Грань. Игры со смертью

За красным огнетушителем, прикрученным к стенке, лежит пистолет. Астарта вытаскивает его, внимательно осматривая. Компактный пистолет с интегрированным глушителем, облегчённой конструкцией и повышенной надёжностью. Отсутствие внешнего предохранителя и курка — выстрел происходит только при полном нажатии спускового крючка — защита от случайного срабатывания. Магазин на пятнадцать патронов, полный. Она узнаёт модель — с таким оружием уже работала, и оно ни разу не подвело. Босс выбрал правильно. Астарта прячет пистолет за ремень брюк, в кобуру, которую закрепила ещё в квартире. Свободный пиджак скрывает оружие — оно не выпирает, не выдаёт себя. Она закрывает шкафчик, проверяет себя в зеркале — всё чисто — и выходит из туалета, стараясь двигаться естественно.

Теперь нужно занять выгодную позицию и следить, когда цель покинет ресторан. Антресольный этаж — лучший выбор для обзора. Астарта поднимается по винтовой лестнице, чувствуя, как металл слегка пружинит под ногами. Наверху меньше людей: несколько человек у столов, пара мужчин в углу, что-то обсуждающих за бокалами виски. Она берёт с ближайшего стола пару закусок — странные штуки, похожие на съедобные шприцы без игл, с кремовой начинкой, — и наливает в пластиковый стакан красный пунш из стеклянного кувшина. Затем садится за маленький круглый столик у перил, откуда открывается вид на весь зал. Её поза расслабленная, но внутри всё напряжено.

В ресторане много одиночек, как она: кто-то стоит у стен, кто-то сидит с напитком, глядя в пустоту. Лишь треть гостей общаются между собой, остальные кажутся чужими друг другу. Странное мероприятие — слишком много людей, слишком мало связей. Но для Астарты это плюс: на неё никто не смотрит, никто не задаёт вопросов. Она кладёт закуску в рот — вкус сливочный, с лёгкой кислинкой, — и делает глоток пунша, чувствуя, как сладость обволакивает язык. Её взгляд скользит по залу, но голова чуть повёрнута в сторону, чтобы не выдать интереса к Эрику. Он всё ещё танцует с блондинкой, их движения плавные, уверенные. Астарта попеременно оглядывает зал, создавая видимость общей заинтересованности, но краем глаза следит за целью.

Внезапно Эрик замирает. Он отворачивается от блондинки, словно прислушиваясь к чему-то, и его взгляд поднимается к антресолям — прямо на Астарту. Её сердце пропускает удар. Его лицо меняется: полуулыбка исчезает, черты застывают, превращаясь в каменную маску, лишённую эмоций. Астарта медленно отворачивается, делая вид, что смотрит в другую сторону, и постепенно возвращает голову в исходное положение. Такое бывает — случайный контакт, ничего страшного. Ей случалось пересекаться взглядом с жертвами раньше, и ничего не происходило. Главное — не паниковать.

Но когда она снова смотрит вниз, Эрика там нет. Блондинка стоит одна, а он исчез. Астарта напрягается, чувствуя, как холодок бежит по спине. Боковым зрением она замечает движение на лестнице — Эрик поднимается на антресольный этаж, его шаги уверенные, лицо всё такое же каменное. Он идёт к ней — она это знает, чувствует нутром, и её дыхание замирает, а сердце начинает биться где-то в горле, как тогда в детстве, когда за ней гнался медведь в лесу. Она была маленькой, бежала к деду, а зверь ревел за спиной, пока старик не выстрелил из карабина в воздух, отпугнув его. Но сейчас спасать некому.

Эрик останавливается у её столика, протягивает руку ладонью вверх и говорит — то ли спрашивает, то ли утверждает:

— Потанцуем?

Голос ровный, без интонаций. Астарта смотрит на него через очки, но не может понять, что за этим стоит. Узнал он её или просто решил подойти?

— Я не умею, — отвечает она первое, что приходит в голову, стараясь выиграть время.

— Не страшно, я буду вести, — настаивает он, не убирая руку.

Его лицо остаётся неподвижным, а глаза непроницаемыми. Астарта не может разобрать, шутит он, угрожает или просто играет. Вампиры — загадка для неё, их манеры, их чувства. Понял ли он, кто она? Или это случайность? Она молчит, лихорадочно думая. На них уже смотрят — пара человек у перил, несколько танцующих внизу, кто-то даже перешёптывается, указывая в их сторону. Настойчивый парень и упрямая девушка — зрелище, которое привлекает внимание. Это плохо. Если она продолжит отказываться, её запомнят рядом с ним, а это последнее, что ей нужно.

