти способ вернуться назад, но поначалу у него ничего не выходило. Он перебирал все возможные причины, по которым его полк оказался на Ловусе… Ловус, сэр! Эта планета называется Ловус!

Жак даже вскочил на ноги, вспомнив об этом.

— Название не много нам дает, — охладил его Вильямс. — Продолжай, пожалуйста. Монро снова опустился на пол:

— В конце концов он пришел к выводу, что тут замешаны пирамиды.

— Для этого не нужно быть очень умным, Жак, — досадливо поморщился полковник. Ему хотелось услышать что-то более значимое.

— Да, сэр, но в своих поисках Василий пошел дальше. Он неоднократно посещал разрушенные пирамиды в одиночку…

Полковник с сомнением посмотрел на Жака:

— Ни за что бы на такое не согласился. Зачем он это делал?

— Думаю, от отчаяния. Однако дальше он пишет, что узнал там нечто такое, что заставило его изменить свою жизнь.

— Ты, Жак, когда рассказываешь, как будто к чему-то прислушиваешься… — заметил Вильямс. — Ты здоров? Не утомили тебя эти серебряные штучки?

— Ну, — Монро пожал плечами, — я как будто действительно слышу это. А что касается девушек, то именно из-за них меня и опоили. Теперь я просто уверен…

— А почему ты так думаешь? — спросил полковник и оглянулся на дверь.

— Им нужен преемник, сэр, преемник Василия. Думаю, они хотели использовать меня как племенного самца.

— Что, действительно он был семи пядей во лбу, этот парень?

— На фотографии, которую я видел, это обычный сержант. Из тех, которые угодны старшим офицерам. Одним словом, крутой парень.

— Ну ладно. Нам еще предстоит все это обсудить, — сказал полковник и поднялся: — Раз в городе нет врагов, останемся здесь квартировать, а там видно будет…

32

Несмотря на сильную занятость и постоянную подвижку рабочего графика, глава медиаимперии Сандрин Ломеар приняла посетителей точно в назначенный срок.

К ожидавшим в приемной Биллу Харченко и Хельмуту Барнаби подошел стройный молодой человек и, ткнув карандашиком в список, сказал:

— Господа, директор Ломеар примет вас, но помните — в вашем распоряжении только десять минут.

— Мы уложимся, — сказал Хельмут и, резко поднявшись, по-военному одернул пиджак гражданского костюма. — Билл?

— Я готов.

Харченко потоптался на месте, откашлялся, и они с Барнаби пошли к огромной двери, на которой красовалась надпись из огромных бронзовых букв: "Сан-Дрин Ломеар, директор холдинга «Интерглобал».

Барнаби шагнул первым и, преодолев сопротивление тяжелой двери, шагнул в кабинет госпожи Ломеар.

— Здравствуйте, джентльмены! — прокаркала хозяйка сухим надтреснутым голосом. — Прошу вас поближе, не застаивайтесь там у входа.

Голос Сандрин Ломеар был подчеркнуто командным и не уступал по властности голосу гроссадмирала Петена.

Определив для себя роль собеседника, Барнаби почти строевым шагом приблизился к столу и присел на край кресла. Следом за ним, словно отставший хвост, потащился Харченко и свободно плюхнулся на второе кресло, заполняя весь предоставленный ему объем.

— Слушаю вас, джентльмены, — сказала госпожа Ломеар, давая понять, что время аудиенции начало свой отсчет. Затем она закурила длинную сигарету, прикусив фильтр вставными зубами.

Посматривая на гостей прищуренными от дыма глазами, Ломеар кивнула еще раз — дескать, я слушаю.

— Я полков… Отставить. Я Хельмут Барнаби — пресс-секретарь Имперского торгового агентства, а это…

— Главный менеджер по финансам Билл Харченко, — представился его напарник.

— Да, и мы пришли поговорить о некоторой услуге. Со стороны вверенного вам холдинга…

«Правильно я сказал или нет?» — начал сомневаться полковник Барнаби, поскольку госпожа Ломеар подозрительно долго жевала фильтр недокуренной сигареты.

— Как странно, — произнесла она наконец. Затем прикурила новую сигарету и опять повторила: — Как странно, джентльмены, что я приняла вас за пенсионный фонд «Янг буллз». Вы точно не они?

— Нет, мэм, — четко ответил полковник Барнаби.

— Ну и ладно. В чем суть предложения?

— Нам нужно информационно-пропагандистское прикрытие. У нас есть проблемы, о которых не должна знать общественность.

— Понятно, — кивнула Ломеар, — только хочу предупредить — мы будем говорить о девятизначной цифре.

— А точнее? — вступил в разговор Харченко.

— Около трехсот миллионов. Гости переглянулись.

— Это, конечно, ляжет на нас непомерным бременем… — сказал Билл.

— Но что делать, ситуация обязывает, — закончил за него полковник Барнаби.

— Вот и чудненько, — проскрипела Ломеар и нажала кнопку селектора:

— Цыпочка моя, срочно договор о намерениях.

Почти мгновенно дверь отворилась, и в кабинет вошел секретарь, тот самый, который вызывал Харченко и Барнаби на аудиенцию. Он положил на стол затребованные бумаги, и Ломеар, мгновенно их просмотрев, поставила свою подпись, потом подвинула гостям: