Графиня – служанка

В данный момент главное — выжить, хотя с этим, как выяснилось, тоже могут возникать проблемы, даже не выходя за порог дома. Я спрашивала Эйдена, не осталось ли на мне ещё каких-нибудь сюрпризов вроде заклятий или чар, но он заверил, что всё «чисто». Даже проверил парой артефактов, которые специально перенастраивал на улавливание остаточных следов когда-либо наложенных как на само тело, так и на зачатки источника. Эйден ещё удивлялся, что тот ещё сильнее уменьшился в размерах, но потом пришёл к выводу, что, видимо, заклятие останавливало естественный процесс регресса. Такое редко, но случается, если магический дар не развивать продолжительное время или изначально был дефектным. Подобное происходит обычно у детей, а потому у взрослых практически не встречается. Ну, не рассказывать же о том, что всё дело в разрыве привязки с Источником Норен. Скоро от магического источника Норы и вовсе не останется ни малейшего следа, а я окончательно стану человеком без какой-либо способности к управлению и подчинению стихий. Прощальный подарок Источника и дар различать правду и ложь — не в счёт. К истинной магии они не имеют никакого отношения.

Волей-неволей пришлось вспомнить о приближении обеда и необходимости сотворить что-нибудь съестное для себя и для Эйдена. Предпринятые по лечению ушиба меры дали свои плоды: по крайней мере, по комнате прошлась, не хромая и даже не испытывая неприятные ощущения. В доме было тихо, значит, Эйден ещё спал. Помня, чем закончилось приготовление завтрака, решила сильно не заморачиваться, выбрав блюдо попроще. Ещё и такое, чтобы не пришлось долго стоять.

«Мясной ящик» выдал по моей просьбе кусок постной свинины, которую я порезала на более мелкие и закинула в сковородку, чтобы немного обжарить. На этот раз Роур не стал выпендриваться и спокойно дал огня под нужную конфорку. Пять картофелин почистила, а затем порезала на шесть частей каждую достаточно быстро. С парой морковок и луковицей тоже не особо церемонилась, покромсав крупными кусками и отправив к свинине. Накрыла крышкой, чтобы немного всё протушилось. Потом сверху высыпала картофель и вылила примерно треть стакана воды, но перемешивать не стала. Убавила огонь до минимума и снова накрыла крышкой, забыв о блюде минут на двадцать-тридцать примерно. Не готовка, а халява в чистом виде. Когда почти всё было готово, посолила, поперчила, добавила порубленный чеснок и листик лаврушки, залила горячей водой и тщательно всё перемешала, прибавив огня. Если бы не крышка, точно изошла бы слюнями и не была уверена, что смогу выдержать до прихода Эйдена. В итоге картошка с мясом по-деревенски получилась настолько хороша, что, пока посыпала её укропом, едва остановилась, чтобы не начать таскать прямо из получившегося бульона. Когда блюдо настоялось и пропиталось ароматом зелени, без малейшего сожаления достала половник и глубокую тарелку. Однако раздавшиеся в коридоре шаги возвестили, что стоит достать и вторую.

Глава 49. Паника

— Прав был тот старик, с которым ты жила, Лара, что запахи приготовленной тобой еды способны мёртвого поднять, а не только живого привести на кухню...

— Вы и это запомнили?

Эйден с любопытством заглянул в сковородку:

— Да. Когда невозможно пошевелиться, но при этом находишься в создании, единственное, что остаётся — слушать и запоминать. Так хотя бы голова работает, не даёт мозгу расслабляться, иначе при подобных ранениях, когда выкачана практически вся магия, очень легко «уйти».

У меня просто мороз по коже прошёл. Надо было сразу тот стилет вытаскивать, не раздумывая. Глядишь, и прошло бы всё намного проще.

— Лара? — Эйден осторожно коснулся моего плеча.

— Простите, задумалась. Всё-таки как хорошо, что я — не маг. Меньше заморочек со всякими «дарами». Знала бы, что всё настолько серьёзно, выдернула бы тот стилет сразу, просто никогда не имела раньше дел с подобными штуками, — я на полном автоматизме наполнила тарелку едой и поставила на стол.

— Не стоит себя винить, такие артефакты действительно редкость. Маг, наоборот, мог побояться к такому прикоснуться, так как из-за прерывания процесса, артефакт мог заарканить его силу и потянуть на себя. Так что мне невероятно повезло, что в том доме оказалась ты. Я очень благодарен тебе за моё спасение, вот только повёл себя, как последняя эгоистичная, самоуверенная скотина, неправильно выбрав способ сказать «спасибо».

Я махнула рукой, берясь снова за половник:

— Дело прошлое. Что сделано, того уже не воротишь, поэтому посчитаем произошедшее жизненным уроком, а когда всё закончится, просто пойдём каждый своим путём.

В воздухе повисла пауза, но потом Эйден немного рассеянно кивнул и уселся на своё привычное место:

— Да, ты права.

Обед прошёл в абсолютном молчании, что меня более чем устроило. Как-то не хотелось затрагивать ни тему спасения Эйдена, ни того, что последовало после этого, иначе так окончательно можно погрязть в самобичеваниях. Жизнь продолжается, нужно только не забывать её уроков, сделав правильные выводы. Так вышло, что я первой закончила обедать и принялась составлять грязную посуду в раковину.