Астарта делает глубокий вдох, кладёт ладонь на его руку и встаёт. Сердце колотится где-то в пятках, но она заставляет себя двигаться. Эрик ведёт её вниз, на первый этаж, его пальцы прохладные, хватка твёрдая, но не грубая. Они останавливаются среди танцующих пар, и он кладёт левую руку ей чуть ниже лопатки, а правой берёт за руку. Астарта размещает свободную ладонь на его плече — он выше неё всего на несколько сантиметров, и ей не приходится тянуться. Музыка течёт медленно, и Эрик делает шаг вперёд правой ногой. Астарта следует за ним: шаг в сторону левой, приставляет правую, и движения оживают в памяти. Её учили танцевать в интернате — вальс, фокстрот, основы бальных танцев. Она соврала, сказав, что не умеет, но сейчас это не важно.

— А говорила, что не умеешь, — замечает он, и в его голосе мелькает тень насмешки.

Астарта молчит. Это не имеет никакого значения. Гораздо важнее, чтобы парень не заметил её пистолет. Под пиджаком оружия не видно, и пока всё в порядке. Они кружатся среди других пар, их шаги сливаются с общим ритмом. Это кажется ей чем-то ненастоящим, нереальным, словно бумага с нарисованной картинкой, в которую ткнёшь — и та порвётся. Она — киллер, он — цель, а они танцуют, словно обычные люди. Её сердце постепенно успокаивается, дыхание выравнивается.

Сквозь очки она рассматривает его. Приглушённый свет размывает черты, но глаза Эрика кажутся тёмно-серыми, глубокими, как колодцы. Волосы при ближайшем рассмотрении не русые — осветлённые, с тёмными корнями, что заметно по бровям.

Музыка меняется — теперь звучит песня со словами, меланхоличная, с хриплым женским вокалом. Зал наполняется новыми парами, люди стекаются в центр, и Астарта с Эриком оказываются в гуще толпы. Они продолжают танцевать, окружённые чужими голосами и шорохами одежды. Её план рушится — она должна была выждать, проследить, убить на улице, но теперь всё идёт не так. И вдруг Эрик делает резкое движение: одной рукой притягивает её к себе, почти обнимая, а второй молниеносно вытаскивает пистолет из её кобуры. Его пальцы скользят под пиджак, он прячет оружие у себя под одеждой. Затем наклоняется к её уху.

— Ещё увидимся, Астарта, — холодно шепчет он, всё ещё удерживая её в объятиях.

А потом отстраняется и уходит, растворяясь в толпе, оставляя её стоять посреди зала. Всё происходит за секунды — так быстро, что она не успевает даже осознать происходящее. Да и что бы она сделала? Бросилась отнимать пистолет? На глазах у десятков людей? Нет, это невозможно. Астарта замирает, чувствуя, как внутри разрастается пустота. Он знал. Знал её имя, знал, кто она, знал про оружие. Это не случайность, не совпадение. Второй провал, и на этот раз хуже первого. Он не просто ускользнул — он забрал её пистолет, её план, её контроль.

Толпа кружится вокруг, смеётся, танцует, не подозревая, что только что произошло. Астарта стоит одна, глядя в пустоту. Страха нет — только холодная, гулкая тишина внутри, как будто кто-то вырвал из неё всё, что держало её на плаву. Она больше не охотник. Она — добыча, которую вычислила её собственная жертва.

Глава 6. Прыжок

Астарта стоит посреди танцующих пар, но чувствует себя отрезанной от всего этого, словно за стеклянной стеной. Пустота гудит в груди, холодная и бесформенная, как эхо в заброшенном доме. Но через несколько мгновений её сменяет жар — медленный, подкрадывающийся, словно кто-то незаметно поджёг её изнутри. Виски пульсируют, а в горле пересыхает. Тело слегка лихорадит, руки дрожат, когда она машинально касается лба, проверяя температуру, которой нет. Это страх, но не тот, что кричит о близкой смерти, а глубокий, вязкий, как тёмная вода, в которой не видно дна. Страх неизвестности. Второй провал подряд, и теперь всё запуталось в клубок, который она не может распутать. Что дальше? Куда идти? Как выбраться?