— Лара, мне нужно будет уехать по служебным делам.

— Да, вы предупреждали, — я забрала опустевшую тарелку.

— Поэтому завтра утром мы наведаемся на рынок...

У меня в глазах моментально потемнело, а в ушах запульсировала кровь. Звон разбившегося фарфора не я услышала, равно как не заметила и того, что тарелка выскользнула из моих рук. Сознание вроде не теряла, но пришла в себя уже сидящей в кресле, когда опустившийся передо мной на корточки Эйден аккуратно заставил обхватить пальцами кружку с тёплой водой, бережно прижав их своими ладонями для надёжности. Он что-то говорил, судя по медленно шевелящимся губам, но голос едва был слышен. Словно пробивался через толстый слой ваты. Я никак не ожидала от себя, что меня настолько может накрыть паника.

Ведомые Эйденом руки поднесли кружку к губам, и только сделав несколько глотков, смогла почувствовать себя в относительном порядке.

— Лара, не пугайся, я буду рядом. Никто тебя не сможет обидеть.

— Лучше бы меня вообще никто не смог увидеть... Вы же как-то смогли меня незаметно вынести из Гренхолда. Может, завтра также можно будет сделать? — я с мольбой посмотрела на Эйдена, надеясь на положительный ответ.

— Накрыться чарами невидимости можно, только спрятаться от самой себя не выйдет. Если завтра я воспользуюсь ими, то, когда тебе понадобится выйти из дома одной, ты попросту не сможешь этого сделать, так как повторится то же самое, что и несколько минут назад. Я до этого несколько раз замечал, как ты реагировала на вероятность оказаться на улице среди белого дня. Чем дольше ты будешь отгораживаться от внешнего мира, тем сложнее будет потом покинуть эти стены. Если так получится, что столкнёшься с тем, кого опасаешься, то даже убежать не сможешь: страх скуёт тебя по рукам и ногам, — Эйден забрал кружку, но не стал ставить на стол или относить в раковину. Просто терпеливо ждал.

Я умом понимала, что он прав, но снова переступить через себя, как после истории с хлыстом и лошадью, было сложнее. Уже сложнее. Там, в жилище деда Гонро, даже зная, что в первые дни за мной присмотрят Роб или Томас, сходила с ума от страха, перемежающегося с апатией. Если Эйдену придётся задержаться по служебным делам, то мне придётся выйти из дома, чтобы купить еды. Где я окажусь после очередного приступа панической атаки? Как минимум, за решёткой. Вопрос только какой: тюремной, как неопознанной личности, потерявшей сознание прямо на улице и неспособной указать дом, в котором живу, или аналоге психушки? Я несколько раз вдохнула, а затем выдохнула, прежде чем смогла выпрямиться, так как всё это время сидела, согнувшись буквально пополам и вцепившись руками в волосы.

— Только до рынка?

— Да, Лара, только до рынка, как и говорил ранее.

Эйден снова протянул мне кружку, но я покачала головой.

— Хорошо. Простите за разбитую тарелку, я сейчас приберу осколки.

— Ничего страшного, но я лучше уберу всё сам, чтобы не порезалась. Вдруг снова слабость проявится.

Порезаться... Осколки... Бутылка! Я вскочила на ноги и едва не снесла Эйдена, собирающего куски тарелки с пола.

— Лара, что случилось?

Опустившись на колени, я полезла в одну из тумб, вынимая поочерёдно всё, что попадалось под руку:

— Ничего, так, найти кое-что хочу. Да где же она?

На полу уже громоздилась целая шеренга из горшков, банок, мисок, а нужная бутылка из-под масла всё не находилась, хотя точно помню, что убирала её именно сюда.

Эйден ссыпал последние осколки в чан с отходами и подошёл ко мне:

— Может, я чем-то могу помочь? Что именно ты ищешь?

Вынырнув из недр тумбы, я плюхнулась на пятую точку и сдула со лба вечно выбивающуюся из косы прядку:

— Бутылку из-под масла. Вы, когда меня привезли сюда, не смогли снять накладку с поддельным шрамом. Я тогда налепила её на бутылку с маслом, а потом убрала её в эту тумбу.

Эйден виновато отвёл глаза в сторону, а потом тихо произнёс:

— Лара, её больше нет. Случайно разбил и выкинул вместе с приклеенной накладкой, потому что именно под ней произошёл раскол, и я побоялся, что мелкие кусочки вопьются в кожу, если попытаешься её снова на себя прилепить.

Что такое не везёт и как с этим бороться... Так, в конце концов, даже Роб сказал тогда, что «дядюшка Дерек» искал полупрозрачную нимфу, а я на неё ни по возрасту, ни по объёмам не похожу. Стараниями Эйдена более-менее вернуться к нормальному своему весу смогла. Значит, шансы, что меня узнают — минимальны. Норе было почти восемнадцать, когда я оказалась в её теле, но больше шестнадцати на вид ей нельзя было дать. Сейчас мне условно двадцать пять лет. Действительно, мало ли на свете похожих девушек. А вот страх или робость могут меня выдать с головой: незнакомым девушкам нечего пугаться незнакомых мужчин до такой степени.